Геррера сказал:

– На этом он попадется. О «грешниках» рассказывать – не анекдоты в школе травить. Его убьют, рано или поздно.

Они затихли, был слышен только звук автоподстройки бинокля, в который смотрел Медведь. Тим ничего не ответил Геррере, но он чувствовал какую-то симпатию к Хлысту, как, впрочем, и Медведь с Геррерой.

Наконец Медведь сказал:

– Лучше поздно, чем никогда.

– Почему бы просто не постучаться к ней и не устроить обыск? – спросил Геррера.

– Потому что, если мы ничего не найдем, этот след оборвется, – ответил Тим.

– Как ты думаешь, у нее есть телефон Вождя, чтобы предупредить его в случае опасности?

– Если есть, то я заявляю, что эта красотка не стоит того, что о ней говорят. Не думаю, что она настолько глупа, чтобы записать телефон на бумажке. – Тим взял у Медведя бинокль и посмотрел на Терри, читавшую развлекательную страничку. На ее правой щеке был виден шрам от ножа – должно быть, прощальный подарок «метисов». – Если она и держит где-то номер его телефона, то только в своей голове. И есть один способ его оттуда извлечь.

– Какой? – спросил Медведь.

Не отвечая, Тим набрал номер Пита Криндона.

Криндон выложил из сумки свои принадлежности и оглядел скудный интерьер дома на колесах.

– Лихо укрылись. Вам бы еще на крыше повесить неоновую вывеску с надписью «Слежка».

– Ты прихватил соединительную муфту? – спросил Тим.

– Да. Но нужно подстраховаться. Если эта цыпочка такая смекалистая, как ты говоришь, она будет звонить на сотовый. – Криндон извлек из сумки микрофон параболической антенны, приемник, обмотанный по конусу изоляцией. Он открыл окно, спрятав микрофон за грязно-оранжевой занавеской, и протянул Геррере сотовый телефон. – На, позвони ей, и старайся налегать на мексиканский акцент, только чтобы голос был угрожающий.

– У меня же кубинский акцент.

– Не думаю, что девочка почувствует разницу, – отмахнулся Криндон.

Пока Геррера набирал номер, Тим смотрел в бинокль на кухню Терри. Вот она поднялась, взяла трубку.

Геррера прошипел:

– У нас твой мужчина, puta. Мы прикончим его.

Геррера закончил вызов.

Терри медленно опустила трубку. Она поглядела на телефон, словно ожидая еще одного звонка, и казалась на удивление спокойной. Тим и до этого был уверен, что она не потеряет самообладания, а начнет тщательно обдумывать дальнейшие шаги. Она снова села за стол и оперлась локтями на разбросанные газетные листы. Она думала долго и напряженно. Микрофон Криндона донес отрывки ее шепота:

– …ерунда. Просто какой-то кретин балуется.

Она начала волноваться. Прошла несколько раз по комнате, шлепая голыми пятками по дешевому линолеуму. Вспомнив, что Дрей лежит в коме, Тим легко представил, что сейчас чувствует Терри.

Она сняла трубку, затем снова положила, будто ее ударило током.

– Давай же, – тихо прорычал Криндон, – давай.

Она скрылась в коридоре, затем появилась в окне спальни. Вынула сотовый телефон из кармана куртки, висевшей на дверной ручке, набрала три цифры и снова передумала. Потом села на кровать, положив телефон на колени, и зашептала, словно заклинание:

– Господи, пусть с ним будет все в порядке. Пожалуйста, Господи.

Она набрала номер. Криндон сжал руку в кулак.

Терри сильно выдохнула:

– Ты в порядке? Нет конечно, с сотового звоню… Странный звонок. Похоже, какой-то «метис», с акцентом… Ладно, милый. Я тоже в порядке.

Терри нажала кнопку и упала на кровать, вздохнув с облегчением.

Криндон высунулся из окна и включил воспроизведение одиннадцати тонов, которые записались в то время, пока она набирала номер. Он не спеша перенес эту мелодию на свой «некстел», и на экране высветились цифры. Криндон нацарапал номер на бумажке, передал Тиму и выскользнул из узкой дверцы прицепа.

