— Ты ничего не знаешь! — воскликнула она, защищаясь. — Ты еще не знаешь, какую ужасную сделку заключила я с Орхосом.

— И не хочу знать, — резко ответил Трас Суртиан. Он пересек комнату тремя широкими шагами и оказался перед ней. — Я сам натерпелся страху за время этого путешествия, женщина. Я видел и делал такие вещи, за которые по нашей вере моей душе грозит вечное проклятие. — Он приставил палец к ее груди. — Ты научила меня, как сохранять мужество перед лицом неведомого. Ну так покажи пример сама!

— Но ведь и тебе страшно… — слабо защищалась Стужа.

— Перестань, — перебил он ее. — Те ужасы и чудеса, которые мне пришлось увидеть, потрясли меня до глубины души, расшатали основание, на котором зиждилась вера моих предков. Ты была в центре круга, но один миг… Всего несколько ударов сердца, прежде чем Гел потерял контроль над кинжалом. Потом ты стала кричать так, что чуть не выплюнула свои легкие, Кимон лежал на полу истекая кровью, а огромный черный дьявол без сознания у твоих ног, холодный как лед. — Трас замолчал и сглотнул слюну. — Вероятно, ты пережила нечто ужасное. Но паника и жалость к себе сейчас непозволительная роскошь. Если ты не сможешь взять себя в руки, все наши мучения окажутся напрасными, и Аки будет потеряна навсегда.

Его слова причиняли острую боль. Стужа искала у него утешения, но Трас был непреклонен. Слезы вновь навернулись у нее на глазах, но под суровым взглядом старика она не дала им воли. Стужа медленно поднялась с постели, завернувшись в одеяло.

— Где моя одежда? — наконец спросила она.

Трас Суртиан глубоко вздохнул. Затем на его лице расплылась улыбка, он потряс головой. — Сохнет, — ответил он. — Я выстирал ее, ты… — Трас сделал паузу, смущенно облизал губы, — …перепачкалась, пока спала.

Девушка вспыхнула, чувствуя, как горят ее щеки:

— А как насчет оружия?

Он указал на стол.

— Твой меч здесь. И эта другая штуковина тоже. — Стужа знала, что Трас имел в виду Жало Демона. — Онократос хотел осмотреть его после того как ты потеряла сознание. Я чуть не сломал ему руку, чтобы вырвать оружие. Без своего демона колдун мало на что годится.

Стужа надела пояс. Повесила на него кинжал и меч. Металл холодил кожу. Девушка завернулась в одеяло, как в плащ.

— Не стоит его недооценивать, — предупредила она. — Онократос не просто колдун, он очень могущественный колдун. — Она завязала сзади волосы. Диадема с лунным камнем лежала на столе. Стужа надела ее на голову, чтобы убрать непослушные вихры. — Теперь я почувствовала, как голодна. Давай поищем что-нибудь поесть, а потом я хотела бы увидеть Кимона. — Она сжала плечо своего старого друга. Лунный луч упал на обнаженную руку, и ее кожа цвета слоновой кости засияла. Сверкнула рукоять меча на поясе. — Но вначале мне нужно тебе кое-что показать, — тихо сказала она. — Думаю, теперь ты сможешь это вынести.

Стужа взяла свечу и велела ему сделать то же самое. Освещая себе путь, девушка вышла за дверь и повела Траса Суртиана по лабиринту коридоров, а затем сквозь непроглядную темноту вниз по лестнице, в подвал, где ее величество королева Коркиры ползала на карачках в поисках насекомых, которых с жадностью поедала.

Стужа тихо вошла в комнату, где лежал Кимон, и Трас Суртиан последовал за ней. Гел, совершенно оправившийся после опытов с кинжалом, стоял над кроватью, внимательно осматривая недвижимого человека. Он кивнул, приветствуя вошедших.

— Седая борода, — обратился он к Трасу Суртиану, — ты бледен как покойник.

Трас не ответил. Он не произнес ни слова с тех пор, как они со Стужей вышли из подвала, где находилась Аки. Но насмешливый взгляд демона он встретил холодно, и, к удивлению Стужи, Гел первый отвел глаза.

Девушка подошла к постели Кимона. Это тоже были голые деревянные доски, но кто-то подложил ему под голову свернутое одеяло.

— Как он?

