Отдельной проблемой и отдельной головной болью вице-губернатора оставались подводные рудники – «стальные кракены», как называл их про себя Несвицкий.

Здесь, по сравнению с сухопутным подпольем, ситуация сложилась обратная. Агентуры среди обитателей подводных городов оказалось крайне мало – каждый агент на вес золота – и связь с ними была чрезвычайно затруднена. С большим трудом удалось выяснить, что на четыре из восьми подводных рудников не поступал груз, сколько-нибудь похожий на генохранилище…

Вскоре два из этих четырех рудников были уничтожены. И если с первым все понятно: «стального кракена» прикончил мощный удар с орбиты, после подводного пуска ракет, сбивших эсминец «Бесстрашный» и серьезно повредивших два крейсера, – то со вторым все оказалось сложнее и загадочнее. Ни армия, ни флот никаких действий против «кракена» не предпринимали, лишь отслеживали его местоположение, а потом служба наблюдения зафиксировала мощнейший подводный взрыв, и рудника не стало. Изучение обломков, собранных на двухкилометровой глубине, продолжалось, но ничего толкового в предварительном заключении экспертов сказано не было: произошел взрыв, приблизительно такой-то мощности, причины неизвестны. Авария? Диверсия группы антикоммунистического сопротивления? Теоретически, могла оказаться таковая среди привезенных на убой шахтеров-«перевоспитуемых»… Или вмешалась некая третья сила? В общем, загадка.

Обитатели уцелевших рудников продолжали боевые действия, причем весьма активные. Фактически, небольшие прибрежные поселки жили в условиях двоевластия: днем действовали законы империи, а ночью с маломерных быстроходных субмарин высаживались десантники – «осьминоги», как они сами себя именовали, – иногда вступали в бой с жандармскими и армейскими постами, но чаще карали «изменников» и «предателей», то есть всех, кто не желал отдавать на нужды сопротивления то, что приглянулось пришельцам из-под воды…

Ответные меры обычно запаздывали – слишком протяженное побережье, слишком трудно обнаружить звено движущихся под водой «скатов». Пропаганда и агитация, на которой так настаивало высшее начальство, здесь оказались бессильны – невозможно вести их среди подводников, отрезанных от всего мира в своих глубоководных логовах.

Кардинально решить проблему можно было лишь массовой эвакуацией прибрежных жителей, либо уничтожением «стальных кракенов».

На второй вариант Несвицкий смог бы решиться, лишь заполучив генохранилище…

И как раз сегодня имелся очень большой шанс, что вожделенная цель будет достигнута. Что империя вернет свой главный, свой жизненно необходимый стратегический запас. Что появится возможность одним ударом победить в кровопролитной подводной войне.

Тревога закончилась почти также быстро, как и началась. Изрядно не долетев до зоны поражения средств ПВО, прикрывавших раскопки, неопознанные цели сбросили скорость, а затем их отметки и вовсе замерли на экранах – летательные аппараты зависли на антигравах и тут же вышли из радиомолчания: система «свой-чужой» наконец-таки получила отклик на постоянные запросы: свои, дескать, суборбитальные штурмовики космофлота.

Через несколько секунд (генерал-майор, тяжело дыша, уже занял свое место в штабном глайдере) на экране появился фон Корф.

– В чем дело, барон? – крайне холодно осведомился Несвицкий.

Капитан второго ранга ответил весьма официально, обратившись не по имени-отчеству, как то бывало раньше.

– Ваше превосходительство, командованием орбитальной группировки получен приказ: в связи с особой важностью вашей миссии осуществить прикрытие от возможных ударов из космоса.

– Чей приказ?

– Наместника, светлейшего князя Горчакова.

Вот как… Командованию флота Несвицкий, естественно, не сообщал о том, что рассчитывал обнаружить в результате сегодняшней операции, равно как и о районе ее проведения, – негласное соперничество между спецслужбами Империи за последние недели не потеряло своей прежней остроты. Однако князь Горчаков соответствующий доклад получил, и отчего-то посчитал, что необходимо не только известить космофлот, но и запросить его помощь… Хотя, казалось бы, никаких ударов противника с орбиты ожидать не приходится, этот сектор космического пространства находится под полным контролем.

