В непосредственной близости от офиса секретной службы по иронии судьбы патрулировала та самая парочка продажных полицейских, которая днем раньше облегчила мои карманы на сто евро. Выволочка на бульваре Сабане Гранде от надменного «чависта» никак их не образумила. Они шныряли глазами в поисках очередной жертвы, за счет которой можно было безнаказанно поживиться.

На радость у дворца Мирафлорес они заметили двух туристов, фотографирующих фасад здания, увешанный красными стягами и революционными транспарантами. Маршрут патрулирования продажные полицейские выбрали по собственной инициативе, поэтому нужно было действовать расторопнее и желательно подальше от посторонних глаз…

— Фоллоу ми, пор фавор[22]… Хиа фото но поссибле…

Парочка местных «копов» не произвела на туристов ровным счетом никакого впечатления, даже после того, как изъяла фотоаппарат, а их «суржик» мог рассмешить не меньше их «грозного» вида. Особенно, если в роли зрителей представления выступает бывший контрактник и бывший боевик, и если оба они вооружены. Русские «туристы» молча проследовали в подворотню, заставленную смердящими контейнерами для мусора, для вывоза которых на свалку, по всей видимости, требовался специальный указ президента.

Гараев, используя свои связи в Госнаркоконтроле, устроил все в лучшем виде. Из Москвы в головной офис родственной структуры в Каракасе позвонил достаточно высокопоставленный чиновник, который уведомил об имеющейся оперативной информации по поводу пребывания в Венесуэле особо опасного российского наркоторговца, находящегося в международном розыске по линии Интерпола. Для поимки преступника в Венесуэлу, отрядили лучших специалистов. Ну, а то, что специалисты без оружия как без рук объяснять коллегам не требовалось. Даже американскому управлению по борьбе с наркотиками ДЭА в Венесуэле не препятствовали, правда, до поры до времени, пока не заподозрили янки в шпионаже. С Россией Венесуэла дружит, покупает у нее самолеты, вертолеты и автоматы. Так что ничего зазорного в том, что по Каракасу недельку-другую погуляют вооруженные русские ищейки, в руководстве анти-наркотического ведомства не нашли. С наркотиками в одиночку не справиться, в Венесуэле — перевалочной базе колумбийского и боливийского трафика — тем паче. Пусть и русские включаются. В аэропорту у русских просто проверили паспорта. Более тщательный досмотр по распоряжению начальства не производился.

Обыск взяли на себя мечтающие стать коррумпированными патрульные, которым суждено было отойти в мир иной мелкими вымогателями. В носках угрюмого русского со шрамом не было ни грамма кокаина. Сей факт не успел удивить блюстителя закона, так как он получил пулю в затылок и замертво рухнул в картонную коробку с нечистотами. Недовольная крыса, лишенная своего уютного приюта, шмыгнула в сторону второго стража законности, словно передавая тому эстафету смерти. Второй выстрел сделал все тот же остроносый брюнет, который никогда не ждал распоряжений насчет отстрела «ментов». Он не любил их ничуть не меньше, чем контрактников…

— Фотоаппарат…

— Что?

— Фотоаппарат забыл, — напомним Шрам собравшемуся уйти Аслану.

Аслан сорвал камеру с шеи убитого полицейского.

— И еще кое-что ты забыл, — Шрам посмотрел на напарника изподлобья.

— Запомни, я стал наемником не от хорошей жизни… — по-волчьи оскалился чеченец.

— И я был солдатом-бессребреником. Но ни твое, ни мое романтическое прошлое — не повод отлынивать от прозы настоящего. Я в последний раз делаю за тебя грязную работу. — Шрам подошел к убитым и произвел по выстрелу в затылок каждому. — А теперь пошли искать этого дона Альберто…

Количество автомобилей стоимостью от 200 тысяч евро, припаркованных у ресторана на Кутузовском 5, указывало на светский характер мероприятия. Оля припозднилась, и все же не улизнула от объективов самых морозоустойчивых папарацци — на улице было не по сезону прохладно.

Начало презентации новых полотен подающего надежды молодого живописца Даниила Федорова было намечено на восемь вечера. К десяти здесь были все — от промоутера-«погорельца» Синеши Лазаревича до вездесущего Дмитрия Диброва. Фуршетные закуски активно поглощали актеры, драматурги и модные писатели, из которых не было, пожалуй, только Минаева. Автор бестселлера о «телках» с вареникообразными губами не смог оторваться от Интернета.

