Всего лишь час спустя он гадал, сумеет ли сохранить этот дар. Он вышел на узкую грунтовую дорогу и шагал по ней, когда из-за поворота выехал рыцарь в сопровождении двух пеших ратников. Конь его был огромным и черным, частично экипированным доспехами. Рыцарь же был облачен в черный пластинчато-кольчужный доспех, который по мнению Вольфа, выглядел похожим на доспехи, носимые в Германии тринадцатого века.

Забрало было поднято, открывая мрачное ястребиное лицо с ярко-голубыми глазами.

Рыцарь натянул поводья коня. Он окликнул Вольфа на средне-верхне-германском наречии, с которым Вольф был знаком благодаря Кикахе, а также своим исследованиям на Земле.

Язык, конечно, изменился и был обременен заимствованиями из хамшемского и аборигенского, но Вольф мог разобрать большую часть того, что сказал обратившийся к нему.

— Стой смирно, хам! — крикнул рыцарь. — Что ты делаешь, разгуливая с луком?

— С позволения вашего августейшества, — язвительно ответил Вольф, — я — охотник, и поэтому имею королевское позволение носить лук.

— Ты лжец! Я знаю всех законных охотников на много миль вокруг. Ты мне кажешься похожим на сарацина или даже на идше, такой ты смуглый. Брось лук и сдавайся, или я зарублю тебя, как свинью, каковой ты, собственно, и являешься.

— Приди и возьми его, — посоветовал Вольф, чувствуя нараставшую ярость.

Рыцарь взял копье наперевес, и его скакун пустился в галоп.

Вольф удержался от импульса броситься в сторону или назад от сверкавшего наконечника копья. То, на что он надеялся, было долей секунды. Он бросился вперед, копье опустилось, чтобы пронзить его насквозь, но прошло меньше, чем в дюйме над ним, а затем воткнулось в землю. Словно прыгун с шестом, рыцарь вылетел из седла и, все еще цепляясь за копье, описал в воздухе дугу. Шлем его первым ударился о землю на конце дуги, и столкновение, должно быть, оглушило его или сломало ему шею или хребет, потому что он больше не шевелился.

Вольф не терял времени даром. Он снял с рыцаря меч в ножнах и застегнул пояс на талии. Конь убитого — великолепный чалый — вернулся и встал рядом со своим бывшим хозяином.

Вольф сел на него и поскакал дальше.

Тевтония была названа так из-за того, что завоевала ее группа Тевтонского ордена или Тевтонских Рыцарей Госпиталя Святой Марии в Иерусалиме.

Этот орден возник во время третьего крестового похода, но позже отклонился от своей первоначальной цели. В 1229 году Немецкий Орден начал завоевании Пруссии для обращения в христианство прибалтийских язычников и подготовки немецкой колонизации. Одна группа вступила на планету Господа на этом ярусе либо благодаря случайности, что казалось маловероятным, либо потому что Господь преднамеренно открыл для них врата или силой вынудил их войти.

Что бы ни было причиной, Орден Тевтонских Рыцарей покорил аборигенов и установил общество, основанное на том, которое они оставили на Земле.

Оно, конечно, изменилось как из-за естественной эволюции, так и из-за желания Господа смоделировать его по собственному вкусу. Первоначальное единое королевство, или Гроссмейстерство, выродилось во множество независимых королевств. Эти, в свою очередь состояли из мало связанных между собой баронетств и множества незаконных или разбойничьих баронетств.

Еще одним аспектом плато было государство Идше. Его основатели прошли через врата немногим раньше Тевтонских Рыцарей. Опять же оставалось неизвестным, прошли ли случайно либо по замыслу Господа. Но множество говорящих на идше жителей Германии обосновалось в восточной части плато. Хотя они и были первоначально купцами, они стали хозяевами туземного населения. Они также приняли феодально-рыцарскую организацию Тевтонского Ордена, вероятно, вынуждены были так поступить, чтобы выжить. Именно это-то государство и поминал тот первый рыцарь, когда обвинил Вольфа в том, что он идше.

