- Там щеколда с той стороны.

   Касьянов продолжал все это время прислушиваться к звукам внутри квартиры.

   - Скажите, чтобы открыл дверь, - тихо шепнул он женщине.

   - Артем, открой, - слабым, болезненным голосом сказала мать и стукнула маленьким кулачком в обшарпанную дверь. - Артемчик, пожалуйста!

   - Ма, ты одна? - вскоре донеслось из-за двери.

   - Нет, не одна, - громко ответил Касьянов. - Открывай, милиция!

   Тихие шаги удалились, но капитан снова крикнул:

   - Дом окружен, так что выходите, и побыстрей!

   Уговоры длились еще минут десять, мать заливалась слезами, но за дверью было тихо.

   - Оружие у них есть? - спросил Касьянов.

   - Да какое оружие! Нет у них ничего, откуда? - всхлипывая, сказала Антонина.

   Тогда Касьянов кивнул самому мощному из ГНР, капитану Русакову.

   - Давай, похоже, уговорами их не проймешь.

   Дверь сдалась после первого же таранного удара стокилограммового тела Русакова. Оперативники быстро рассредоточились по всей квартире, но никого там сначала не нашли.

      - Так, и в каком шкафу они прятались в прошлый раз? В этом? - спросил Касьянов, направляясь к старинному шифоньеру с зеркалом. Открыв дверцу, он заглянул внутрь и, запустив руку, выволок за шиворот тщедушного парня в майке и трениках.

   - Сынок, - вскрикнула мать. - Артемчик!

   Больше в шкафу никого не оказалось, но из соседней комнаты донесся довольный голос Русакова.

   - Вот он где, милый! Щас мы его, как Тельмана...

   Все двинулись туда. Встав на одно колено, громадный Русаков, пыхтя, шарил рукой под деревянной кроватью.

   - Отбивается, - удивленно сказал он, но через секунду с возгласом: - Есть! - выволок за ногу худющего парня в одних трусах. Тот цеплялся за ножки кровати и даже приведенный оперативником в вертикальное положение продолжал дергаться всем телом, напоминая кукольного Петрушку.

   - Смотри, какой шустрый! - удивленно сказал Русаков, прихватив задержанного за шею. Потом он слегка сжал пальцы, и брыкастый пацан сразу закашлялся и успокоился.

   Третьего из этой команды Демин обнаружил в кладовке, рядом с туалетом, среди сломанных швабр, мешков с барахлом и прочим хламом.

   Вместе они представляли собой жалкое зрелище - испуганные, щуплые, они больше походили не на злостных уголовников, а на нашкодивших старшеклассников. Трое суток беспрерывного страха превратили их в обезумевших волчат. Все эти дни они боялись зажигать свет, разговаривать, питались хлебом, водой и консервами, которые принесла мать Артема Юрташкина. Любой случайный стук, громкие голоса на лестнице приводили их в панику. Страх проник и поселился в их душах, полностью измотал парней. Все это время они много ели, пили, мало двигались, но при этом нещадно худели, такова была сила этого страха.

   Страх и сейчас темнел в глазах каждого, хотя скрываться уже не было нужды, но теперь они боялись мести этих людей в форме. Они не сомневались, что их будут долго и страшно бить, но как раз это им не грозило. Но за три дня злость милиционеров улетучилась, на смену пришла усталость, бессонные ночи измотали и их, а то, что поиски, а значит, и все сверхсрочные закончились, привело милиционеров почти в благодушное состояние.

   - Ну вот, малыши, погуляли, и пора в детский сад, на нары, - прогудел Русаков, чуть ли не с родительской лаской глядя на беглецов.

   - Молодые придурки, - сказал и Демин, наблюдая, как парней усаживают в зарешеченный "уазик". - Так могли бы условником отделаться, а теперь точно сядут.

   Вся процедура задержания уложилась в короткий, пятиминутный доклад Касьянова и. о. начальнику ГОВД. Похвалив подчиненных, Мамонов отпустил капитана, и почти сразу дежурный доложил о звонке из больницы.

   - Богомолов к вам прорывается, - сказал он.

   - Хорошо, давай его.

   - Михаил Андреевич, это Богомолов вас беспокоит.

   - Здравствуйте, Рэм Андреевич. Как дела, как здоровье?

