Однако в тот же день 8 октября, как только в Грозном стало известно об этом постановлении, президиум исполнительного комитета Общенационального конгресса чеченского народа принял решение о роспуске ВВС ЧИР и принятии на себя функций некоего революционного комитета на переходный период – до выборов. То есть ВВС служил ширмой: изначально неконституционный, он был игрушкой в руках изощренных политиков.

К сожалению, в Москве этого не понимали. Впрочем, кое-кто, наверное, прекрасно понимал. Кому-то на руку были эти многоходовые манипуляции и совершенно невыгодны четкие, решительные действия в рамках Конституции, о необходимости которых говорил тогда в своем послании чечено-ингушскому народу Б. Н. Ельцин.

На эту тему разговор особый, и состоится он чуть позднее. А сейчас обратимся к заседанию, в результате которого появился приведенный выше довольно странный документ.

Постановление родилось в качестве итога обсуждения данного вопроса на заседании Президиума Верховного Совета РСФСР. Наверное, читателям будет интересно узнать, как шло обсуждение, кто и какие мнения при этом высказывал. Ведь речь шла о судьбе родины. Можно ли было тогда упредить хотя бы часть бед, выпавших на долю чеченского народа в будущей войне 1994-1996 годов, а затем в ее продолжении осенью 1999 года?

Вице-президент Александр Руцкой говорил не по-написанному, клочковато. Увиденное в Грозном сильно взволновало его, встревожило.

Александр Владимирович сообщил, что, начиная с июля 1991 года, в Чечено-Ингушетии складывалась кризисная ситуация. В течение этого времени, особенно с конца августа, в Грозный выезжало достаточное количество комиссий разного уровня – по линии Верховного Совета, правительства РСФСР, а также непосредственно по поручению президента Бориса Ельцина. Эти комиссии, безусловно, проделали определенную работу, но главную задачу – стабилизировать обстановку в республике – выполнить не смогли. Основная причина – противодействие группы, которая «называет себя революционерами и демократами, а на самом деле представляет собой банду, руководимую генерал-майором в запасе Дудаевым Джохаром Мусаевичем».

Далее докладчик сказал, что в республике на протяжении полутора месяцев находился народный депутат Российской Федерации, заместитель председателя Комитета ВС РСФСР по законодательству Рудкин, у которого очень много наблюдений, и если у членов Президиума возникнут вопросы, Рудкин готов дать исчерпывающие ответы. Он может доложить даже более обстоятельно, чем Руцкой, который пробыл в Чечено-Ингушетии всего два дня.

Свою работу в республике Руцкой построил следующим образом. Сначала он встретился с представителями интеллигенции. Почему начал именно с них? Потому что профессора и преподаватели университета – люди солидные, пожилые, в их взглядах больше здравого смысла, нежели иллюзий. Пообщавшись с профессорско-преподавательским составом, Руцкой побывал на съезде ингушского народа, который в то время проходил в Грозном.

Выслушав их мнение, Руцкой понял, какую политику проводит Дудаев. Он открыто в глаза заявляет: Чечня никакого отношения ни к Российской Федерации, ни тем более к СССР не имеет, поскольку она – независимое исламское государство. На вопрос, где же это было решено, каким законодательным органом, каким документом, он ответил, что такое решение принято чеченским народом в его лице, то есть в лице Дудаева.

– И вот эта банда – Дудаев и его сподвижники Яндарбиев и Сосламбеков, – заняли позицию и нагло, прошу прощения за откровенное выражение, но я привык называть вещи своими именами, объявили газават, то есть священную войну за чеченское исламское государство… Но ведь в составе республики есть ингушский народ, есть русские. Им говорят: извините-подвиньтесь, у нас теперь самостоятельное независимое государство. Мы от вас отделяемся…

Руцкой обвел взглядом присутствовавших и, как бы оправдываясь, произнес:

– Встречался с Дудаевым и Руслан Имранович, встречался и Бурбулис, встречался и я, встречался и главнокомандующий Военно-воздушными силами. Всем он выдает заверения, обещания, обязательства, и тут же их не выполняет. После отъезда Бурбулиса 5 октября предпринимает штурм МВД. Эта попытка не удается. Тогда переходит на КГБ и захватывает его. Во время штурма КГБ тяжелое ранение получил подполковник Аюпов. А сейчас тейп, то есть род Аюпова, требует выдачи того, кто стрелял. И если там еще кто-нибудь погибнет, то вспыхнет резня по всей республике.

