Стоуксу надоело скитаться по ночлежкам, и он, совершенно неожиданно для себя, заинтересовался предложением Джаллуба. С головой углубился в изучение каталога книг по нумизматике. На деньги Джаллуба (настоящие? поддельные?) он хорошо оделся и стал посещать те магазины в Бейруте, где продавали монеты для коллекционеров.
Настало время для действий. И они выбрали ряд монет, которые были не так уж редки, но тем не менее хорошо «шли». Например, они остановились на английской монете достоинством в две гинеи, отчеканенной в 1738 году. Джаллуб знал дело, и вот они уже в Бейрутском аэропорту садятся на самолет, вылетающий в Рабат. Это было в августе 1973 года.
В Рабате Стоукс сбыл несколько монет. Все прошло тихо, без всяких эксцессов. Качество монет было настолько высокое, что Стоукс рискнул затем продать часть из них специализированном магазине в Риме. С этой минуты, как писал известный английский нумизмат Флеминг в газет «Тайме», начался «кошмарный период для нумизматов который длился пять лет».
«Фирма Стоукс — Джаллуб» работала очень осторожно. Во-первых, в случае, если изготавливались золотые монеты, содержание благородного металла в них почти полностью соответствовало тому, которое было в подлинной монете. Так, пятифунтовая монета, датированная 1839 годом, выходила в свет из «монетного двора Стоукса — Джаллуба», имел только на 2–3 % меньше золота, а золотые соверены, датированные 1822 и 1832 годами, имели абсолютно такое же содержание золота, как и подлинные!
Затем «фирма» выпускала не более 20 монет в одной серии. Этого было вполне достаточно, если учесть, что только одна упомянутая ранее гинея 1738 года стоила не менее 700 фунтов стерлингов. За короткий срок фальшивомонетчики заработали достаточное количество настоящих денег, купили вполне приличный особняк в фешенебельной части Бейрута и получили возможность печатать объявления о продаже той или иной редкой монеты и приглашать покупателей в респектабельный дом. Само собой разумеется, это был куда более солидный метод торговли, чем хождение по магазинам для нумизматов. Со вкусом обставленный особняк, вежливые, молчаливые слуги — все это производило сильное впечатление и создавало условия большого доверия и к владельцам дома, и к коллекции. Наконец, Стоукс со своим американским произношением и экстравагантным видом, а также умением расположить к себе покупателей очень способствовал тому, что о нем вскоре заговорили в Бейруте как о богатом, хотя и немного эксцентричном, коллекционере.
В 1975 году «фирма Стоукс-Джаллуб» изготовила очень редкую золотую крону, датированную 1847 годом. Стоукс поехал с ней в Швейцарию, к известному торговцу-нумизмату, с которым незадолго до этого вступил в переписку. И вот в один прекрасный день к магазину, расположенному в самом фешенебельном районе Берна, подъехал роскошный кадиллак, из которого вышел расслабленной походкой высокий небрежно одетый мужчина в темных очках с золотой оправой и пышной шевелюрой с красивой проседью. Он секунду постоял у огромных сверкающих необыкновенной чистотой витрин и затем, позвякивая ключами от автомашины, зашел в магазин. Хозяин его уже ждал и любезно попросил пройти к нему в кабинет. Здесь Стоукс предложил купить крону, уверяя, что она из коллекции бывшего египетского короля Фарука.
Эта «легенда» была им заранее отработана. К тому же он знал, что монета отчеканена всего лишь в нескольких экземплярах. Поэтому он заломил за нее огромную сумму. Надо же было такому случиться, что именно этой монетой торговец интересовался несколько лет тому назад. Он установил, сколько таких монет было отчеканено, и разыскал всех их владельцев. Поэтому когда Стоукс «по секрету» сообщил ему, что эта монета из коллекции короля Фарука, у которого ее никогда не было, тот сразу понял, что перед ним — фальшивка.
