Прапорщик недовольно засопел, стул под ним заскрипел угрожающе. Он был в курсе всех дел шефа и знал, ЧТО ему предстоит везти кроме колбасы и первых абрикосов. Но одно дело быть просто шофером, а другое дело одному везти наркотики.

   - Ладно, не волнуйся, - успокоил его подполковник. - Ты же знаешь, что все отлажено, риска никакого. Машину мою знают, тебя - тоже. Сколько раз вместе через таможню гоняли. Вечером будешь на месте, завтра вернешься сюда. Плачу вдвойне.

   - Так и быть, - пробурчал Жучихин, тяжело поднимаясь со стула. - Но один я поеду первый и последний раз.

   Подполковник с изумлением посмотрел на своего верного Санчо Пансу. Подобных слов он от него никак не ожидал.   

   - Ты чего это борзеешь? - спросил он. - Я тебя сколько раз за эти годы отмазывал? Как минимум три. А звездочки ты как получил? Домик себе тоже неплохой выстроил, да и так перепадает - дай Бог каждому.

   Прапорщик скривился и, стоя вполоборота к начальнику, сказал:   

   - Так это разные вещи - просто баранку крутить или наркоту возить. За это такой срок можно схлопотать - жизни не хватит.

   - Поменьше болтай, а думать тебе вообще ни к чему. Разговорился, тоже мне. Иди, готовь машину.   

   У выхода из ГОВД судьба столкнула двух очень недовольных судьбой людей - Астафьева и Жучихина. Увидев, что прапорщик направляется к машине Мамонова, машинально поигрывая ключами, Юрий спросил личного водилу подполковника:   

   - Иваныч, ты куда сейчас?

   - На мясокомбинат.

   - Подбрось, а? Мне в больницу надо, а от комбината я пешком дотопаю.

   Отношения между двумя попутчиками были нейтральные, дорогу друг друга они никогда не переходили, и Жучихин кивнул:

   - Поехали.

   По дороге Юрий спросил:

   - Ты чего такой мрачный?

   - А ну ее на х...!

   - Кого это?

   - Да жизнь такую.

   - А я вот с сегодняшнего дня в отпуске.

   - Поздравляю. Самая пора. В Хохляндии вон уже абрикосы спеют.

   - Да ты чего, рано вроде еще!

   - Ну, ты мне еще говори!

   Астафьеву нестерпимо захотелось абрикосов, он настолько явно почувствовал во рту вкус нежной мякоти, даже слюну сглотнул. Выругавшись, он сказал:

   - Ну, Иваныч, гад же ты! Так абрикосов захотелось, чуть слюной не подавился.

   Прапорщик засмеялся, круглое лицо расплылось в добродушной улыбке. Ему нравились такие ситуации, когда человек начинал от него зависеть. Жучихин решил быть великодушным.

   - Ладно, так и быть, завтра привезу тебе абрикосов. Пару килограмм хватит?

   - Откуда? - удивился Юрий.

   Они остановились около ворот мясокомбината.

   - Оттуда. Ну, говори? Хватит? - повторил Жучихин.

   - Вполне.

   - Считай, что они уже у тебя.

   Поблагодарив шофера за бесплатную доставку и обещанные фрукты, Астафьев вышел из машины. Он видел, как "десятка" подполковника беспрепятственно проехала во двор мясокомбината. Это удивило Юрия. В последнее время хозяйство местного мясного короля Елисеева охраняли верзилы из агентства "Баграм", состоящего сплошь из ветеранов первой чеченской войны. Астафьев слышал, что эти парни в камуфляже полностью искоренили на заводе воровство, но машину Мамонова пропустили без каких-либо проверок, широко распахнув ворота.

   Шагая к больнице, Астафьев размышлял над этим феноменом. Со слов Мазурова он знал, что как-то Елисеев, этот мясной царек Кривова, поставил на прилавки магазинов большую партию некачественных просроченных сосисок. Обычно подобные фокусы сходили Елисееву с рук, но в этот раз поставка была особенно крупной, помимо этого несколько человек попали в больницу с отравлением, а один даже умер. Хозяева магазинов подали на Елисеева в суд, прокуратура завела уголовное дело, и тот в панике начал искать защитника в милицейской среде. Таковым оказался Мамонов. С его помощью подменили историю болезни умершего, состряпали другую. Денег тогда за это Мамонов не взял, а начал просто потихоньку доить Елисеева, регулярно и бесплатно отовариваясь прямо на мясокомбинате, вывозил багажниками деликатесы.