Охваченный негодованием докладчик продолжает:

– Давайте посмотрим на его обещания. Были ли они выполнены после того, как я уехал? Он мне обещал, что нигде больше никаких захватов они предпринимать не будут. В ближайшее время освободят телецентр, откуда шли только программы этого временного исполкома, который непонятно кем выбран, непонятно кем назначен. Захватили также ряд государственных объектов. Сейчас люди Дудаева находятся в Комитете государственной безопасности. До захвата КГБ у них было 80 автоматов, 360 пистолетов. Сейчас количество автоматов перевалило за сотню, имеется четыре гранатомета, шесть пусковых установок типа «Стрела», ракеты «земля-воздух» для поражения воздушных целей. Появилась даже ракетная установка «Алазань». Я его убедительно просил: объясните, пожалуйста, Джохар Мусаевич, против кого вы вооружаетесь, против кого на всех перекрестках установили крупнокалиберные пулеметы? Отвечает: мы защищаем демократические преобразования в республике. Я ему говорю: назовите, пожалуйста, фамилии тех, кто выступает на данный момент против этих самых демократических преобразований, против проведения выборов нового Верховного Совета взамен того, который ушел в отставку. Ничего путного ответить он не мог.

Прервем на минутку выступление Руцкого. Наверное, найдутся читатели, которые споткнулись на словах о Верховном Совете, ушедшем в отставку. Он ведь не в отставку ушел, а был разогнан вооруженными сторонниками Дудаева. При этом около 20 депутатов получили разной тяжести телесные повреждения, а один из них, Куценко, в результате полученных травм скончался. Так что уточним понятия, Александр Владимирович!

– Перед моим убытием из Грозного Дудаев заявил мне, – продолжал свой доклад Руцкой, – что больше никаких штурмов не будет. Сегодня с утра узнаю: в результате вооруженного нападения захвачена гостиница, арестован проживающий там прокурор республики Пушкин Александр Васильевич, который находится сейчас у них под охраной.

Руцкой предъявляет членам Президиума документ, подписанный прокурором Чечено-Ингушской Республики. Это перечень нарушений Конституции и Уголовного кодекса.

– Действия этих людей, которые там называют себя демократами, больше подходят под статьи 218, 64, 67, 68 Уголовного кодекса РСФСР, – заявляет Руцкой. – Никаким уговорам они не поддаются. Сплошные угрозы. Угрожали и руководителю российской комиссии, заместителю председателя Комитета ВС РСФСР по законодательству Рудкину. Предъявили ультиматум: если он не уедет вместе с Руцким, – пристрелят. Когда Рудкин в самолете снял пиджак, я увидел у него под мышкой пистолет. Вот до чего мы дожили. И после этого кто-то делает вид, будто на Северном Кавказе ничего не происходит. Я просил бы не питать иллюзий, а принять конкретные, результативные меры. Плюс к розданному вам проекту постановления Президиума Верховного Совета считаю необходимым провести в ближайшее время съезд старейшин народов Северного Кавказа и четко определиться во всех позициях и проблемах в этом регионе. Нельзя не учитывать того, что Гамсахурдиа и его сподвижники пытаются создать альтернативную РСФСР федерацию народов Северного Кавказа. Это подтверждается присутствием там представителей от исламских республик, от Грузии, Азербайджана, Армении. Идет активная работа на разделение народов.

Хасбулатов счел необходимым подать реплику:

– А приток оружия?

На что докладчик утвердительно ответил:

– Да, приток оружия колоссальный осуществляется. Я, кстати, отдал приказ командиру расположенной в Грозном 46-й мотострелковой дивизии – отныне все объекты, на которых находится оружие, охранять подвижными бронегруппами, и чтобы все наряды караула были офицерские. Почему? Потому что на территории Грозного, в месте расположения этой дивизии, находятся склады Северо-Кавказского военного округа. Если произойдет захват складов, то мы никогда эту пороховую бочку не погасим. Страшно даже представить, что может произойти.