– Появиться здесь столь эффектным образом тоже приказал наместник? – спросил Несвицкий. – К чему все эти маневры в атмосфере? Мы уже готовились открыть огонь на поражение.

– Тому были свои причины, ваше превосходительство, и весьма основательные. Однако я имею указание контр-адмирала Мезенцева сообщить их только при личной встрече. Разрешите произвести посадку?

Несвицкий удивился, но разрешил и, переключившись на местный канал связи, приказал приступить к разминированию. Вскоре трехместный «сапсан» опустился неподалеку от места раскопок, остальные штурмовики разделились: одно звено зависло на антигравах – в зените, на трехкилометровой высоте, еще два барражировали вокруг по широкому кругу, поднявшись еще выше, уйдя за пелену облаков.

– Сутки назад имел место крайне неприятный инцидент, – сообщил фон Корф несколько минут спустя, поднявшись в штабной глайдер.

Несвицкий пожал плечами. На войне приятных инцидентов не случается… Барон помолчал, словно бы подбирая наиболее подходящие выражения для описания случившегося. Впрочем, вполне возможно, что после долгого общения с хултианами фон Корф перенял их манеру выдерживать многозначительные паузы.

– Мы засекли всплеск излучений, характерный для выхода из подпространства, – продолжил флотский контрразведчик. – Судя по мощности всплеска, поблизости от Беты Эридана появился большой корабль. Предположительно равный по классу нашему звездному крейсеру, как минимум.

– Появился и тут же нырнул обратно? – уточнил Несвицкий, не сомневаясь, что барон подтвердит его догадку.

– Уход в подпространство не зафиксирован, – произнес фон Корф без малейшего следа эмоций в голосе.

– Не понял… Почему в таком случае вы употребляете слово «предположительно»?

– Мы его не видим, – сказал барон столь же безжизненно. – Пришелец был доступен для всех видов локации около трех секунд. А затем исчез. Не взрывался, не уходил в подпространство… Просто исчез.

Теперь надолго замолчал уже Несвицкий, осмысливая полученную информацию. Объяснений случившемуся имелось не так уж много, и одно неприятнее другого.

– Коммунисты изобрели новый принцип защиты от локаторов? – наконец предположил жандарм.

– Если изобрели, то не один, а сразу пять. Каким-то образом экранируют и массу корабля, и его отражающую способность во всех диапазонах, и вызванные им искажения тахионных потоков, и… В общем, технические специалисты флота ломают головы и осторожно предполагают, что мы имеем дело не с различными системами защиты от разных способов локации, а с некоей аппаратурой, кардинальным способом изменяющей свойства пространства вокруг корабля.

– Шапка-невидимка…

– Неплохой термин, – кивнул барон. – Однако сомневаюсь, что мятежники оказались способны «сшить» подобный головной убор.

– Некоторые их военные разработки стали для нас весьма неприятными неожиданностями, – вступился за противника Несвицкий. – Пресловутое «помело», например, столь проклинаемое танкистами…

– Ничего принципиально нового в тех разработках нет. Остроумные технические решения на основе давно сделанных открытий. Фундаментальная же наука на планетах Союза не в почете… А мы столкнулись с чем-то совершенно неизвестным.

– Чужаки… – произнес генерал-майор полувопросительно, полуутвердительно.

Фон Корф ничего не ответил. Эриданцы, конечно, не исключали, что рано или поздно могут встретиться в бескрайнем космосе с расой, весьма превосходящей потомков землян в техническом отношении. Но до чего же не вовремя… В самый разгар войны…

Одна неясность, по крайней мере, прояснилась: мотивы решения князя Горчакова, приславшего штурмовики на подмогу. Если все-таки научно-технический прорыв совершили мятежники, то велика вероятность, что корабль-невидимка направляется на Елизавету. И можно даже предположить, за чем именно направляется. За генохранилищем.