К своему удивлению, Стоукс услышал, что у торговца плохо идут дела, денег сейчас нет, он недавно купил коллекцию у одного американского нефтепромышленника и поэтому, к огромному сожалению, вынужден отказаться от приобретения столь редкой монеты. В другое время Стоукс повернулся бы и срочно вылетел в Бейрут: любому человеку стало бы совершенно ясно, что торговец не купил монету именно потому, что его что-то насторожило. Он даже не пытался торговаться! Но Стоукс почти пять лет благополучно обходил все опасные рифы, «продукция» его фирмы имела такой авторитет, что его бдительность притупилась. К тому же он так рассчитывал на большой куш, ему не хотелось возвращаться с пустыми руками.
Он поехал в Цюрих на своем «кадиллаке», взятом в Берне напрокат. Ехал не оглядываясь, так как не привык к тому, что за ним следят. Но за ним неотступно следовали, меняясь, машины швейцарской полиции: владелец магазина немедленно известил о визите Стоукса местных блюстителей порядка. И вот в Цюрихе при попытке продать все ту же злосчастную крону другому торговцу-нумизмату его задержали. Однако Стоукс только на секунду замешкался, так как арест, конечно, был для него неожиданностью. Затем он спокойно заявил полиции, что не встречался в Берне с торговцем-нумизматом, хотя и был там (кадиллак-то оттуда!). Представился полиции как американский бизнесмен, торгующий с… Советским Союзом, где недавно побывал для заключения крупного контракта. В качестве подтверждения своих слов он, к величайшему удивлению полицейских, достал из кошелька «советский сувенир» — наш обычный металлический рубль, неизвестно каким образом попавший к нему. И хотя он любезно вручил этот рубль в качестве презента офицеру полиции, тот все же препроводил Стоукса в участок, продолжая по дороге туда многократно перед ним извиняться: служба есть служба. Пока Стоукс в участке давал показания, многие полицейские окружили счастливого обладателя столь редкой монеты и с большим интересом ее изучали.
Стоукс, конечно, попал в тюрьму, но как характерна его ссылка на «участие» в торговле с нашей страной! Бизнесмен, торгующий с Советским Союзом, — это выглядело так солидно…
Как уже упоминалось в самом начале этой главы, в наше время наблюдается поразительное явление — возрождается давно забытый бизнес на подделывании монет. Судя по всему, начинают сказываться меры, направленные на крайнее усложнение рисунка банкнот, применение других защитных мер (см. главу «Чудеса Фемиды»), затрудняющих подделку. Кроме того, если крупные банкноты люди еще как-то осматривают, то на обыкновенные не золотые и даже не серебряные монеты никто не обращает особого внимания. И еще — подделка коллекционных монет (в первую очередь античных) не прекращалась, и, вообще, они все больше и больше привлекают внимание фальшивомонетчиков. Наконец, изготовить необходимый сплав, хотя бы приблизительно напоминающий настоящий, при нынешнем развитии техники не составляет особого труда.
Именно поэтому все чаще и чаще стали появляться в обращении фальшивые монеты. Вот характерный пример.
… Первый тревожный сигнал поступил в полицию французского города Марселя 2 апреля 1984 года: в городе появились первые поддельные 10-франковые монеты. Затем полиция установила, что каждую неделю в марсельские кассы поступает около четырех тысяч фальшивых десяти-франковых монет. В течение трех месяцев полиция находилась в состоянии повышенной бдительности. Наконец, опираясь на агентурные данные, полиция резко усилила внимание к транзитному автотранспорту, проходящему через приграничный городок Вентимилья на франко-итальянской границе.
Рано утром 12 июля 1984 года, когда восходящее солнце позолотило верхушки гор, обступивших еще спящий город, французскую границу пересек большой крытый грузовик итальянского производства «Ланчиа». За рулем машины сидел бородатый 42-летний Марк Гэй, уроженец Марселя. Когда французские пограничники увидели приближающуюся со стороны итальянской границы ярко окрашенную в бело-голубую краску кабину грузовика, они немедленно разбудили начальника таможни Гастона Руссо. Не умывшись, поеживаясь от утренней прохлады, он встретил машину первым. Разбудили и двух пограничников, недавно сменившихся с поста. Схватив автоматы, они встали в стороне, держа на изготовке оружие. Даже слепой мог бы прочитать на их лицах возмущение по поводу того, что им пришлось поспать всего лишь полтора часа.
