Голос полковника Жохова, прозвучавший в трубке мобильника, был с извиняющимися интонациями.

— Я вас не разбудил, Юрий Андреевич?

— Нет, мы давно уже поднялись.

— Тогда, если можно, Юрий, припомните дословно, что сказал вам Левин в своем последнем телефонном разговоре.

Астафьев напряг память.

— Сейчас. Я его спросил про охрану. Он сказал, что все хорошо. Мой дом, моя крепость. А потом было главное. "Но я звоню не для этого. Я тут кое-что нарыл по нашему делу. Совершенно случайный материал, но он многое может дать компетентным в этих делах органам. Вы когда можете приехать ко мне?" Я его спросил: "Это что, так срочно?" А он ответил: "Да, желательно, сегодня. А то срок уйдет, и позже все будет бесполезно". Вот и все. Слово в слово.

— Он не поминал при этом никаких цифр, дат, названий городов?

— Нет, ничего.

— Через минуту после этого разговора он позвонил Токареву. А через час Токарев звонил ему. Понимаете?

— Конечно. На вашем месте, я бы его тряс как грушу.

— Нужно, но каковы наши законы, вы сами это все знаете. Хорошо, спасибо, отдыхайте.

Юрий отключил мобильник, и, со вздохом, посмотрел на Ольгу.

— Нам предложено отдыхать.

— Огромное спасибо! Он не сказал, как и где?

При этом ядовитом тоне Ольгу тряс нервный озноб. Когда Юрий говорил комитетчику, что они давно встали, он не кривил душой. Они встали минут за десять до этого звонка, и Юрия снова поднял какой-то инстинкт опасности. Он приподнял голову, и осмотрелся по сторонам. В метре от него лежала Ольга, но, когда они ложились спать, они между собой положили Юльку. Теперь же девчонки не было. Астафьев осмотрелся по сторонам, в единственной комнате номера девчонки не наблюдалась. Он предположил, что девчонка пошла в туалет, но со стороны ванной комнаты как раз наблюдалась полная тишина, зато какие-то звуки доносились с другой стороны, со стороны балкона. Юрий окончательно сел, потом встал, и успел увидеть, как что-то темное перевалилось через балконные перила. У Юрия волосы встали дыбом. Он крикнул: — Ольга! — а сам рванулся на балкон. Олеськи на балконе не было, зато, когда Юрий заглянул за перила, то увидел ее висящей на пожарной лестнице. Девчонка уже спустилась на одну ступеньку, и собиралась совершить еще один шаг вниз. А Юрий совершенно точно помнил, что именно на нее он пару дней назад лил густой, импортный шампунь. Первым желанием его было закричать, но потом он взял себя в руки, и тихо спросил: — Ты куда это собралась?

Олеська подняла лицо, и спокойно заявила: — Я Наташку свою уронила. Я слезу за ней, возьму.

Тут и Юрий увидел внизу, на земле, белое платьишко любимой Олеськиной куклы.

— Не надо, Олеся… — Юрий хотел что-то добавить еще, но в этот момент рядом с ним появилась Ольга. Увидев, что твориться за перилами балкона, она вскрикнула, и тут же зажала рот свой руками. А девчонка, воспользовавшись моментом замешательства взрослых, уже опустила ногу на следующую ступеньку. Юрий резко перегнулся вниз, на ходу бросив Ольге: — Держи меня за ноги.

— Как?

— Нежно, — только и вспомнил классику Юрий.

Он успел как раз вовремя, ножка девчонки соскользнула и она повисла на вытянутых руках. Олеська попробовала еще раз поставить ногу на ступеньку, но шампунь, хоть и уже высохший процентов на девяносто, продолжала скользить на кожаных подошвах сандалий Олеськи. Юрий перехватил ее ручку выше запястья, другой рукой он держался за перила, но само тело Астафьева балансировало на грани падения наружу. И только когда на его ноги обрушилось тело Малиновской, и Юрий почувствовал столь необходимый центр тяжести, он спокойно сказал Олеське: — Отцепись от железки, я тебя держу.

Через две секунды девчонка была уже на балконе. Она стояла на ногах, а вот ее спасители просто повалились на пол. Оба они тяжело дышали, но не от тяжелых физических перегрузок.

