Гитлер шпионит за спальней командующего армией…
Через два дня, после того как у Гитлера состоялось секретное совещание нацистских руководителей в узком кругу, имперского министра иностранных дел Константина фон Нейрата одолели сомнения. Он посетил своего друга командующего армией генерала Вернера фон Фрича, который также был на конференции и также возражал против военных планов Гитлера. Согласно мемуарам Нейрата, разговор шел следующим образом:
«У Фрича я встретил также начальника генерального штаба генерала Бека. Мы говорили о том, что мы могли сделать, чтобы отговорить Гитлера от его плана. К сожалению, на другой день Гитлер уехал в Оберзальцберг, и, таким образом, я смог, насколько я помню, поговорить с ним значительно позже, 14 или 15 января. Я сделал попытку разъяснить ему: его политика должна привести к мировой войне, а участвовать в ней я не желаю. Я указал ему далее на то, что его многочисленные планы можно разрешить и мирным путем, конечно, несколько медленнее. Он отвечал, что на это у него нет времени. Я напомнил ему об одной из его речей, произнесенной в 1933 году в рейхстаге, в которой он называл безумием всякую новую войну. Поскольку он и далее придерживался своей позиции, я сообщил ему, что в таком случае он должен искать другого министра иностранных дел, потому что я не хочу нести ответственность за эту политику. Гитлер сначала отклонил мою просьбу об отставке, но поскольку я на этом настаивал, 4 февраля без всяких комментариев освободил меня от моего поста».
Двум другим руководящим лицам «оппозиции» Гитлер предназначил уже совсем другую судьбу. Удаление военного министра Бломберга и командующего армией Фрича произошло такими средствами, которые посрамили бы даже авантюру уголовного бульварного романа.
А теперь дадим слово Гансу Гизевиусу, который был в то время чиновником министерства внутренних дел и которому позже удалось переправить за границу документы этого дела.
12 января 1938 г. в имперской столице распространяется весть о том, что имперский военный министр Вернер фон Бломберг женился. В эти дни по Берлину ходили слухи о немного беспорядочной прошлой жизни новой жены фельдмаршала Через несколько дней на письменный стол начальника берлинской полиции секретарь положил толстый ворох бумаг, из которого выяснилось следующее: жена фельдмаршала Бломберга — обыкновенная проститутка, имеющая несколько судимостей, зарегистрированная в картотеке по охране нравственности в семи различных крупных городах Германии. Ее фамилия и фотография фигурируют также в берлинском уголовном учетном столе. Согласно записям, последний раз она была осуждена берлинским судом за распространение порнографических открыток.
Начальник берлинской полиции граф Гельдорф был обязан бумаги об этой женщине представить начальнику полиции Генриху Гиммлеру обычным служебным путем. Граф Гельдорф понимал, что если он передаст этот материал имперскому руководителю СС Гиммлеру, то он поставит армию в невозможное положение. Он знал, что если Гиммлер получит материал, то использует его для прямого удара по карьере Бломберга и по армии.
Граф Гельдорф с материалом посетил Кейтеля, который тогда был наиболее непосредственным сотрудником Бломберга, более того, недавно они породнились. Ведь незадолго до этого сын Кейтеля повел к алтарю дочь Бломберга от первого брака Кейтель попросил Гельдорфа, чтобы тот замял дело, ликвидировал бумаги, чтобы избежать скандала. Наконец, по желанию Кейтеля сошлись на том, что Гельдорф представит документы Герингу. Когда Гельдорф посетил Геринга по этому делу, тот сделал вид, как будто бы никогда и не слышал о «несколько ветреной» прошлой жизни жены Бломберга и о данных уголовного учетного стола. Однако при последующем разговоре Геринг признал, что фельдмаршал Бломберг уже несколько месяцев назад спрашивал у него, считает ли он допустимым сойтись с «дамой низкого происхождения».
Позже Бломберг снова обращался к Герингу. Он просил его помочь достать разрешение на брак «с этой женщиной, у которой есть прошлое», как выразился Бломберг.
Вскоре после этого Бломберг снова обратился к Герингу и пожаловался, что у дамы его сердца есть еще один рыцарь кроме него, и просил Геринга, чтобы тот пришел на помощь и удалил соперника. Геринг удовлетворил просьбу, выделил большую сумму денег и послал соперника с этим «окончательным расчетом» в Южную Америку. Геринг долгое время молчал об этих делах, более того, вместе с Гитлером он даже участвовал в свадьбе Бломберга в качестве брачного свидетеля.