Они появились из-за припаркованных на задних дворах автомобилей и короткими перебежками, пригибаясь, начали наступать по узким аллейкам между полуразрушенными домами. МР5, направленные стволами вверх, напоминали прутья железной изгороди. Смутно различимые фигуры в коричневатых форменных костюмах, на левых рукавах – нашивки судебных исполнителей, на правых – флаг США. Черные ботинки «хай-тек» с мягкими неопреновыми подошвами. Звезды, вышитые швейной машинкой на уровне сердца, были словно мишени. У всех сотрудников службы в поясной кобуре был «глок» 40-го калибра.

У всех, кроме одного.

Тим откинул барабан своего револьвера и прокрутил его, удостоверившись, что все шесть патронов на месте. Затем привычным движением защелкнул барабан и снова сунул револьвер в кобуру, висевшую на бедре. Дом, в котором скрывался Вождь, был едва виден с дороги – черная глыба на фоне чуть более светлого безлунного неба. Опавшие листья засыпали сточные канавы и стекла автомобилей, в которых отражались красные и зеленые отблески рождественских огней.

Геррера прибыл на место сбора последним. Он забежал на обочину между разбитым «фольксвагеном» и каким-то ветхим катафалком, дополнявшим мрачную картину. В его руке был документ, края которого трепал ветер. Внизу на листке стояла подпись судьи Эндрюса с мелкими кляксами, разбрызганными перьевой авторучкой.

– Готовы поджарить пятки этому уроду? – прошептал Геррера.

Миллер сложил ордер, убрал в большой карман и кивнул на брошенный катафалк:

– Его уже ждет автомобиль.

Геррера присел на корточки, и у него в кармане зазвенело. Он выгреб мелкие монеты и положил их на асфальт. Затем снял наручные часы и оставил их на покрышке стоящего рядом катафалка – нельзя, чтобы они начали пищать или светиться, когда он переступит через темный порог. Помощники выключили переносные рации и плотной группой неслышно направились вдоль асфальта.

Шедший впереди Миллер остановился. С ним рядом на тротуаре стоял Волк – служебная собака, натасканная на поиск взрывчатки. Подтянулись все остальные. Дом был разделен на две половины, на каждой из которой был указан один и тот же адрес. Этот же адрес выдала телефонная компания «Пасифик Белл».

Они посмотрели на одинаковые двери и мрачные, безлюдные окна.

– Была ночь перед рождеством… – еле слышно запел Джим.

Шепотом обсудили, что делать. Тим приблизился к дому. Слева от закрытых на замок ворот стоял мотоцикл «индиан», руль которого не был заблокирован. Тим жестом поманил Герреру, чтобы тот сказал свое веское слово. Геррера эмоционально кивнул и прошептал:

– Кикстартер укорочен наполовину и приподнят почти на пять сантиметров. Такая высота нужна только человеку маленького роста, чтобы одновременно можно было дотянуться до зажигания.

Они подошли к остальным помощникам, которые стояли прижавшись к стене соседнего дома.

– Левая половина, – сказал Тим.

Вдоль стены они дошли до крыльца. Мэйбек прижимал к скуле наконечник своего любимого механического тарана. Миллер подвел Волка к двери, он понюхал, но не сел – значит, мин-ловушек здесь нет.

Тим приготовился войти первым, за ним встал Медведь, вооруженный обрезом винтовки «ремингтон» 12-го калибра. Джим снова начал что-то чуть слышно напевать под нос. На удачу или в знак памяти о Фрэнке Полтоне Джим обвязал рукав черной лентой. Тим вдруг осознал, что для Джима память о товарище была еще очень свежа. Для него самого то, что произошло с Дрей, было гораздо больнее, чем потеря друга. И сейчас, когда он готовился встретиться с одним из напавших на нее, в его голове мелькали кадры бесконечного полета Дрей над дорогой.

Мужчины надвинули на глаза очки ночного видения; Мэйбек протаранил дверь, и Тим вбежал в полупустую комнату.

Раньше, чем его глаза начали разбирать предметы в зеленом полумраке, с дивана полыхнул огонь, на секунду ослепивший Тима. Четыре пули врезались в стену над его головой; одна попала в ствол МР5, тряхнув оружие, отчего Тима отбросило в сторону. Он ударился о стену и упал на ковер, машинально скинув с головы очки. Медведь и Геррера успели нырнуть внутрь, а остальные замешкались. Стоявшие впереди отпрянули, толкая тех, кто был сзади. Вновь полыхнула пулеметная очередь.