А зря. Все они были здесь. Очевидцы могли их пощупать… Или договориться с тем, чтобы пощупать их позднее… По залу шнырял легион силиконовых старлеток, с завистью поглядывающих на теснящее их племя юных моделей. Сравнительно недавно обосновавшаяся в квартирах московских мажоров юная поросль из провинции потихоньку осваивалась в столице. Пока они наблюдали. Глядели во все глаза и перенимали опыт искушенных прелестниц: правила, повадки, жесты. Как улыбаться. Что говорить. А главное, когда и кому дать… себя пощупать.

Именитые владельцы клубов, яхт и самолетов общались с харизматичными кино-деятелями, спортсменами-пенсионерами и теледивами-дебютантками, корча из себя потенциальных спонсоров, издателей и продюсеров. Все это выглядело бы смешно до коликов, если б не было продуктивно, и если бы самые большие дела в Москве не решались именно на таких вечеринках. Даже осмеянные анекдотами за глупость чукчи знали, что в Москве водятся деньги. Наверняка им поведал об этом их губернатор Роман Абрамович, после того, как поделился информацией о своем состоянии с присутствующей на мероприятии красавицей Дашей Жуковой, чей портрет художник Федоров заканчивал на следующей неделе.

Акция рассматривалась тусовкой, как престижное pre-party с неминуемым продолжением в «Сохо Румз» и на «Крыше мира».

Выставку в ресторане посетил и высокопоставленный чиновник московской мэрии. Его немодный вид с лихвой компенсировался часами Vaсheron Constantin Patrimony Contemporain Platin, приобретенных им по случаю служебной командировки в швейцарском Базеле. Чиновника вовсе не смущал тот непреложный факт, что часы на его запястье стоят гораздо больше его годовой зарплаты.

Более он краснел от того, что чувствовал неловкость в окружении звезд шоу-бизнеса, оккупировавших заведение, и не знал, что такое или кто такой этот R&B, который звучал в зале и тем паче — когда он закончится. Совсем недавно на одной корпоративной вечеринке, где на сцене пищал какой-то взъерошенный карлик, ему объяснили, что это американский фанк-поп-идол Принц, он же Символ. Его неведение относительно заокеанской знаменитости было воспринято как «полный декаданс».

Уже потом продвинутые сотрудницы мэрии из бывших практиканток поведали ему в сауне, что Принц — это не титул карлика, а имя певца Принца Роджера Нельсона, автора хита «Сэкси Маде Факе», а декаданс — это упадок… В сауне он лишний раз подтвердил сам себе, что упадок ему пока не грозит, и дал себе зарок на будущее — не задавать глупых вопросов на светских раутах, даже если сгорит дотла от любопытства. Все эти «форбсы» по сравнению с ним — нищета голопупая. Пусть видят, что и «мы не лыком шиты»… Подумаешь — Сэкси Маде Факе! И без переводчика понятно, что это негры так ругаются…

На выставке в «Zолотом» чиновник исполнил единственный беспроигрышный на его взгляд финт. Осушив пару бокалов шампанского, он подошел к художнику, спросил, сколько стоит первая попавшаяся ему на глаза картина, и узнав цену, попросил ее завернуть.

Ему пообещали упаковать полотно сразу по окончании мероприятия. При этом великодушно позволили «расчехлиться» на 10 тысяч евро фиолетовыми купюрами у всех на глазах, что дало ему почувствовать некое равноправие и, безусловно, обратить на себя внимание ушлых пираний.

Одна из пухлогубых блондинок — подружек Оли, поздравила выгодоприобретателя с отменным вкусом, имея в виду не только выбранную толстосумом картину, а скорее часы новоиспеченного плейбоя, попавшего в зону ее интересов в этом качестве только по причине ее крайней нужды. Она нуждалась как в кислороде в ювелирных часах Cartier Santos 100 Motif, которые она увидела в журнале Forbes Style и с тех пор не могла спокойно спать. Не могла, потому что точно такие часы сверкали на руке ее закадычной подруги Оли… А вот и эта стерва.