Мы продолжаем публикацию "Черного Странника Тшепайса" Ветала Кудрявцева. Предлагаем вашему вниманию третью главу цикла.

Клятва уже упала на чашу, Нарушено хрупкое равновесие. Посмотри — какая прекрасная каша, Политая зажигательной смесью. Растеряны три сумасшедшие Парки: Рвет ветер пряжу в старушечьих лапах. Шторм раздает всем черные метки и марки. Колокол бей — на арену выходит Враг. Колокол, Бей.

В конце концов, это не так уж сложно, идти по воде… Когда ты знаешь, что такое вода это требует всего-лишь сосредоточенности. Я зачерпнул ладонью тот рассол, который течет в здешней реке и попробовал его на вкус. Определив примерное содержание соли, я сделал шаг.

Я следил за поверхностью воды и вспоминал о посвящении О'Моо. Тогда, перед тем как я действительно узнал последнюю Формулу, я испробовал все возможные способы умирать, и каждый раз меня вытаскивала Его сила, чтобы в очередной раз бросить меня на костер или на дно моря. Раз за разом мне удавалось прожить все больше и больше — так я постигал законы, управляющие сущими мирами и свои возможности. Хорошо, что я многое забываю…

Погруженный в глубины своей памяти, в окружающем меня мире я воспринимал лишь тонкую пленку поверхности воды, по которой я иду. Поэтому я и не заметил плывущий навстречу плот, пока не увидел его на расстоянии вытянутой руки. Стоящий на плоту низкоросл и бородат. На его смуглом лице застыло странное выражение — смесь испуга, удивления и почтительного восхищения. Однако он не грохнулся на колени, как этого можно было ожидать, но подал мне руку. Меньше всего я ждал, что он скажет:

— Я ждал тебя, Зейн Афрадор.

— Откуда ты знаешь меня?

— Я много чего знаю — ответил бородач, и улыбнулся — я хранитель одного из камней Ий. У меня уже сложилось представление об ийридах как о мрачных, гордых и замкнутых людях, стоящий на плоту явно в этот стереотип не вписывается. — Джаффар — представился он.

Я, всматриваясь в хрустальный шар, наблюдаю за тем, что совсем недавно было домом Азвела. Впрочем глядеть там особенно не на что, только густые клубы фиолетового дыма и хоровод салатно-зеленых искр. Я стараюсь переместить центр своего внимания в центр магического пожара. Мой взгляд спускается ниже и ниже, и уже чувствую резкий химический запах, стоящий там… Почувствовав жар, я положил шар на подставку, и встряхнулся.

— Вы с Азвелом заварили неплохую кашу — Джаффар вошел с дымящимся кофейником в руках — ее придется долго расхлебывать.

— Вот только кому?

— Наверняка всем. Я до сих пор слышу эхо его клятвы.

— Но ты ведь не маг — удивился я. — В моих венах достаточно крови древних, чтобы я умел видеть и слышать силу, а в моей голове достаточно мозгов, чтобы я мог понимать, то, что я вижу и слышу. И похоже, что скоро мне придется оставить к чертовой бабушке весь этот постоялый двор вместе с кузней и взяться за оружие.

Азвел лежал на красной гальке у подножия горы Рока. Красный орел сидел неподалеку, охраняя тяжелое забытье ийрида. Руки Азвела все так же сжимали Огненный Меч — Файкрим.

Его окружает тьма, лишь отблески подземного пламени в трещинах, усеявших землю. Он видит спину человека, одетого в черное.

— Зейн — окликает он.

— Зейн? — приступ безумного хохота сотрясает незнакомца. Человек в черном обарачивается, и становится ясным, что это никакой не человек. Зловещая ухмылка на безглазом лице мумии. И все тот же подземный огонь в пустых глазницах. — Зейн? Здесь нет Зейна, здесь есть только Я! Ты хотел видеть Храм Тшепа обращенным в руины — так смотри! Азвел нагнулся, и увидел у себя под ногами круг из серой пыли. — Отныне нет ни Тшепайса, ни Дэррайна. Мир больше не расколот… — усмешка бродит в оскаленной пасти монстра — он просто напросто разбит в дребезги!. Голос черного звучит насмешливо, и кажется что с каждым словом он становился выше. Удушливый дым раздирает глаза и легкие.