— Так поседеть можно, — пробормотала Ольга. — Ты что же с нами делаешь, а? Подруга? — обратилась она к невозмутимой Олеське. — Ты нас в гроб, что ли, хотела загнать.

— Там Наташка, она упала, — упрямо повторила Олеська. — Придут злые мальчишки, и заберут ее.

— Нет тут злых мальчишек. Это гостиница, и тут живут одни взрослые.

— Ага, а я же вот живу тут. Значит, и они могут жить, — резонно возразила девочка.

Против такой логики было трудно поспорить.

— Эх, Олеська, в прошлый раз, в Кривове, ты нас всех чуть в гроб не вогнала, и теперь отчудила, — припомнил Юрий.

— Это ее, что ли, похищали в прошлом году? — догадалась Малиновская.

— Да. Тогда она тоже сумела как-то спуститься по карнизу со второго этажа. Скалолазка растет, не иначе.

Именно в этот момент и зазвонил телефон Юрия. Это был Жохов. Но, не прошло и минуты, после звонка полковника, как мобильник Юрия снова выдал свою «Элизу». На этот раз звонил Олег Батов.

— Юрий? Это Олег. Нам надо бы встретиться, поговорить.

— Хорошо, где и когда.

— Через два часа, трактир «Купец». Это на Дмитриевке. Я буду в розовом кабинете.

"Так, а этому что от меня нужно?" — подумал Юрий.

Потом он поднялся с пола, посмотрел вслед обиженной Олеське, завалившейся на кровать, и спросил Ольгу:

— Ты и после этого мечтаешь завести ребенка?

Вадим Шатаев все-таки задремал, на такой жаре уснуть было немудрено, особенно принимая во внимание, что он не спал уже больше суток. Но, каким-то чудом он проснулся как раз в тот момент, когда из ворот виллы Токарева начали выезжать машины. Первым ехал громоздкий, черный «Майбах», за ним, черный же «Геленваген» охраны, а потом синий микроавтобус «Ниссан». Судорожно позевывая, Шатаев схватился за бинокль, но разочарованно скривился. Окна всех трех машин были затонированы до африканской черноты. Вадим тут же вызвал по мобильнику Жохова.

— Шеф, они выехали аж на трех машинах. Впереди «Майбах». Направляются в сторону Ивановки.

— Это Токарев. Давай за ними, посмотри, куда они поедут. Машина с наружкой уже на пути к тебе. Минут через пять она будет у тебя.

— Хорошо.

Через десять минут он снова позвонил полковнику.

— Шеф, у меня хоть движок и форсированный, но я их не достану.

— Не бойся, скоро тебе помогут.

Вскоре машину Шатаева легко обогнала знакомая ему черная «Ауди». Минуты через две Шатаева снова вызвали, уже как раз наружка.

— Шестой, тут только две машины. «Майбах» и «Геленваген».

— А «Ниссан»?

— Его нет.

— Хорошо, держите то, что осталось.

Как раз в это время до Жохова дозвонился Шалагин.

— Андрей Андреевич, ордер на обыск я получил.

— Хорошо. У меня тут еще дел на полчаса, а потом мы займемся дачкой этого Токарева.

Но так скоро это как раз не удалось. Через час Жохов был в одном небольшом, дачном поселке. Это был предельно скромный район, дома здесь хоть и были добротными, а участки большими, но ни с Зубовкой, ни с Матвеевкой, они ни в какое сравнение не шли. Человек, который был нужен полковнику, мирно качался в гамаке с трехлетней девчонкой на руках. На вид ему было лет шестьдесят, предельно благообразная внешность, седые волосы. Так что вряд ли девочка была ему дочкой, скорее внучкой. При этом отдыхающий читал ей Агнию Барто, а она громко, и заливисто смеялась.

— Добрый день! — громко поздоровался Жохов. — Какая у вас тут идиллия.

Дачник отложил в сторону книжку, и развел руками.

— Батюшки, какие люди! Я зачем-то понадобился родной конторе?

— Да, есть немного. Консультация нужна, Николай Тимофеевич. А я как-то, по старой памяти, больше доверяю старым кадрам. Так сказать, "Старым Зубрам".

— Боюсь, я уже дисквалифицировался за прошедшие два года. Что, других спецов по экономике не нашлось?