   К удивлению Астафьева, Мазурова в палате не оказалось.

   - А где Михалыч? - спросил он в палате.

   - Гуляет где-то. Взял костыли и убежал.

   Своего непосредственного начальника Юрий увидел в небольшом фойе, полулежащим на диванчике. Рядом с ним расположился Колодников. По их сосредоточенным лицам лейтенант понял, что ненароком попал на производственное совещание.

   - Здорово, Андрей. Ты чего это распрыгался, Михалыч? Тебе еще рановато, - сказал Юрий.

   - Да поговорить надо, а разве в палате это возможно.

   - Что, есть интересные новости? - понял Астафьев.

   - Очень, - многозначительно и таинственно произнес Колодников.

   - Да, все у нас в городе становится с ног на голову.

   Говоря это, Мазуров имел в виду разговор Колодникова с Антоновым.

   - Что именно? - не понял Астафьев.

   - А то, что теперь в городе всем заправляет Гусь, - сказал Андрей.

   - А Антоша? - удивился Юрий.

   - Антоша на днях уезжает в Волжанск на постоянное место жительства.

   - Откуда такие сведения?

   - Из очень надежного источника, - усмехнулся Мазуров.

   - Да, - подтвердил Колодников. - Надежней не бывает. Кроме этого, есть интересные сведения о нашем и.о.

   Версию про героин Юрий выслушал, вытаращив глаза.

   - Слушайте, - сказал он, меняясь в лице. - Меня Жучихин только что подвез до мясокомбината, обещал завтра привезти абрикосов с Украины.

   Майоры переглянулись.

   - Это нам в кон.

   - Что-то они зачастили, - удивился Мазуров.

   - Ну, а как же, ты забыл, что ли, сколько у них Свинорез хапнул? - догадался Колодников. - Триста граммов - это партия в особо крупных размерах.

   - Да, все сходится. Но неужели Мамон в такой момент бросит все и поедет за дурью?

   - Надо бы проследить за его машиной, - предложил Мазуров. - И вообще, тут можно их хорошо крутануть. У нас до границы сколько?

   - Часов шесть езды.

   - И оттуда шесть. Где бы взять машину?

   - На моем "уазике" туда не шесть часов, а за целые сутки не доберешься, - уточнил Колодников.

   - А если этим займусь я? - предложил Юрий.   

   - Каким образом?

   - Ну, попробую. Выйдет, не выйдет. У меня один друган недавно хорошую тачку купил. Сейчас он ее обкатывает. Попрошу его.

   - Давай, Юра! Надо их на этом прищемить. А как - надо подумать.

   - Прежде всего, убедиться, что машина действительно едет именно туда, куда мы рассчитываем, - подсказал Мазуров.

   Короткое обсуждение заняло чуть меньше десяти минут, после чего Астафьев спешно покинул больницу.

   - А Юрка-то молодец, - сказал Колодников. - Смотри, как пашет, не за страх, а за совесть. А ты его вечно ругаешь.

   - Да, что-то проняло парня. Чтобы раньше он в свой отпуск мотался по делам, это скорее бы снег в июне выпал.   

   Астафьев спешил к своему дому. Но в квартиру он не поднялся, позвонил в одну из дверей этажом ниже. На естественный вопрос: кто? - отозвался весело и преувеличенно бодро:

   - Это я, Астафьев Юра, Вадик дома?

   Дверь загремела, открылась, и выглянула пожилая женщина в красном байковом халате и старомодных очках-велосипедах.

   - Это ты, Юра? Вадик только что ушел в гараж, он все с машиной возится. Как купили ему эту штуковину, совсем его дома не видно, все мотается где-то да ездит так быстро...

   Бабушка Вадима Долгушина целыми днями находилась дома одна, скучала, поэтому ее монологи были бесконечны, как песни степных акынов.

   - Большое спасибо, всего хорошего вам, - поспешно распрощался Юрий и быстро сбежал вниз. Так же бегом он припустился к ближайшему массиву гаражей.

   Вадик Долгушин был сыном владельца ресторана и одноименной гостиницы "Русь" Остапа Андреевича Долгушина. И он, и его жена всю свою жизнь проработали в сфере обслуживания, так что их единственное дитя ни в чем не испытывало нужды. В пятнадцать Вадику купили мотоцикл, в семнадцать - пятую модель "Жигулей", года два назад он сменил ее на подержанный, но довольно приличный "форд", и вот теперь, на двадцатипятилетние родственники не поскупились и подарили Вадику "Вольво" светло-коричневого цвета с тонированными стеклами.