Думая об этом, Вольф невольно рассмеялся. Опять же, могло быть случайностью, что немцы вступили на уровень, где уже существовал архаически-семитический Хамшем, и где их современниками были презренные евреи. Но Вольфу думалось, что он видит за этим ироническое лицо Господа, с улыбкой глядящего на созданную ситуацию.

На самом деле в Дракландии не было ни христиан, ни иудеев. Хотя две веры все еще употребляли свои первоначальные названия, обе стали извращенными. Господь занял место Яхве и Готта, но к нему обращались, используя эти имена. Последовали и другие изменения в теологии: церемонии, ритуалы, заповеди.

Вольф отправился в путь к владениям фон Элгерса. Он не мог сделать этого столь быстро, как желал, потому что должен был избегать на пути дорог и деревень. После того, как он вынужден был убить рыцаря, он не посмел даже срезать путь через баронетство фон Лаурентиуса, как сперва планировал.

Весь округ искал его, повсюду шныряли люди с собаками.

Каменистые холмы, отмечавшие границу, были самой срочной формой его проезда, каковую он и выбрал.

Два дня спустя он добрался до пункта, где мог спуститься, не попадая в пределы сюзеренитета фон Лаурентиуса.

Съезжая с крутого, но не особенно трудного холма, он завернул за угол.

Ниже его расстилался широкий луг с речушкой. На противоположных концах его были разбиты два лагеря. Вокруг нарядных, украшенных флагами и вымпелами шатров в центре каждого располагалось множество палаток поменьше; костры и лошади.

Большинство людей скопилось в двух группах. Они следили за своим паладином и его противником, которые атаковали друг друга с копьями наперевес. Как раз в тот момент, когда Вольф увидел их, они со страшным лязгом встретились на середине поля.

Один рыцарь полетел назад от врезавшегося в его щит копья другого. Другой, однако, потерял равновесие и с лязгом упал несколько секунд спустя.

Вольф изучил открывшуюся сцену.

Это был не обыкновенный рыцарский турнир. Отсутствовали крестьяне и горожане, которым полагалось бы толпой обступать стороны и построенный на скорую руку стадион с его клумбой ярко разодетой знати и дам. Это было одинокое место рядом с дорогой, где паладины разбивали свои шатры и вызывали на бой всех подходивших по званию проезжих.

Вольф осторожно спустился с холма.

Хотя он и находился на виду у тех, которые были внизу, он не думал, что они проявят в такое время много интереса к одинокому путешественнику. Он был прав. Ни из одного лагеря никто не поспешил расспросить его. Он смог подойти к краю луга и понаблюдать, не торопясь.

Флаг под шатром слева от него демонстрировал желтое поле со звездой Соломона. По этому признаку он понял, что здесь разбил свой лагерь паладин Идше. Под национальным флагом было зеленое знамя с рыбой и ястребом. В другом лагере реяло несколько государственных и личных вымпелов.

Один из них бросился в глаза Вольфу и заставил его вскрикнуть от удивления.

На белом поле была изображена рыжая ослиная голова с рукой под ней, сжимавшей все пальцы, кроме среднего. Кикаха однажды рассказал ему о нем, и Вольф здорово посмеялся над этим. Это было как раз похоже на Кикаху — избрать такой герб.

Тут Вольф отрезвел, понимая, что, скорее всего, его носил человек, заботившийся о территории Кикахи, пока тот отсутствовал.

Он изменил свое решение проехать мимо поля. Он должен был сам установить, что пользовавшийся этим знаменем человек не Кикаха, хотя знал, что кости его друга, должно быть, гниют под кучей земли на дне шахты в разрушенном городе среди джунглей.

Никем не остановленный, он проложил себе дорогу через поле и лагерь на западном конце. Ратники и слуги уставились было на него, но только для того, чтобы отвернуться под его грозным взглядом. Кто-то пробурчал:

— Идишский пес!

Но никто не сознался в авторстве, когда Вольф обернулся.

Вольф обошел ряд привязанных к столбу лошадей и приблизился к рыцарю, бывшему его целью.

Этот был облачен в сверкавшие красные доспехи с опущенным забралом и держал огромное копье, дожидаясь своей очереди.

Поблизости от наконечника на копье развевался вымпел с изображением рыжей ослиной головы и человеческой руки.