Все усилия колонистов приостановить поток фальшивых денег ни к чему не привели. Тогда решили блокировать побережье и перехватывать все английские суда. Результат не замедлил сказаться.

На рассвете 9 августа 1776 года американский фрегат «Диана» увидел на горизонте вражеский корабль. Быстроходный фрегат бросился за ним в погоню, однако догнать английский корабль Тленкэрн» ему удалось только к концу дня. Вот что донес капитан «Дианы» Сэмюэль Николсон: «На борту «Гленкэрна» мы обнаружили человека, который при допросе сознался, что у него на хранении находится ящик, содержание которого ему неизвестно. В Англии при вручении этого ящика ему сказали, что в случае встречи с неприятелем ящик следует выбросить за борт. По прибытии в Нью-Йорк он должен был доставить ящик одному лицу. При приближении нашей шлюпки этот человек успел выбросить ящик в море. Нами были приняты все меры к тому, чтобы найти его и выловить. После долгих поисков нам удалось его найти и поднять на борт. В нем мы нашли материалы и оборудование, необходимые для подделки наших денежных знаков».

Подобные находки были обнаружены и еще на нескольких английских судах: «Блэк Снейке», «Морнинг Стар» и ряде других.

Невольно возникает вопрос: почему местные власти не опубликовали обычную в таких случаях листовку с указанием, как отличить фальшивые деньги от настоящих? В американской литературе можно встретить утверждение, что власти не хотели этого делать из боязни, что англичане устранят обнаруженные неточности в изготовлении денег. Но это более чем наивное утверждение. Фактическая причина странного молчания властей объяснялась другим. Фальшивые деньги были изготовлены англичанами настолько хорошо, что крайне трудно было отличить их от настоящих. Более того, власти определили, что в стране циркулируют фальшивые деньги, только по обилию денежных знаков, находящихся в обращении.

Осталось прибегнуть к последнему средству — полному изъятию денежных знаков некоторых номиналов и замене их новыми, что и было сделано в конце 1778 года. Денежный хаос еще более усилился из-за того, что подлинные банкноты зачастую сдавались как… фальшивые, а правительство к тому же не успело выпустить новые деньги (ждать пришлось более 2 месяцев), что привело к панике среди части населения. Она еще более усилилась после того, как английские агенты распространили слухи о том, что и новые деньги фальшивые. Этим слухам верили. Доверие к бумажным денежным знакам упало. До сих пор сохранилась в США поговорка «дешевле континентальных».

Война за независимость закончилась победой колонистов. 30 ноября 1782 года между Англией и США был заключен предварительный мирный договор, а 3 сентября 1783 года война закончилась официально: в Версале был подписан мирный договор, по которому Англия признала независимость США. Причин поражения Англии было много, но здесь идет речь не о них. Важно отметить другое: благодаря «финансовой диверсии» Лондон был близок к тому, чтобы поставить на колени свои взбунтовавшиеся колонии.

Бумажные деньги (ассигнации) появились в России в 1769 году не случайно. Во-первых, находившаяся в обращении медная монета была тяжелая. Вес пятака в 16-рублевой монете составлял 1/8 фунта, а вес 100 рублей превышал 6 пудов! Доставлять такую тяжесть приходилось на телегах, а их перевозка на большие расстояния была связана с огромными трудностями. Далее, чтобы пересчитать 1000 рублей требовалось очень много времени, большое число людей-счетчиков. При этом вероятность ошибок при пересчете возрастала.

Кроме того, появление ассигнаций было необходимо еще для финансирования предстоящей русско-турецкой войны, приготовления к которой в это время шло полным ходом.

Вскоре после появления ассигнаций сложились основные особенности их обращения: ассигнации воспринимались как представлявшие медную монету — разменивались официальными учреждениями только на медь, курс их всегда был тесно связан с курсом меди.

Поскольку появление ассигнаций знаменовал собою новый этап в развитии денежного дела в России, расскажем о них подробнее.

Ассигнации первого образца выпускались четырех достоинств: 100, 75, 50 и 25 рублей. Они находились в обращении с 1769 по 1786 год включительно. Вскоре ассигнации 75-рублевого достоинства были изъяты из обращения, так как очень быстро появились фальшивые 75-рублевые, переделанные весьма искусно из 25-рублевых.