Однако когда граф Гельдорф передал Герингу бумаги, Геринг почувствовал, что не может дальше покрывать дело Бломберга без ущерба для себя, и передал Гитлеру досье. Гитлер после изучения бумаг получил нервное потрясение и в перерыве между приступами гнева сразу же решил снять Бломберга.
Его первой мыслью было назначить на место Бломберга генерала Фрича Однако Геринг и Гиммлер предупредили, что и у Фрича есть определенные пятна, и сразу же представили соответствующие документы. Бумаги относились к 1935 году, к тому времени, когда гестапо, проводя чистку после «путча» Рема, решило включить в круг своих задач и преследование гомосексуалистов как антигосударственных преступников.
В поисках такого рода «материала» гестапо облазило тюрьмы страны с целью получения «информации» об антигосударственных преступниках с извращенными наклонностями. В ходе этого один из «информаторов» продиктовал в протокол такой чудовищный роман ужасов, что ему мог бы позавидовать даже автор приключенческого романа с самой богатой фантазией. Героем истории, согласно версии преступника, является некий фон Фрич или Фриш, точного имени «информатор» не помнил. В то время гестапо передало эту бумагу Гитлеру, который был страшно возмущен ее содержанием. Тогда он устроил бурную сцену генералитету, но в конце концов в перерыве между громкими криками заявил, что впредь и знать не хочет «о таких свинствах», и дал указание сжечь бумаги. Теперь, когда Гитлер думал о назначении Фрича, Геринг и Гиммлер напомнили ему об этом деле. Гейдриху доверяют почетную задачу «достать из-под земли» сожженный в 1935 году сверток бумаг и представить Гитлеру. Геринг сразу же предлагает найти в тюрьме преступника и привести его к Гитлеру в имперскую канцелярию. Однако перед этим он велит привести заключенного к себе в Каринхоллский замок, где среди смертельных угроз заставляет его дать обещание придерживаться своего показания, сделанного гестапо три года назад.
Как только преступник прибывает в здание имперской канцелярии, Гитлер вызывает к себе также генерала Фрича, чтобы сделать ему строгий выговор за его «преступления». Изумленный Фрич с возмущением отклоняет обвинения и в присутствии Геринга дает Гитлеру честное слово офицера, что обвинения лживы. Тогда Гитлер идет к двери в соседнюю гостиную, яростно ее открывает и кричит; «Вы… как вас… не слышите?! Входите!» Преступник входит. Осматривается в комнате, его взгляд неуверенно скользит с одного мужчины на другого, затем останавливается на генерале Фриче. Уголовник медленно поднимает руку и, показывая пальцем, говорит: «Вот он!»
Гитлер с победоносным видом стоит у письменного стола. Тогда начинается дьявольский спектакль. На перекрестные вопросы Фрича преступник все больше приходит в замешательство и в конце концов впадает в такие противоречия, что его ложь становится полностью очевидной. Но Гитлера это не трогает. Глава германского государства и правительства скорее поверит уголовнику, который бессовестно врет, чем честному офицерскому слову командующего германской армией.
Положение трагикомично. Фрич стоит ошеломленный и теперь даже не находит слов. В конце концов, он только просит, чтобы по делу было начато судебное следствие. А Гитлер требует немедленной отставки и предлагает вопреки этому, если Фрич молчит, считать дело законченным.
Но Фрич не успокаивается. Он обращается к начальнику германского генерального штаба генералу Беку. Чтобы восстановить честь генеральской касты, Бек ходатайствует за него перед Гитлером. Между генералами и Гитлером начинается борьба, чтобы — по желанию Фрича — началось судебное следствие. Наконец их старания увенчиваются успехом. Собирается верховный имперский военный трибунал. Теперь генералы парируют удар Гиммлера и гестапо. Они допрашивают свидетелей гестапо и тщательным расследованием, длившимся несколько недель, выясняют, что речь идет о том, что просто перепутали лиц: личность, упомянутая преступником, — не генерал Фрич, а некий капитан фон Фрич, давно ушедший на пенсию.
