Виктор поднялся и пошел к «скорой». Подполковник, проследив, чтобы он действительно сел в машину, обернулся к Николаеву.

— Василий, ты отвези женщину домой, а нам с Юрием надо еще поговорить.

Но Николаев задержал его, показав подполковнику ключи.

— Вот, товарищ подполковник, в замке торчали. Я проверил, это не отмычки, это точные дубликаты настоящих ключей.

— Интересно, — пробормотал Шалагин. — Знаешь что…

Они отошли в сторону, закурили. Шалагин хотел что-то сказать, но как-то поперхнулся, и показал пальцем вперед.

— О, контора приехала. Сейчас либо отстранят от дела, либо на них пахать будем.

К ним шли три человека с крайне серьезными лицами. Тот, что шел в центре, высокий, моложавый, с правильными чертами лица, с зачесанными назад русыми волосами, первым протянул руку подполковнику.

— Добрый день, Иван Антонович. Снова у нас проблемы с кавказцами?

— Да, есть немного.

— А помните, два дня назад я говорил, что это только первая ласточка? — фээсбэшник кивнул головой назад, в сторону подвала.

— И вы оказались нехорошей девочкой Кассандрой, — признался Шалагин.

Комитетчик неожиданно для предыдущей серьезности, звонко рассмеялся. Теперь он казался еще моложе, чуть ли не ровесником Астафьева. Юрий никак не мог понять, сколько ему лет. Морщинки около глаз, и тонкая линия рта подразумевали возраст уже солидный, а вот глаза были совсем как у юноши.

— Разрешите познакомить, — Шалагин кивнул на Юрия. — Юрий Астафьев, капитан милиции из славного, волжского города Кривова. Волей судьбы главное действующее лицо последних событий. Приехал к другу в столицу, моему оперу, и вот, попал в переплет.

Он ткнул пальцем позади себя, в сторону арки.

— Кстати, этот труп его рук дело.

Комитетчик сразу стал серьезным.

— Полковник Жохов, отдел по борьбе с терроризмом, — подавая руку Астафьеву. — Давайте посмотрим, капитан, кого вы там подстрелили.

Они подошли к телу кавказца, благо и эксперты, и медики уже свое отработали.

Жохов пару минут всматривался в лицо убитого, потом перевернул его, посмотрел в профиль.

— У него уникальная память на лица, — шепнул на ухо Астафьеву стоящий за ним Шалагин. — Помнит всех, кто, когда-либо засветился на пленке.

— Слух у меня тоже хороший, подполковник, — не оборачиваясь, заметил Жохов. После этого он сделал нечто неожиданное. Взявшись руками за черную майку, он разорвал ее в сторону левой руки, и бесцеремонно перевернул тело убитого на бок.

— Ну, вот. Это много объясняет, — заметил он, поднимаясь на ноги. Теперь и все увидели на плече убитого татуировку: черного, чеченского волка.

— Особый батальон стражей исламского правопорядка. Но что он больно молодой для стражей? Такие наколки они делали году в девяносто четвертом. Потом, когда мы их начали ловить и сажать, как-то эта мода прошла.

Жохов обернулся к Юрию.

— Еще вы кого-нибудь из них тут видели?

— Да, но мельком, во время перестрелки. А вот одного рассмотрел очень хорошо.

— А машину?

— Я уже доложил, черный «Джип», "Гран-Чероки", не очень новый, АСА, 666. Семьдесят седьмой регион, треугольничек с буквой «Ш» на заднем стекле. Все.

Полковник слушал его с большим интересом.

— Сколько вы видели всю эту картину? — спросил он.

— Чеченца и машину?

— Да.

— Долго, секунд пять.

В глазах комитетчика отразилось уважение.

— Молодец, капитан. Если это в самом деле так, то у вас хорошая память. В какой вы сейчас должности?

— Начальник следственного отдела. Но до этого семь лет пахал на «земле», опером.

— Понятно. Это хорошая школа.

Полковник обратился Шалагину.

— Иван Антонович, мне доложили, что в связи с этим делом мелькнуло такое имя как Хаджи? Откуда оно пришло?

Шалагин ткнул рукой в сторону Юрия.

— Это тоже обращайтесь к нему. Он нам притащил это имя на хвосте.

Жохов развел руками.

