– Ну, зачем так, Курт?

– А как же иначе? Мы говорим, как деловые мужчины. Без всяких сантиментов. Крымов и Пуатье не так глупы, чтобы терять время, когда можно хорошо заработать, а я не настолько беден, чтобы менять свои привычки даже здесь, на этом острове. С таким чемоданчиком, как мой, можно позволить себе и не такие прихоти. Ну, по рукам, ребята?

Денис даже растерялся от такой наглости. А Жан так и взвился при последних словах немца.

– Что?! Что ты сказал? Быть нам твоими слугами? Ах ты, проклятый бош! Мало мы вас били в войну!

Курт презрительно усмехнулся.

– Это ты, что ли, бил? Может, тебе и сдачу получить не терпится?

– Не пугай! А деньги твои – вот! – Жан разорвал чек в клочья и бросил в костер.

Немец побагровел.

– Ты… Ты изорвал мои деньги! Да знаешь ли ты…

– Скажи спасибо, господин банкир, что цела твоя физиономия.

– Ах так!- немец чуть пригнулся и коротким сильным ударом сбил Жана с ног. – Хватит или еще добавить? – Курт бросился на распростертого в траве француза. Но Денис схватил его за руку.

– Ну-ка кончай!

Немец обратил к нему перекошенное злобой лицо.

– Не ввязывайся, Крымов, таких надо учить!

– Учить надо таких, как ты! – снова подскочил к нему Жан. – Думаешь, если у тебя много денег, так тебе все дозволено. Ты и хозяином острова, я слышал, успел заделаться, и на мисс Эвелину смотришь, как на свою собственность, и м-р Крымов должен быть у тебя на побегушках, я же вообще по-твоему не человек. А мне плевать на тебя! Плевать!

– Так тебе мало?! – немец снова пригнулся, глаза его горели бешенством.

Но Жан ловко увернулся от удара и отбежал в сторону.

Тогда Курт обернулся к Денису.

– Ну, а ты что молчишь, Крымов? Или я для тебя тоже грязный бош?

– А я много говорить не люблю, – ответил Денис глухим голосом. – Но если ты еще раз сунешься со своими предложениями, то…

– Что то? Договаривай, Крымов! – немец снова сжал кулаки, пригнулся, как для прыжка. – Что то?! Или ты забыл, чей это остров, кто открыл его, по чьей милости вы спасаете тут свои шкуры?

– Вот как!

– Остров мой. И либо вы с этим крикуном французом уберетесь отсюда ко всем чертям, либо будете делать то, что я хочу. Просто так. Без денег! У меня хватит сил справиться с вами обоими. Ну?! – немец подступил к нему вплотную, глаза его горели ненавистью, на щеках вздулись желваки.

Денис понял, что настал момент, когда отступать нельзя ни при каких обстоятельствах. К тому же в глазах немца было столько животной ярости, что всякие дальнейшие разговоры были бессмысленными. Он коротко размахнулся и сильным ударом сбил немца с ног.

– Вот тебе мой ответ!

Но Курт мгновенно вскочил, и через секунду оба они повалились на землю. Денис был выше своего противника. Но тот отличался большей силой и, видимо, знал специальные приемы. Не прошло и двух минут, как он подмял Дениса под себя и вцепился обеими руками ему в горло.

– Ну, будешь на меня работать, красная скотина?Денис дернулся. Однако железные пальцы немца вцепились еще сильнее. Денис почувствовал, что начинает задыхаться. И не было никакой возможности вырваться из мертвой хватки врага. Эвелина лишь оглашала воздух пронзительными воплями, а Жан бестолково метался между ней и дерущимися.

– Будете работать, будете?! – хрипел Курт исступленным голосом. – Здесь вам не Москва. Здесь часть Германии, и я отыграюсь на тебе за все беды, какие вы, русские, принесли нам. Я…

Вдруг острый камень просвистел в воздухе и ударил немца в голову. Пальцы его сразу разжались. Лицо покрылось мертвенной бледностью. В волосах показалась струйка крови.

Денис с трудом поднялся.

– Спасибо, Эвелина! Ведь еще бы минута и…

– За что спасибо? Ой, кровь! Что с ним?

– Как, разве не вы бросили этот камень?- удивился Денис, поднимая кусок обсидиана.

– Я бросила камень?! Как вы можете…

– Не понимаю… Но все равно. Надо помочь ему. Смочите скорее водой какую-нибудь тряпку.

