Их лагерь расположился в густом подлеске. С собой Тревис взял шестерых солдат – и еще шестеро оставались с Китти и Энди Шоу. Отряд осторожно двинулся через подлесок. Вел их Сэм Бачер. Он уже разведал эти места при свете дня и знал подходящую ложбинку, в которой можно было спокойно дождаться рассвета. Кроме того, оттуда открывался отличный обзор позиций Магрудера.

Они добирались до места почти два часа, и как только достигли ложбины, Тревис бессильно соскользнул на землю. Он еле успел ухватиться за седло, чтобы не упасть – ноги стали как ватные. Не дай Бог, видел кто-то из солдат! Нет, вряд ли, еще слишком темно. Ни в коем случае подчиненные не должны догадаться, как ему плохо.

– До утра ничего не предпринимать, – приказал он, стараясь не выдать собственной радости при мысли о передышке. Кое-как доковыляв до толстого древесного ствола, он привалился к нему спиной и мигом провалился в забытье…

– Сэр, сэр, ступайте взгляните сами! – шептал кто-то, тряся Тревиса за плечо. – Скорее!

Он рванулся было, чтобы вскочить, но голова оказалась почему-то такой тяжелой, а ноги такими слабыми, что капитан беспомощно опустился на колени, упершись лбом в землю. Оказывается, солнце уже давно взошло. Но как давно? И отчего он не проснулся раньше? Нашел время отсыпаться! Он снова безуспешно попытался встать. Прищурив воспаленные глаза, Тревис оглянулся и понял, что на него никто не обращает внимания: солдаты сгрудились у края ложбины, возбужденно переговариваясь и качая головами.

– Ну что за сукин сын! Глазам своим не верю! Значит, все эти недели он велел одному и тому же отряду маршировать взад и вперед на виду у Макклеллана, и тот поверил, что здесь стоит целая армия! Сколько там, по словам капитана, солдат у Макклеллана?

– Кажется, девяносто тысяч.

– И я готов держать пари, что здесь окажется не больше пятнадцати тысяч. Ну и прохвост! Да ведь Макклеллан мог прихлопнуть его в любой момент! Впервые вижу такую чертовщину!

– Капитан! – окликнул кто-то, но Тревис не в силах был различить кто. Дьявол, от этого солнца глаза так и слепит, и все вокруг словно в тумане. И опять эта жара. Господи, до чего же жарко! А может, он уже погиб и теперь печется на адском огне? Тревис не сомневался, что на том свете ему уготована именно такая участь. С каких это пор Виргиния превратилась в пустыню? И что солнце сегодня совсем взбесилось?

– Капитан, вы были правы. Магрудер нас обманул. Надо поскорее дать знать Макклеллану.

– Черт побери, Тревис, да ты же болен… – донесся откуда-то из тумана голос Сэма. – Надо отвести его в лагерь и показать Китти.

– Она меня убьет, – хрипло выдохнул Тревис. – Она только и дожидается… возможности меня убить…

– Я ни на шаг от тебя не отойду, – заверил Сэм. – Ну же, Тревис, поехали назад. Вот упрямец! Какого черта ты вообще сунулся в этот рейд!

Легко преодолев его слабое сопротивление, товарищи посадили Тревиса в седло. Он сам сможет вернуться в лагерь. Он теперь понял: все дело в том, что Китти его отравила. Она подсыпала в пищу какой-то яд, и теперь он умирает, но надеется все же дотянуть до лагеря, чтобы самому вцепиться ей в горло и душить, душить… Да, именно так он и поступит. Это не сойдет ей с рук… он заберет ее с собой…

И тут он почувствовал, что падает… вниз… вниз… вниз, пока беспросветная тьма не сомкнулась над его головой…

Слова достигали его слуха как сквозь черную, глухую пелену. Он мог слышать, но не мог говорить.

– Слава Богу, он пытается открыть глаза… – Это был голос Сэма.

– Пожалуйста, отодвинься. Мне надо промыть ему глаза, – ответил голос Китти. Да, он ясно слышал ее голос. Черт побери, значит, и она оказалась в преисподней? Значит, он успел все же задушить ее и забрать с собой? Но для преисподней здесь слишком холодно и сыро. Боже, как он ослаб! Тревис хотел взмахнуть рукой, чтобы дать им понять, что с ним все в порядке, но не смог пошевелить и пальцем.

– Да посторонись же ты, наконец! Право, Сэм, неужели за все эти недели ты не перестал бояться за своего бесценного капитана?