— Ну, что ж, Юрий Андреевич, тогда сам бог велел нам поговорить более подробно. Я заберу тогда, Иван Антонович, вашего гостя. Поехали, капитан.

— Если ваша теория права, то я тогда совсем не понимаю, зачем их надо было убивать, — сказал Юрий через три часа разговора с Жоховым. К этому времени он называл его просто Андреичем, сам Жохов объяснил, что он любит, что б его звали именно так. Собственно, разница была небольшой, что Андрей Андреевич, что Андреевич.

— Почему? — не понял полковник.

— Потому что через месяц они должны были уехать в Чехию, в Прагу. Насовсем.

— Это вам сказал тот покойный ювелир?

— Да. Там, в отличие от России, налоги более человечные, рэкета нет, а главное, любой ювелир имеет право ставить не только свое клеймо, но и пробу. Без всякой пробирной палаты.

Жохов покачал головой.

— Я не знал этого.

Он заглянул в сигаретную пачку, она была пуста. Юрий пододвинул ему свою, невольно закурил сам. За эти три часа они оба неимоверно устали. Астафьев просмотрел несколько сот фотографий чеченских боевиков, но не нашел там никого, кто бы походил на того парня с переднего сиденья «Джипа».

— Нет, у него было такое характерное лицо, нос не крючком, а именно орлиный.

Юрий даже показал его пальцем. — Здоровый такой носяра, как говорил Хазанов: "По ветру разворачивает".

Зато Жохов нашел в картотеке убитого Юрием парня. Это были съемки пятилетней давности, и тот был совсем мальчишкой, лет пятнадцати. Как Жохов смог определить, что пацан на пленке, и убитый им верзила одно и тоже лицо, Юрий не понял, но тон полковника был непререкаем.

— Да он это, он! Маленький тут он еще, но это он. Смотри: характерная форма лица, носа. Небольшая родинка на лбу. Он это!

А на экране мелькали кадры какого-то ичкерийского праздника, с песнями и круговыми плясками. Но в кадр постоянно попадал высокий, грузный человек, обнимающий двух молодых людей. В одном Жохов и опознал Алибека Хасанова, так они, пока что, называли убитого.

— Похож, — признал и Юрий после того, как хозяин кабинета приблизил изображение парнишки.

— Значит его отец Шамиль Исмаилов, полевой командир, хозяин Бамутского района, — прокомментировал Андреич. — Три года назад этого самого Шамиля еле выловили с его этой бандой и убили. Тварь была страшная, живодер, садист. Судя по тому, как он обнимает этого парня, он либо его сын, либо очень близкий родственник. Сейчас, я посмотрю картотеку.

Жохов свернул изображение, и быстро нашел в памяти компьютера нужные данные.

— Ну, что я говорил! Шамиль Исмаилов, сыновья Алибек и Мохаммед. Одному сейчас двадцать, второму двадцать семь. Посмотрим дальше.

Они еще несколько раз просмотрели всю пленку, но им ни как не удавалось рассмотреть лицо второго парня, что обнимал покойный бандит. Его загораживал то сосед слева, то подходили с разговорами какие-то люди, а когда Исмаиловы начали просто позировать, в кадр влезло лицо какого-то мальчишки со следами наследственного идиотизма на лице.

— Черт, ну куда он лезет! Ну вот! Как назло! Есть все-таки закон подлости, — взорвался Жохов.

— А что такое? — удивился такому всплеску эмоций Юрий.

— Просто у нас есть такое подозрение, что Хаджи, про которого ты уже слышал, это как раз сын Исмаилова, старший, Мохаммед. В Чечне он проявился недавно, два года, но прославился своей храбростью и жестокостью. На его счету два сбитых самолета в Ханкале, несколько вылазок в самом Грозном. Он принимал участие в том рейде в Ингушетию, ну, ты слышал. Сам Басаев назвал его своим лучшим учеником. Вообще, этот позывной, Хаджи, был уже у нескольких полевых командиров, но все они либо давно в могиле, либо отошли от дел и живут на Ближнем Востоке. Мы пытались найти фотографию этого Мохаммеда, но ничего не нашли. Зато точно знаем, что он два года назад совершил хадж в Мекку. От этого и пошла его кличка. Но перед этим он предусмотрительно изъял все свои фотографии у всех родственников и друзей. Мы набросали тут кое-что со слов знавших его людей, но это очень неточно.