Первый случай представился ему на церемонии спуска на воду большого линейного крейсера, в Гамбурге, незадолго до войны. Во второй раз это было в Бремене в августе 1928 года, когда почтенный и по праву уважаемый Президент Германской республики фельдмаршал Пауль фон Гинденбург в присутствии огромной толпы людей открыл церемонию спуска на воду гигантского трансатлантического лайнера «Бремен». Неподдельный энтузиазм вокруг такого события был столь заразным, что господин Браун, разумеется, был не единственным англичанином, присутствующим на этом мероприятии, который со всей искренностью пел слова немецкого национального гимна, перешедшего в крещендо, когда великолепный корабль сошел со стапеля в воды Эльбы. Это огромное судно, настоящее произведение искусства, как по праву назвал его Раскин, и для цивилизации придет плохой день, когда оценка художественного шедевра станет страдать от влияния национальных предубеждений.

Современные авторы, пишущие о криминалистике, достаточно подробно познакомили нас с методами расследования Скотланд-Ярда, сыскной полиции «Сюртэ» в Париже и Главного полицейского управления в Берлине. Что касается немцев, то следует заметить, что они довели использование науки в этой сферы до такого совершенства, которого не было, пожалуй, ни в одной другой стране. Но, как бы то ни было, немецкий департамент полиции, который в предвоенные годы занимался также и контрразведкой, в последней области чаще терпел поражения, нежели одерживал победы.

Почти целых два предвоенных года немецкая полиция прилагала огромные усилия для идентификации и поимки основных агентов иностранных разведок, работавших в Германии. И некоторые из них, несмотря на величайшую осмотрительность, с какой они занимались своим делом, рано или поздно, в конце концов, попадали под подозрение.

Возможно, что их связи с британской секретной службой никогда не были твердо установлены, но они наверняка были под подозрением, потому что стоило начать изучать их связи и переписку, как тут же за ними устанавливали наблюдение. Все это, естественно, очень усложняло их работу, но, к удивлению, не прерывало ее полностью. Резиденты иностранных разведок в Германии, находящиеся под серьезным подозрением, могли не только продолжать свою деятельность, но даже скрывать от немецкой полиции места, где они проживали в течение нескольких месяцев. Это кажется невероятным, но это факт.

Один из таких разведчиков прожил в Германии три с половиной года, проехал всю страну вдоль и поперек, посетил каждую военно-морскую базу и каждый военный завод в Рейхе, собрал массу секретных сведений по военно-морским вопросам. И при этом большую часть этого периода ему удавалось избегать бдительного внимания властей, оказавшихся неспособными в тех редких случаях, когда они случайно выходили на его след, накопить достаточно фактов для серьезного обвинения против него. А ведь все это происходило в государстве, считающемся самым организованным в мире!

Бесчисленное множество раз против этого агента готовились ловушки, но обычно они были столь заметны, что ему без труда удавалось избегать их. Когда полиция оказалась бессильна, она попросила помощи у немецкого Адмиралтейства и даже у прессы, но и так им не удалось поймать за руку этого докучливого человека, дела которого они расследовали. Он по-прежнему мог приезжать и уезжать когда хотел, обычно не пытаясь даже изменять свою внешность, проводил секретные сделки со своими немецкими информаторами, которые прекрасно знали, чем он занимается, и, за пару недель до начала войны он тихо и спокойно покинул территорию Германии.

За эти сорок два месяца работы на разведку в Германии он познакомился и беседовал с дюжинами морских офицеров, даже с самим Гроссадмиралом фон Тирпицем, с множеством полицейских, среди которых знаменитый Трауготт фон Ягов, полицай-президент Берлина, инженерами немецких верфей, механиками, специалистами по артиллерии, броне и подводным лодкам.

Он присутствовал на встречах Германского военно-морского союз и был в прекрасных отношениях с многими ярыми сторонниками кампании за создание в Германии мощного военного флота. Он знал изнутри почти все арсеналы страны и мог по памяти описать особенности всех береговых укреплений, от Эмдена, острова Зильт и Фленсбурга до российской границы. И в завершение всего, ему, в определенный момент, удалось стать ежедневным посетителем полицейского управления в большом немецком городе, где в его распоряжении был целый кабинет, куда, чтобы получить от него консультацию, приносили официальные бумаги! Хотя эти достижения кажутся плодом фантазии в духе Арсена Люпена, тем не менее, человек, о котором идет речь, действительно существовал, и у нас есть неопровержимые доказательства правдивости этих историй.

Во время последней части его пребывания в Германии этот агент оказался, по очевидным причинам, под подозрением, так как его корреспонденцию перехватили и вскрыли (в общих чертах, такие письма вызвали подозрения при первой проверке). Потому за ним установили наблюдение и несколько раз пытались втянуть его в сомнительные сделки.

Используемые методы были такими нелепыми, что даже трудно представить. Например, использовалась такая система слежки. Один полицейский шел за подозреваемым до вокзала, узнавал, куда тот едет, ждал, пока поезд уйдет, и тут же звонил в полицию города, до которого «объект» купил билет, чтобы там за ним проследили. Очевидно, в головы полицейских не приходила мысль, что их «добыча» догадается о таком их трюке и попросту выйдет из поезда раньше.

В другой раз, преследуемый решил поиграть со своим «преследователем» таким простым способом, который не подошел бы даже для розыгрыша деревенского полицейского в английской глубинке. Однако он оказался вполне пригоден, чтобы одурачить немецкую полицию. По теории нашего агента, методы немецкой полиции специально разработаны с учетом национального характера и темперамента, потому, несомненно, они вполне эффективны, когда используются против немцев. Но если дело касается разоблачения иностранцев, то возникает совсем другая ситуация. Для немецких полицейских иностранец непонятен, его поведение их запутывает, он играет «не по правилам», и потому сложная и заботливо налаженная машина ломается.

Наш информатор был убежден, что любой профессиональный преступник, научившийся своему ремеслу в Англии или во Франции, мог впоследствии продолжать свою карьеру в Германии сравнительно безнаказанно так долго, пока полиция не познакомится в полной мере с его методами — а на это действительно понадобится много времени.

Когда немецкие военно-морские службы присоединились к охоте на нашего странствующего друга, они проявили не больше воображения, чем полиция, и их усилия тоже оказались бесплодными. Их тактика основывалась на принципе «паука и мухи», но они почувствовали себя одновременно удивленными и уязвленными тем, что муха вежливо отказывалась прогуляться по паучьей сетке.

Где-то за два года до войны наш агент получил следующее письмо:

Подпись, следует добавить, была неразборчивой. Излишне говорить, что встреча не состоялась, однако агенту удалось достаточно быстро выяснить, что господин с гвоздикой был вовсе не «морским офицером в отставке», а капитаном первого ранга на активной службе, занимавшим важный пост в разведке немецкого Адмиралтейства. Это письмо, разумеется, было одним из примеров «паучьей нити», ловушки, и в помещении, соседствующем с тем отдельным кабинетом, где нашего агента напрасно ждал немецкий офицер, в засаде сидели двое полицейских.