——

Шесть дней прошло без всяких признаков вражеских племен, за исключением выкрашенных в черно-красную полосу Типи иреннусонков вдали. Никто из воинов не выехал бросить им вызов, но Кикаха не расслаблялся, пока за ними не осталось много миль. На следующий день равнина начала меняться. Ярко-зеленая трава высотой по колено перемежалась с голубоватой травой высокой всего в несколько дюймов. Вскоре отряд скакал по раскинувшейся голубой земле.

— Утоптанная территория полуконей, — пояснил Кикаха.

Он выслал разведчиков на большее расстояние от основного отряда.

— Не давайте взять себя живым, — напомнил он Вольфу, — особенно полуконям. Человеческие равнинные племена могут решить принять тебя в племя вместо того, чтобы убить, если у тебя хватит пороху весело распевать и плевать им в рожу, пока они поджаривают тебя на медленном огне, но у полуконей нет даже человеческих рабов. Они будут много недель держать тебя живым и визжащим.

На четвертый день после предупреждения Кикахи они поднялись на бугор и увидели впереди черную ленту.

— Деревья растут вдоль реки Винникакнау, — сказал Кикаха. — Мы проехали почти полпути до леса Деревьев со многими Тенями. Давай гнать лошадей, пока не доберемся до реки. У меня такое предчувствие, что мы съели большую часть своего везения.

Он замолк, когда увидел вместе с другими отблеск солнца на чем-то белом в нескольких милях справа от них.

Затем белая лошадь Злого Ножа, разведчика, исчезла в ложбине между буграми.

Спустя несколько секунд на бугре позади него появилась темная масса.

— Полукони! — заорал Кикаха. — Ходу! К реке! Мы можем дать отпор среди деревьев вдоль нее, если сумеем добраться туда!

Единым порывом весь отряд пустился в галоп. Вольф пригнулся к шее коня, великолепного чалого жеребца, погоняя его, хотя он не нуждался в поощрении. Равнина понеслась, когда чалый вложил душу в гон своих ног. Несмотря на скорость, Вольф продолжал поглядывать вправо. Белая кобыла Злого Ножа время от времени становилась видна, когда она переваливала через складки местности. Разведчик направлял ее под углом к своему народу. Меньше чем в четверти мили позади него, и настигая, находилась орда полуконей. Численность их доходила по меньшей мере до ста пятидесяти, а может, и больше.

Кикаха подскакал к Вольфу на своем жеребце, золотистом звере с серебристой гривой и хвостом.

— Когда они догонят нас — а они догонят — оставайся рядом со мной! Я организую колонну по двое, классический маневр, испытанный и верный! Таким образом, каждый сможет охранять бок другого!

Он отстал, чтобы передать приказ остальным. Вольф направил своего чалого следовать в цепи за Лапами Росомахи и Спит Стоя. Позади него Белоносый Медведь и Большое Одеяло пытались держаться на равном расстоянии от него.

Остальной отряд рассыпался в беспорядке, который пытались поломать Кикаха и Советник, Паучьи Ноги.

Вскоре все сорок организовались в рваную колонну. Кикаха подскочил к Вольфу и крикнул, перекрывая грохот копыт и свист ветра:

— Они глупы, как дикобразы! Они хотели развернуться и атаковать кентавров, но я им втолковал немного здравого смысла!

Слева скакали, стремясь присоединиться к ним, еще двое разведчиков, Пьяный Медведь и Слишком Много Жен.

Кикаха жестом велел им пристроиться в хвосте. Вместо этого парочка продолжала свой подход под углом девяносто градусов и промчалась дальше мимо арьергарда колонны.

— Эти дураки, по-моему, собираются спасти Золотого Ножа!

Двое разведчиков и Злой Нож приближались к точке схождения. Злой Нож был всего в четырехстах ярдах от Хровака с полуконями в нескольких сотнях ярдов позади него. С каждой секундой они сокращали разрыв, летя со скоростью, с какой не мог соперничать ни один обремененный всадником конь.

Когда они приблизились, стало возможным разглядеть их достаточно подробно, чтобы Вольф понял, чем именно они были.

