— Зафиксирован сброс в море тяжелого объекта, — вдруг доложили с акустического поста. — Предположительно акустический буй.

— Принял, — отозвался помощник командира. — Американцы начали сбрасывать буи. Это значит, что они практически уверены, что под сухогрузом что-то есть. Я не припомню случая, чтобы они так просто разбрасывались дорогими буями.

— Если мы сейчас отвернем от сухогруза, «Орион» нас сразу обнаружит и классифицирует… — сказал Головин. — Даже если мы будем идти самым малым ходом…

— В том то и оно, — подавленно ответил помощник командира крейсера.

В центральном появился командир.

— Что, други, попались в сети?

— Похоже на то… — кивнул помощник. — С «Бурного» докладывают, что над нами висит «Орион». Только что с него сбросили буй.

— Нужна помощь авиации, иначе нам от американцев не оторваться. Передавайте на «Бурный»…

Через некоторое время командир крейсера приказал приготовить к старту две зенитные ракеты «Игла-П», которые могли быть использованы прямо из-под воды с той глубины, на которой сейчас находился ТК-205. Нужно будет только чуть приотстать от сухогруза, поднять зенитный перископ, предназначенный для определения своих координат и определить с его помощью положение противолодочного самолета противника. Стрелять зенитными ракетами по реальному противнику еще никому на Российском подводном флоте не приходилось, но практически у каждого командира подводной лодки, которые были вооружены подобными комплексами, были моменты, когда ракеты приводились в боевую готовность и до возможного уничтожения противолодочных самолетов противника оставалось всего несколько минут. И всегда уничтожение откладывалось — командиры находили другой способ отрыва от преследования противником…

Через час «Орион» улетел, оставив вместо себя «Хоукай», который, по всей видимости, прилетел с авианосца «Китти Хоук». «Хоукай» несколько раз прошел и над эсминцем и над сухогрузом. Противовоздушная оборона эсминца тоже была приведена в полную боевую готовность, и моряки были готовы по первому приказу штаба флота уничтожить американский противолодочный самолет, что бы обеспечить скрытный выход подводного крейсера в район боевого патрулирования. Это уже потом можно будет придумать оправдание, или назвать это «чудовищной ошибкой». А сейчас следовало выполнить боевую задачу любой ценой, и зенитные ракеты корабля грозно смотрели в небо, готовые незамедлительно поразить находящуюся неподалеку воздушную цель…

Еще через полчаса над сухогрузом появились два истребителя-перехватчика 22-го гвардейского «Берлинского» истребительного авиационного полка, которые тут же приступили к умелому оттеснению «Хоукая» в сторону от судна.

«Хоукай» сбросил два буя и стал выполнять маневры на уклонение от российских истребителей. Для этого американцы снизили до минимальной свою скорость, надеясь, что истребители не смогут выдержать такой режим полета. Американцы ошиблись. Минимальная скорость истребителей Су-27 была значительно ниже, чем та, на которую был способен «Хоукай»…

Командир эсминца несколько мгновений рассматривал в мощный бинокль гидроакустический буй, который был сброшен ближе к его кораблю.

— Уничтожить буй! — приказал командир, оценив ситуацию.

«Бурный» из шестиствольной противоракетной пушки АК-630, имеющей скорострельность семь тысяч выстрелов в минуту, расстрелял в начале один, а через двадцать минут, перейдя на другую сторону от сухогруза, и второй буй, выпущенный «Хоукаем».

Истребители снизили скорость и встали эскортом по обе стороны американского противолодочного самолета. Пилоты визуально видели друг друга и жестами начали показывать знаки взаимного «уважения»…

Сухогруз, видя вокруг себя начало настоящих боевых действий, начал снижать ход. В данный момент это было недопустимо и с «Бурного» приказали «Лесозаводску» следовать прежним курсом и прежней скоростью в противном случае пообещали просто утопить судно. В подтверждение своих слов за корму сухогруза пустили короткую, но вполне убедительную очередь из АК-630, которой расстреливали несколько минут назад американские буи. Чтобы сухогруз не имел возможности доложить о происходящих событиях своему руководству, на частотах, используемых торговыми судами, специалисты радиоэлектронной борьбы «Бурного» поставили мощные помехи. Ситуация складывалась не очень хорошо, и поэтому военным морякам приходилось идти на крайние меры…

Пилотам двух Су-27 удалось оттеснить «Хоукай» на двадцать километров в сторону, что исключало обнаружение им подводного крейсера. Тут же с «Бурного» последовало разрешение на отворот «Тайфуна» в сторону.