— Кто ты? — спросил ошеломленный ийрид.

— Имен больше нет!

Ажмирр бурлит слухами и страхами. Вокруг городского храма толпятся испуганые прихожане. Младшие жрецы окуривают ладаном и обрызгивают святой водой все что им попадается под руку. И все стараются не смотреть на запад, где в небо поднимается густой фиолетовый дым.

— Надо попробовать найти кого нибудь из наших. Я мало кого знаю, у нас всегда была система жесткой конспирации.

Возможно только благодаря этому я еще жив… Джаффар похож на любого из встреченных нами горожанина, его отличает лишь отсутствие страха на лице.

— Куда мы идем? — спрашиваю я.

— К дому Гарда. Он был второй после Азвела фигурой в ордене. Сейчас там тоже разгром, но я надеюсь что там мы узнаем больше.

— Арранты?

— Без них не обошлось… Но я надеюсь, что они не успели там закончить свою черную работу. Приготовься на всякий случай к бою.

— Я чувствую что мне всегда надо быть готовым к бою — ответил я.

Впрочем то, что произошло трудно назвать настоящим боем. Точнее боем это назвать вообще нельзя. Просто пришлось спеть колыбельную песню семерым стражникам. Пятиминутный сеанс шаманского горлового пения в сочетании с ритмичными постукиваниями костяшками пальцев по стене соседнего дома. Основами гипноза владеет даже Джаффар, и без его помощи мне бы пришлось трудиться дольше. Они так и не успели понять, откуда идут эти странные звуки, прежде чем их опутал глубокий, но здоровый сон.

В доме никого не было. Не было здесь и крови, лишь погром и следы грабителей. На стене в главном зале был выжжен странный символ, в переплетении прямых линий угадывалось нечто вроде арки ворот.

— Похоже, что Гард вместе с семьей ушли в Дэррайн. Он всегда искал проход туда.

Джаффар задумчиво смотрел на магические врата.

— Что мы будем делать дальше?

— Наверное стоит поискать Азвела, хотя он и сам найдет тебя. В любом случае здесь оставаться опасно, пусть вы и отправили всех местных ангелов Урра к своему хозяину…

— Но ведь мы можем драться с простыми солдатами — мы умеем побеждать!

Я действительно вспомнил о большинстве из своих способностей, и готов воевать один против целых армий — энергия переполняет меня. Но Джаффар явно не разделяет моего проснувшегося энтузиазма.

— Скоро этот город будет похож на подожженный муравейник. Бурых гвардейцев тут будет больше чем бродячих собак, а Арранты и экзорцисты будут подстерегать около каждой двери. У патриарха Альширда появиться богатое поле для деятельности.

— Кто он?

— Первосвященник. Он был тогда, на твоем допросе, в тронном зале. Всю свою сознательную жизнь он пугал народ приходом Афродора, и теперь наверняка радуется тому, что его пророчества сбываются.

Мы вышли на улицу. Стражники по прежнему спокойно спали, прислонившись к стене.

— Теперь мы пойдем туда, где можно будет все спокойно обсудить.

Этот кабачок находится в одной из самых грязных окраин Ажмирра, проходя по ней я сразу вспомнил узкие улочки Тшепа. "Сердце Верблюда" — это темный подвал одного из домов, удивительно, как он до сих пор не рухнул. За столами, которые буквально покрыты слизью, сидят люди, давно потерявшие человеческий облик — нищие. Мы подошли к хозяйке, которая, по сравнению со своими завсегдатаями, выглядит почти прилично.

— Бьерра, заднюю комнатку, кувшин вина, которое ты сама пьешь, и позови сюда Беспалого.

Хозяйка, которая явно не признавала местный аналог шариата, с изяществом верблюдицы, нарисованой на вывеске ее заведения, приподнялась над стойкой и, засунув в рот грязный кулак, громко свистнула. Навстречу нам двинулся худой, не слишком оборванный, хотя и не слишком бритый человек. Здесь его можно было назвать интеллигентом, хотя встретив на улице, я назову его бродягой. Кувшин с вином извлечен из под прилавка, а дверь в заднюю комнату появилась из за могучей спины Бьерры.