Вообще подделать ассигнации не составляло особого труда. Они печатались на белой бумаге, имевшей водяные знаки и составлявшие в целом рамку, расположенную рядом с узорчатой рамкой, отпечатанной, как и текст ассигнации, черной краской. Эта рамка заключала в себе надписи: вверху — «Любовь к отечеству», внизу — «Действует к пользе оного», слева и справа — «государственная казна». По углам рамки расположены под коронами гербы четырех царств: Астраханского, Московского, Казанского и Сибирского.

Вверху, перед печатным текстом, вытеснены без краски два овала с изображением эмблем. Внизу левого овала расположены военные атрибуты и эмблемы торговли и промышленности (тюк, бочка, кадуцей Меркурия), за ними вдали виднеется корабль. Весь центр овала занимает двуглавый орел с полураспростертыми крыльями; на шее у него цепь ордена Андрея Первозванного, в центре которой помещен на груди геральдический щит с изображением Георгия Победоносца. Вверху левого овала полукругом надпись — «Покоит и обороняет». В центре правого овала изображена неприступная скала, внизу — бушующее море и головы чудовищ, сверху полукругом надпись «невредима». На каждой ассигнации имелись четыре собственноручные подписи: двух сенаторов, главного директора правления банков (Санкт-Петербургского и Московского) и директора местного банка.

Любопытно, что уже на этой стадии правительство опасалось наплыва из-за рубежа фальшивых ассигнаций. Как пишет А. И. Юхт в своей книге «Русские деньги от Петра Великого до Александра I», изготовление подделок не составляло особого труда из-за простоты этих ассигнаций. Именно поэтому вывоз их за рубеж и ввоз их обратно был категорически запрещен. Однако запрет этот не всегда действовал. В октябре 1780 года императрица Екатерина II вновь подтвердила это запрещение.

В самой же России появление поддельных ассигнаций было делом обычным. Напрасно Сенат требовал от всех властей, чтобы они употребили «всемерное старание к открытию сочинителей фальшивых ассигнаций», а также установили «бдительный присмотр за теми, у кого окажутся такие деньги». Одновременно все расследования о подделках рекомендовалось проводить «без всяких разглашений», чтобы не давать повода «к подрыву кредита» к подлинным ассигнациям.

Все увеличивающееся число поддельных ассигнаций побудило правительство изменить их внешний вид и выпустить новые. Указом 16 марта 1786 года был начат обмен старых ассигнаций на новые. Они выпускались 100, 50 и 25-рублевого достоинства на белой бумаге нового сорта с «штемпелями прежнего изображения». В отличие от старых на новых имелись не четыре, а три подписи: советника правления банков, банковского директора и кассира. Однако, если верить Ф. Ф. Вигелю, опубликовавшему свои «Воспоминания» в Москве в 1864 году (том 2, часть 3), уже готовые ассигнации подписывали от руки не советники и директора банков, а молодые чиновники, подписи которых были особо заковыристые. Вся их «работа» только в том и заключалась, что подписывать ассигнации…

Старые ассигнации, вымененные на новые, сжигались на площади перед Сенатом публично. Однако и новые просуществовали недолго — вплоть до 1818 года. На то были веские причины.

…Шел 1811 год. Многие события того далекого времени волновали парижан. И среди них знаменитое «дело о нечистой силе».

Уже не один раз жители французской столицы обращали внимание на полуразрушенный домик, стоящий на пустыре, в стороне от Монпарнаса. Каждую ночь чуть ли не до самого утра в его запыленных окнах горел дрожащий свет, мелькали чьи-то тени; доносился таинственный шум. «Нечистая сила, не иначе, завелась в нашем городе», — говорили суеверные люди, с опаской обходя стороной зловещий дом. Кому-то пришла в голову мысль сообщить об этой «нечистой силе» в полицию. И что вы думаете? Все оказалось правильным. Дела там были действительно нечистые — печатали фальшивые деньги. И сила была налицо: ее в полной мере испытали на себе префект столичной полиции и его не в меру старательные подчиненные. В этом доме по прямому указанию императора Наполеона Бонапарта (и под руководством родственника личного секретаря Наполеона) печатались фальшивые русские ассигнации, с помощью которых Наполеон хотел нанести дополнительный удар по России в предстоящем году — на этот раз по ее экономике. Впрочем, рублями дело не ограничивалось — монетный двор Наполеона печатал и австрийские бумажные деньги. С их помощью, как в Австрии, так и в России изымались впоследствии огромные ценности. Россия от этой диверсии пострадала особенно сильно.