Они и в самом деле были кентаврами, хотя и не совсем такими, как их рисовали художники Земли. И не удивительно. Господь, создавая их в биолабораториях, вынужден был сделать определенные уступки реальности. Главное переустройство определялось потребностью кентавров в кислороде. Большая животная часть кентавра должна была дышать — факт, игнорируемым традиционными земными изображениями. Воздухом требовалось снабжать не только верхний, человеческий торс, но и нижнее, териоморфное тело. Относительно небольшие легкие верхней части не могли удовлетворить потребности в воздухе.

Более того, желудок человеческого туловища остановил бы снабжение питанием большего тела под ним, как если бы к большим конским пищеварительным органам присоединили небольшой желудок для передачи пищи, все равно встала бы проблема диеты. Человеческие зубы быстро сотрутся под стачивающей их травой.

Поэтому гибридные существа, несшиеся столь быстро и угрожающие людям, не во всем совпадали с мифическими созданиями, послужившими их образцом.

Рты и шеи были пропорционально большими, чтобы позволить вдохнуть достаточно кислорода. На месте человеческих легких находился похожий на меха орган, гнавший воздух через горлоподобное отверстие, а оттуда — в большие легкие конского тела. Эти легкие были больше лошадиных, потому что вертикальная часть увеличивала потребность в кислороде. Пространство для больших легких было создано удалением более крупных травоядных пищеварительных органов и заменой их меньшим плотоядным желудком. Кентавры ели мясо, включая тела своих индейских жертв.

Конская часть достигала размеров примерно с земного индейского конька земли. Шкуры были гнедые, белые, изабелловые и пегие. Конский волос покрывал все, кроме лица. Последнее было почти вдвое больше, чем у человека нормальных размеров, и было широким, скуластым и большеносым. В увеличенном масштабе черты лица были такими же, как у индейцев прерий Земли, лицами Римского Носа, Сидящего Быка и Бешеного Коня.

Боевая окраска расчерчивала их черты, а на головах у них были шляпы с перьями и шлемы из буйволиных шкур с выступавшими рогами.

Оружие у них было таким же, как у Хровака, за исключением одного предмета. Это была бола: два округлых камня, закрепленных на концах сыромятного ремня. Даже пока Вольф гадал, что ему делать, если болу бросят в него, он увидел их пущенными в ход. Злой Нож, Пьяный Медведь и Слишком Много Жен встретились и скакали рядом друг с другом примерно в двадцати ярдах впереди своих преследователей. Пьяный Медведь обернулся и пустил стрелу.

Она вонзилась в набухший, похожий на меха орган под человеческой грудью полуконя. Полуконь рухнул, перевернулся пару раз, а потом лежал, не двигаясь.

Верхний торс был согнут под таким углом, который мог быть только результатом сломанного позвоночника. И это, несмотря на тот факт, что универсальное соединение кости и хряща при схождении человеческого и конского тела разрешало крайнюю гибкость верхнему торсу.

Пьяный Медведь закричал и взмахнул луком. Он совершил первое убийство, и его подвиг будут много лет воспевать в Доме Совета Хровака.

«Если останется кто-то, чтобы рассказать о нем», — подумал Вольф.

Было выпущено множество бол, раскрученных так, что камни стали едва видимыми. Вращаясь, словно сорвавшиеся со своих осей пропеллеры аэропланов, болы прочертили воздух. Камень на конце одной из них ударил в шею Пьяного Медведя и сбросил его с коня, оборвав посередине его победную песнь. Другая бола обернулась вокруг задней ноги его коня, с грохотом отправив его на землю.

Вольф одновременно с некоторыми из колонны Хровака выпустил стрелу.

Он не мог сказать, попала ли она в цель, ибо трудно хорошо прицелиться, сидя на галопирующем коне. Однако четыре стрелы угодили в цель, и четверо полуконей пали.

Вольф сразу же вытащил из колчана за спиной другую стрелу, заметив в то же время, что Слишком Много Жен и его конь лежат на земле. Из спины Слишком Много Жен торчала стрела.

Теперь они обогнали Злого Ножа. Вместо того, чтобы заколоть его копьями, полукони разделились и зашли к нему с обеих сторон.