Командир крейсера подал команду, и огромное тело ракетоносца начало поворачивать вправо, одновременно опускаясь в глубину. Крейсер сбросил свою скорость до пяти узлов, чтобы максимально снизить кавитационные шумы винтов. Через несколько минут крейсер ушел под термоклин, где вероятность остаться невидимым вместе с увеличением глубины возрастала в арифметической прогрессии…

Прибывшим через полчаса еще двум «Орионам», сопровождаемых двумя истребителями «Томкэт», в этом районе уже нечего было делать. Они начали рыскать вокруг «Лесозаводска», который по прежнему для видимости эскортировался эсминцем. Американцы сбросили четыре буя, но «Тайфун» был уже далеко от этого места, и найти его не представлялось возможным…

Еще почти сутки американские противолодочные самолеты кружили по району и над сухогрузом, экипаж которого никак не мог взять в толк, откуда у военных появилось столько внимания к их скромному судну…

По заданию Жукова Сергей встретился с Гаврилой. Тот выглядел перепуганным. Сергей махнул ему рукой и водолаз сел в машину.

— Что у вас случилось? — спросил Сергей.

— «Дельфины» сегодня с утра приехали, сели вон в те кусты и до сих пор там сидят. Машину отогнали за поселок. Двое здесь и один в машине.

— Неужели за ум взялись? — усмехнулся Сергей. — Научились засады ставить?

Гаврила пожал плечами.

— Сегодня кто вышел на промысел? — спросил Сергей, рассматривая в бинокль кусты.

— Не хотели выходить, но приехали блатные, теперь они нами рулят, и выгнали всех водолазов в море. Сейчас боюсь, что весь улов инспектора заберут…

— Вы блатным объяснили ситуацию?

— Объяснили. Но они и слушать ничего не хотят. Говорят, что это наши проблемы.

— Ясно. Сейчас что-нибудь придумаю.

Сергей долго смотрел в бинокль и лишь спустя несколько минут спросил:

— У вас собаки есть?

— Конечно, есть, это же деревня… — пожал плечами Гаврила. — А зачем они нужны?

— Пару злых собак направляйте сейчас в эти кусты. Пусть они выгонят оттуда инспекторов. А если даже не выгонят, то всем ясно покажут своим лаем, что там кто-то есть. А потом туда пару мальчишек зашлите — пусть поспрашивают о чем-нибудь инспекторов. Главное — показать, что засада раскрыта. После этого они должны уехать.

— Ясно, — кивнул Гаврила и улыбнулся.

— Если это не поможет, я придумаю что-нибудь еще, — добавил Сергей.

Гаврила вышел из машины и быстрым шагом пошел в сторону своего дома. Через пять минут из дома вышли два пацана с большими овчарками. Мальчишки прямым ходом двинулись в сторону кустов, где сидели инспектора. С приближением к кустам они начали дразнить своих собак, выводя их из себя. Собаки рвались на поводках. Еще через минуту собаки уже забежали в кусты, где принялись остервенело рычать и громко лаять.

Вскоре и мальчишки зашли туда же. Через пять минут на дорогу вышли два инспектора и угрюмо поплелись в стороны выхода из поселка, где их вскоре забрала машина.

— Вот и все проблемы… — усмехнулся Сергей. — Не пускайте их сюда и все…

Гаврила улыбнулся.

— Если снова приедут — звони, — напутствовал Сергей и уехал.

На трассе он пристроился за машиной инспекторов. Те прижались, было к обочине, чтобы пропустить легковушку, но Сергей на обгон не пошел, а только снизил скорость. Инспектора еще снизили скорость, но Сергей не хотел их обгонять. Таким образом, он просто хотел надавить на них психологически. Впритык за машиной инспекторов Сергей проехал километров пятьдесят, и лишь здорово помотав им нервы, надавил на газ и, оставляя за собой стену непроглядной пыли, ушел вперед.