Но Курт уже открыл глаза, медленно, пошатываясь, встал:

– Ну, что же… Ваша взяла. Пока… Но мы еще посмотрим, кто кого.

– Это мы посмотрим. Мы! Все трое! Верно, мисс Эвелина? – сказал Жан. – А ты делай, что говорит м-р Крымов.

– Замолчи ты!- прикрикнул немец. А то…

Но к ним подскочила Эвелина.

– Ну, мальчики, не ссорьтесь, пожалуйста! Какможно драться в таком положении, как у нас. Помиритесь, мальчики! Прошу вас. Курт! Жан! М-р Крымов!

Денис пересилил себя.

– Ладно, я готов. Только, повторяю, здесь не будет ни господ, ни рабов. Все мы друзья по несчастью.

– Нашел друзей! – процедил Курт сквозь зубы.

– Ну, Курт, умоляю вас! – Эвелина схватила его за руку.

– Только ради вас, Эвелина. Так и быть, наберу я

этих проклятых дров. Но, говорят вам, ничего другого я просто не умею делать.

– Хорошо,- окончательно остыл Денис- Рыбалкой и охотой я займусь сам. Но дрова, костер и все прочие дела по лагерю берите на себя вы, все без исключения.

– Согласны, м-р Крымов! – ответила за всех журналистка. – Согласны!

– Тогда давайте сейчас за сушняком, а я займусь рыбой.

Немец и француз сейчас же разошлись в разные стороны, а журналистка задержалась у костра.

– М-р Крымов, одну минутку. Или я не совсем поняла вас, или… Вы полагаете, что этот камень…

– Да не принимайте все так близко к сердцу, мисс Эвелина. Видите, все обошлось вполне благополучно. А если бы не ваш камень…

– Но я не бросала никакого камня!

– Как не бросали?

– Уверяю вас! Видно, это Жан как-то изловчился…

– Но камень прилетел с вашей стороны, я видел.

– Нет-нет, вы ошибаетесь, поверьте мне!

– Я вам верю, но…

– Да спросите у Жана наконец! – журналистка обиженно передернула плечами и отошла от костра.

Денис поднял с земли камень, повертел его в руках. То был небольшой кусок обсидиана со свежим блестящим сколом. Но не это было главное. Главное заключалось в том, что никаких выходов обсидиана поблизости не было и, следовательно, камень мог быть принесен только откуда-то издалека…

Завтрак прошел в молчании. Все сидели, не поднимая глаз друг на друга. А как только рыба была съедена, Денис предложил:

– Ну, может, пойдем познакомимся, наконец, с нашим островом поближе? Давайте для начала обойдем его вдоль береговой линии. Все согласны?

– Конечно! – вскочил с места Жан.

Но Курт лишь поудобнее улегся на траве.

– Успеется, – протянул он нехотя.

– А вы, мисс Эвелина, пойдете, конечно, с нами? – продолжал француз, стараясь заглянуть в глаза журналистке.

– Нет, у меня тоже нет ни малейшего желания лазить по этим зарослям,- ответила американка, рассматривая свежую царапину на колене.

– Но вы будете не одна, – настаивал Жан.

– Даже с таким галантным кавалером, как вы, м-р Пуатье. Это ведь не Елисейские поля. Да и вы далеко не Тарзан.

– Конечно, мисс Эвелина, конечно. Но вы не смотрите, что я такой щуплый на вид. Там, у себя в колледже, я много занимался спортом.

– Греблей или боксом? – не преминула съязвить журналистка.

– Нет, я бегун. Бег на короткие дистанции.

– Понятно. Но здесь это едва ли вам поможет.

– И все-таки я советовал бы пойти с нами, мисс Эвелина. Согласитесь, эти живописные холмы и белые скалы…

– Боже, как мне все это надоело!

– Вам, журналистке? – искренне удивился Жан. – Но ведь если потом все это описать…

– Я не собираюсь конкурировать с Дефо, – сухо отрезала Эвелина.

– Нашли о чем спорить! – прервал их Денис. – Для того чтобы что-то написать, надо суметь хотя бы выжить. А для этого нужно по крайней мере знать, куда мы попали.

– И что вам даст это знание? – спросила журналистка.

– Знание может и ничего не дать. А вот за незнание обычно приходится расплачиваться. Кто скажет, что там, за этой стеной леса? И что нас ждет завтра, послезавтра, через неделю?