Рон усмехнулся.

– Ну подай на меня в суд. Только скажу заранее: решение будет не твою пользу. Мое отцовство несложно доказать, да и без экспертизы видно, что Бекки похожа на меня.

– Это еще не означает, что ты можешь забрать ее у меня. Я мать Бекки, а ты даже никогда не был моим мужем.

Усмешка Рона стала шире.

– Ну выходи за меня – и проблема будет решена.

– Никогда! – прошипела Полли.

Рон повел бровью – мол, как хочешь, и перевел взгляд на малышку.

– Бекки, помаши маме ручкой, мы с тобой поедем кататься.

– Нет! – Полли дернулась, но мускулистая девица держала ее мертвой хваткой.

– Солнышко, кроме всего прочего, суд не вынесет решения в твою пользу хотя бы потому, что ты сейчас безработная и не способна достойно содержать ребенка. А я способен.

– Я как раз ищу работу.

– Вот и занимайся этим. А я не могу допустить, чтобы мой ребенок жил впроголодь. Все, разговор окончен. Я уезжаю, но мое предложение остается в силе. Дай знать, что согласна, и мы поженимся хоть в тот же день.

– Даже не мечтай!

Рон слегка пожал плечами и спокойно двинулся прочь, унося Бекки с собой. Та с улыбкой оглядывалась, размахивая игрушечным зайцем.

Полли вновь рванулась вперед, но коллега мускулистой девицы встал на пути скалой. И как назло, больше вокруг не было ни души.

Это бессмысленно, они не пустят меня, промелькнуло в мозгу Полли.

Она застонала от бессильной злобы. Потом подняла голову и крикнула Рону вслед:

– Я встану на ноги и заберу у тебя Бекки!

Он даже не оглянулся.

Двое его людей оставались с Полли четверть часа, не меньше. Потом переглянулись и двинулись в том же направлении, куда ушел Рон.

– Не трепыхайся, – холодно предупредила напоследок девица. – Иначе пожалеешь.

Вскоре Полли осталась одна. У ее ног сиротливо притулилась коляска-трость, из кармана которой выглядывала детская бутылочка с яблочным соком, на которую была надета соска.

– Бекки… – слетело с губ Полли. – Девочка моя!

Ее лицо исказилось судорогой, и она заплакала…

Трудно выразить словами то чувство опустошенности, в котором пребывала Полли в первые дни после похищения Бекки. Она словно лишилась части себя самой, не представляла, как существовать дальше.

Но вскоре жизнь сама напомнила о себе, в первую очередь счетами, которые необходимо было оплачивать.

Разложив бумажки на столе, Полли некоторое время смотрела на них, потом подумала, что, хочется ей того или нет, а жизнь продолжается. И тут ей в голову пришла мысль, имевшая судьбоносное значение. Полли вдруг осознала: пусть вынужденно, но она оказалась свободной. Вступала в действие старая истина – что ни делается, все к лучшему.

Теперь мне нечего терять, размышляла Полли. Я вольна делать что хочу. Самым животрепещущим для меня сейчас является вопрос работы. Так почему бы не поискать ее в Лос-Анджелесе? Ведь именно там находится Голливуд, киношная Мекка. Для начала устроюсь на любую более или менее подходящую работу, а там видно будет. Вдруг повезет?

В тот момент Полли даже не предполагала, насколько ее надежды близки к реальности. В Лос-Анджелесе она устроилась в отель на должность администратора – точь-в-точь как в Майами, только теперь у нее было намного больше опыта. Позже Полли стала принимать участие съемках фильмов – в массовках.

Дальше случилось событие, с одной стороны, банальное, но с другой – изумительное: Полли заметили и выделили из массовки.

Произошло это следующим образом. Актриса Летти Снайпс, исполнявшая главную роль в кинокомедии «Братья Элис», едва начав сниматься, внезапно слегла с высокой температурой. Ее отправили в больницу, где она была в тот же день прооперирована по поводу тяжелого последствия аппендицита – перитонита.

– На какой срок растянется выздоровление? – спросил врачей помощник режиссера Мэтью Дорсетта.

– Смотря по тому, не возникнет ли осложнений, – ответили ему. – Практика показывает, что процесс реконвалесценции в подобных случаях занимает месяц, а то и больше.