Стоя на коленях, она стала протирать смоченной в слабом уксусе тряпкой глаза и лоб Колтрейна.

– Он пошевелился… капитан Колтрейн! – нетерпеливо окликнула она. – Вы меня слышите? Ох, слава тебе, Господи!

– Капитан, вам стало легче? – раздался голос Сэма Бачера. Тревис приоткрыл глаза и различил сиявшую физиономию своего давнишнего приятеля. – Ну, теперь дело пойдет на поправку. Я же сказал этой девчонке, что если только ты умрешь, то я мигом вышибу дух и из нее, и из ее драгоценного Реба, и она поверила, – грубо сказал он.

– Ну да, ты только и знал, что размахивал перед моим носом револьвером, – сердито отвечала Китти, – даже когда я объяснила, что у капитана сыпной тиф. Редко кто выживает после такой болезни. Он остался жив только оттого, что Господь отвернулся от него, да и дьявол, наверное, тоже. Никому не понадобилась эта черная душа! Послушай, Сэм, ты мне дашь спокойно закапать ему в глаза микстуру, или лучше пусть он ослепнет?

Тревис слабо улыбнулся. Какую выволочку устроила Китти старине Сэму! И что удивительно, она добилась своего: старый увалень отодвинулся.

– Принеси-ка ему чашку того вина, что остывает в ручье, – велела она. – И еще свежую порцию опия. Он не скоро оправится полностью.

– Как… долго я пролежал без сознания? – Тревис удивился, что ему вообще хватило сил говорить.

Китти молча колдовала над его глазами.

– Как… долго? – настаивал он.

– Три недели.

– Три недели? – Он попытался подняться, но не смог.

– Лучше не дергайтесь. Мне надо промыть этим снадобьем вам глаза. Было намного лучше, пока вы оставались без сознания. По крайней мере, я могла спокойно вас лечить!

Целых три недели. Сколько всего могло случиться за это время? Доложили ли они Макклеллану об уловках Магрудера? Да, теперь он вспомнил все совершенно – как ему стало плохо во время рейда, как они раскусили коварные замыслы Магрудера. Но что было потом?

Тревис находился в палатке. Рядом лежал кто-то еще. Один из его солдат. Он попытался повернуть голову, но не смог.

– Не старайтесь побороть слабость, капитан, – посоветовала Китти. Его удивила необычайная мягкость ее тона. – Лучше засните. Тогда силы восстановятся быстрее.

Когда Тревис снова открыл глаза, то обнаружил, что рядом, прямо на земле, сидит Сэм Бачер.

– Проваляться три недели на тонком одеяле, на холодной, жесткой земле – да от этого кто хочешь очнется! – грубовато пошутил он. – Как ты себя чувствуешь?

– Слабым.

– Ну, еще бы! Прихватило тебя изрядно! Первые три дня Китти очень боялась – ты в любую минуту мог испустить дух. Она не отходила от тебя ни на шаг, все поила какой-то микстурой, которую составила из трав и кореньев. А еще отправила одного из наших в город за лекарством. Нам пришлось так и сидеть на месте. Повсюду в лесах полно Ребов, особенно после того как Джонстону удалось-таки добраться со своей армией к Магрудеру.

– Вы успели доложить Макклеллану, что он попался на уловку?

Сэм кивнул:

– Еще бы не доложили! Но Макклеллан и без того успел потерять месяц. Как только он получил наш рапорт, то сразу собрался обстреливать Ребов прямой наводкой и вытаскивать на позиции тяжелую артиллерию. И знаешь, что было потом? Джонстон взял да эвакуировал весь Йорктаун! Ох, конечно, потом еще была большая заваруха под Уилльямсбургом. А привело это к тому, что теперь президент Линкольн с секретарем Стентоном еще пуще косятся на Макклеллана… Эй, я совсем тебя замучил? – всполошился Сэм, увидев, что Тревис прикрыл глаза. – Говорила же Китти, что ты еще слишком слаб!

– А где она сама?

– Отсыпается. Сейчас уже давно ночь. Ты очнулся сегодня в полдень и снова заснул. И теперь моя очередь за тобой смотреть. Ну конечно, самые тяжелые первые три дня она дежурила возле тебя безотлучно. Китти беспокоилась, что ты так долго не приходишь в себя. И ты действительно едва не умер. И еще Китти сказала, что ты все время спишь, потому что просто слишком слаб, чтобы проснуться. И я ей верю.