— Не знаю. — Гел пожал плечами. — Рана затянулась. Человек должен быть здоров. — Он медленно поднял на Стужу глаза. — Что с ним?

Девушка не ответила на вопрос и, взяв руку Кимона, присела на край кровати. По крайне мере его рука была теплой. Она подняла по очереди веки юноши, Стужа видела, что так делали врачи на полях сражений. Затем откинула одеяло, чтобы осмотреть грудь. От раны не осталось и следа, — в том месте, куда вошел кинжал, не было видно даже шрама.

— Это была смертельная рана.

Стужа обернулась на новый голос. Онократос закрыл за собой дверь.

— Если бы Гел не оправился вовремя, твой юный друг был бы уже мертв. — Колдун указал на кинжал, висевший у девушки на бедре. Стужа и не заметила, что одеяло на ней распахнулось. — Я разгадал природу этого оружия, оно посылает души своих жертв прямиком в девятый круг ада независимо от того, заслуживают они подобное наказание или нет. — Онократос принял позу мыслителя. — Я полагаю, что в этот краткий миг между жизнью и смертью Кимон увидел свою участь. И, не в силах принять ее, разум его помутился.

Стужа вздрогнула, перед ее глазами вновь возникло огненное озеро и создания, обреченные провести там вечность. Но во время своего путешествия она черпала мужество лишь в том, что связана с миром живых и может вернуться туда, когда пожелает.

Неужели Кимону пришлось заглянуть в ад без такой страховки? Девушка вновь вздрогнула и прикоснулась к щеке юноши.

— Возвращайся к нам, — прошептала она. — Все хорошо. Возвращайся.

Стужа поднялась, проклиная Жало Демона и уже в который раз давая себе слово уничтожить его при первой возможности.

— Мы можем оставить его одного? — спросила она Онократоса, наконец совладав со своим гневом.

Тот склонил голову к плечу:

— Почему нет? Мы не в силах ему помочь. Кимону придется самому выбираться из мрака.

Девушка направилась к двери.

— Нам нужно поговорить, — сказала она. — Прямо сейчас. — После короткой паузы Стужа продолжила: — Пришло время всем вам узнать, что ждет нас впереди. — В дверном проеме она остановилась, в нерешительности посмотрела направо, затем налево. Стужа выучила, куда ведут лишь некоторые коридоры, в основном же дом Онократоса по-прежнему казался ей замысловатым лабиринтом, выход из которого невозможно отыскать. Она подняла руки, словно сдаваясь. — Кто-нибудь может вывести нас отсюда?

Онократос проводил их в столовую. Внезапно Стужа вспомнила, как голодна, и потерла живот. Дорогу ей преградил сломанный стул, свидетельство недавней драки. Стужа оттолкнула его, перевернула скамью и села к столу. Она оперлась на локти и обвела взглядом присутствующих, когда те заняли свои места за столом. Посмотрев на хозяина дома, Стужа спросила:

— Что-нибудь из съестного осталось?

Онократос кивнул Гелу. Демон вышел через высокие двойные двери и исчез в коридоре. Вскоре он вернулся с тугим свертком и с блюдом, на котором лежало холодное мясо.

— Что это? — поинтересовался Онократос.

Демон поставил блюдо на стол, а сверток отдал Стуже. Их глаза встретились.

— Нагота идет тебе, — ответил он, подмигивая девушке.

Стужа принялась развязывать сверток. Она восхищенно покачала головой: туника, штаны, пояс и мягчайшие сапоги — все было сделано из тонкой черной кожи. Когда она развернула это богатство, ей показалось, что одежда слишком велика. Но это гораздо лучше, чем ничего, решила Стужа. К ее изумлению все подошло.

— Превосходно! — воскликнула Стужа. Трас Суртиан провел пальнем по рукаву с одобрительной улыбкой.

— Это было глупо.

Резкость в голосе волшебника испугала девушку, но он обращался не к ней, а к Гелу. Лицо Онократоса было искажено яростью, такие приступы гнева были у него нередки. Стужа потянулась к мечу и быстро подпоясалась.

Демон смерил своего хозяина ледяным взглядом. Стуже вдруг почудилось, что Гел сделался еще больше, когда склонился над стариком. Она моргнула, и иллюзия рассеялась. Гел повернулся к Онократосу спиной, странно улыбнулся и искоса взглянул на нее.

Но Онократос не стерпел такой дерзости.