– Что-о?! – взвился Мэтью Дорсетт, узнав вердикт медиков. – За это время я сниму полфильма! – На миг задумавшись, он резко произнес: – Все, ничего не хочу знать, чтобы завтра была другая актриса!

– Но…

– Как две капли воды похожая на Летти Снайпс! – добавил Дорсетт.

Такова была предыстория произошедших в жизни Полли перемен. Не завтра, но через день при посредстве все того же помощника она предстала пред светлые очи Мэтью Дорсетта. Едва взглянув на нее, тот велел сделать кинопробы.

Просмотрев отснятый материал, Мэтью Дорсетт хмыкнул и обронил:

– Есть контакт!

Позже Полли узнала, что эта странная в данных обстоятельствах фраза означает согласие с кандидатурой актера или актрисы на ту или иную роль.

В гриме и с другой прической Полли оказалась поразительно похожей на Летти Снайпс. Некоторые, спутав, так и называли ее – Летти.

В роль она вошла относительно легко – сказались навыки, приобретенные еще во время участия в школьных спектаклях. Но большей частью, конечно, ею руководил режиссер. Так, совместными усилиями, они и одолели главную роль.

Выйдя в прокат, кинокомедия «Братья Элис» имела оглушительный успех. Имя исполнительницы главной роли, блиставшей юмором Полли Уотермен, было у всех на устах. О ней заговорили как о восходящей кинозвезде, стали всюду приглашать, что принесло ей дополнительную известность.

И никто не знал, что она тоскует по своей дочурке Бекки, что все это время в ее мозгу зудит мысль о том, как вернуть ребенка. Ко всему прочему, Полли отчаянно пыталась избавиться от любви к Рону, создавшей ей репутацию недотроги среди коллег-актеров. Но безуспешно, чувства не отступали…

После первого фильма почти сразу начались съемки второго, позже – третьего. И каждый раз у Полли происходил новый взлет. Она быстро стала востребованной, накопила на своих счетах внушительную сумму денег и наконец дождалась такого положения вещей, при котором у Рона не оставалось оснований удерживать Бекки у себя.

А потом случай помог ей встретиться с Роном с глазу на глаз в номере люкс фешенебельной нью-йоркской гостиницы.

– История, воспоминания о которой ты так трепетно лелеешь, действительно была дурацкая, – произнес Рон. – Но жизнь исковеркала тебе не она, а ты сама.

– О, разумеется! – усмехнулась Полли. – Я же во всем и виновата. Никто не обводил меня вокруг пальца, никто не устраивал свиданий с другой женщиной в день празднования помолвки со мной. А самое главное, никто не похищал у меня дочь!

– Никто, – кивнул Рон. Заметив промелькнувшее в глазах Полли возмущение, он добавил: – Я понимаю ход твоих мыслей, но ты заблуждаешься. Я забрал собственного ребенка, иными словами то, что принадлежит мне по праву.

Ноздри Полли гневно раздулись.

– А мне, выходит, не принадлежит!

Рон спокойно качнул головой.

– В данный момент нет.

– Ну это ты брось! – Поставив недопитый бокал вина на столик, Полли поднялась с кресла. – Бекки моя дочь. Это факт, с которым тебе придется считаться.

Рон направился от окна к столику и тоже поставил свой бокал рядом с тем, из которого пила Полли. Жест был машинален, но тем не менее почти символичен. Жаль только, что ни Полли, ни Рон не обратили на это никакого внимания. Оба были поглощены словесной перепалкой.

– Значит, из-за этого ты пожаловала ко мне? Чтобы уговорить меня отдать тебе Бекки?

Полли гордо подняла подбородок.

– Не уговорить, а потребовать.

– На каком основании? – прищурился Рон.

– Ну, знаешь! Ты что-то совсем чушь понес! Ведь все документы на ребенка у меня, да и вообще…

– Что?! К твоему сведению, Бекки меня обожает – впрочем, как и я ее, – а тебя она даже не помнит.

Прикусив губу, Полли несколько мгновений молчала – потому что осознавала справедливость сказанного, – потом выпалила:

– Ничего, вспомнит!