   - Да здоровье-то ничего, вашими молитвами, но некоторые ваши подчиненные очень хотят это здоровье мне испортить.

   - Что такое, в чем дело? - насторожился Мамонов.

   - Этот ваш лейтенант, Астафьев, по-моему, просто хунвэйбин какой-то. Вчера ночью нагло заявился в больницу. А я же помню вашу указанания, я ему предложил покинуть отделение, как вы велели, так он сунул мне под нос пистолет и все-таки остался. И угрожал вполне серьезно, впору инфаркт получить.

   "Засранец, у Колодникова, что ли, научился?" - подумал Мамонов, вспомнив инцидент с майором и невольно потирая при этом горло.

   - Не беспокойтесь, Рэм Андреевич. Если он еще появится в больнице, гоните его в шею. Можете считать, что в милиции он больше не работает.

   - Ну, я не думаю, что он здесь появится в ближайшее время. Больше ему тут нечего делать.

   - Как это? - удивился Мамонов.

   - Да так. Ваш лейтенант выкрал эту свою невесту и увез в неизвестном направлении.

   - Какую невесту?

   - Орлову.

   - А почему невесту? - ни как не мог понять Мамонов.

   - Так он сам заявил, и мамаша ее подтвердила.

   - Вот так новости! А точно это сделал именно Астафьев?

   - Да, одна наша нянечка видела, как он вез ее на каталке к лифту.

   - Когда это произошло?

   - Не более получаса назад.

   - Спасибо, Рэм Андреевич, мы примем необходимые меры. А вам я советую: происшествие подробно изложить на бумаге и срочно привезти к нам.

   - Непременно-непременно, сейчас же все напишу, как бы это назвать?.. - занервничал Богомолов.

   - Заявление, - подсказал подполковник. - Это у нас называется заявлением.

   После разговора с Богомоловым, Мамонов пару минут сидел в полном недоумении. То, что сотворил этот щенок Астафьев, выходило за все рамки разумного.

   "А до этого был так себе, ни рыба, ни мясо, тихоня. Чего это он так разошелся? Может, действительно эта молодая сучка его невеста? Черт его знает".

   Решив оставить эту версию как наиболее приемлемую, Мамонов вызвал по селектору дежурного:

   - Касьянов еще не ушел?

   - Нет.

   - Пусть зайдет ко мне.

   Через минуту в кабинете появился Касьянов.

   - Слушай, капитан, тут есть одно дело. Астафьев немного рехнулся, выкрал из больницы Орлову. Установи адреса, куда он мог ее отвезти. Что не к себе домой - это точно. Вряд ли он отвез ее и к мамаше Орловой. Выясни адреса его родни, друзей, родственников Орловой, ну, сам знаешь, и доложи мне. Надо парня остановить, а то, если мисска эта загнется, ему срока не миновать.

   - Только установить? - уточнил Касьянов.

   - Да.

   - Хорошо, сейчас же займусь, - с этими словам капитан вышел.

   Подполковник позвонил Гусеву:

   - Ну что, как дела?

   - Ты про что это? Про эту девку на "Оке"?

   - Нет, про другую.

   - А, недобитую-то. Не сифонь раньше времени, там все заряжено.

   - Где там-то, в больнице, что ли?

   - Ну да, а где же еще?

   - Опоздал, милок. Девки там уже нет.

   - А где же она? - опешил Гусев.

   - Этого я не знаю. Есть у меня один молодой лейтенант, он почему-то решил выкрасть ее из больницы. И выкрал.

   - Лейтенанта твоего я бы сам за яйца подвесил. У меня один кент из-за него навернулся с дерева и сломал ногу.

   - Ну, это твои проблемы. Отвезешь Богомолову, он сломает ему вторую ногу и обеспечит костылями на всю жизнь.

   - Да в больницу ему нельзя, он в розыске.

   - Это кто ж такой?

   - Шурик.

   - Медведкин?!

   - Ну да.

   Мамонов выругался:

   - По-моему, от этого парня тебе пора избавиться. Не фартовый он у тебя. К тому же слишком много знает.

   - Я тоже так думаю. Но что делать с этой гребаной мисской?

   - Попробую задействовать свои силы, найти мы ее найдем, дальше уж постарайся, чтобы твои зажиревшие качки опять не облажались.