То, что не все люди в силах справиться с мыслью о собственном разорении, вы наверняка знаете не понаслышке. Вспомним хотя бы первый случай в сентябре 2008 года. По информации клиента одной крупной российской фондовой биржи, ее гендиректор Сергей М., который лично управлял большим количеством клиентских портфелей, увидев результаты торгов 15 сентября, понял, что компания потерпела огромные убытки. Они не могли рассчитаться ни с одним клиентом, если бы этого от них потребовали. Речь шла о миллионах, о сотнях миллионов. Задержавшись вечером на работе и в одиночестве оценив масштабы катастрофы, Сергей попытался покончить с собой. Попал в институт Склифосовского…

Среди американских бизнесменов в периоды кризиса очень популярна шутка о том, что следует занимать очередь, чтобы выпрыгнуть из окна. Мрачноватый юмор, точнее, черный, как и день, когда началась Великая Американская Депрессия. В каждой семье, в кругу друзей, по телевизору, только и слышалось – ужас, ужас, ужас… Ждали конца света, а наступила Великая депрессия 1930-х.

Масштабы ее были по-настоящему страшны, а реальные последствия кризиса не выяснены до сих пор. Возможно, были какие-то махинации со статистикой? Дело в том, что во время кризиса в США прошла перепись населения. Но сегодня многие эксперты противопоставляют американскую статистику тех лет сталинской переписи населения 1937 года, признанной великим кормчим «дефектной» и «вредительской», а позже признанной экспертами правдивой. В США все было с точностью до наоборот: итоги переписи и статистика были благоприятными, они никем не опротестовывались, но зато спустя десятилетия в них многие усомнились.

Первое, с чем сталкивается любой, кто начинает исследовать те годы, – отсутствие данных статистики за 1932 год. Они или уничтожены, или спрятаны, а те немногие данные об этом годе, которые доступны, весьма удивляют.

Официальная американская статика показывает не рост, а снижение смертности населения в 1932—33 годах! И это притом, что в это время потеряло работу 17 млн человек и около 2,5 млн американцев потеряло жилье, то есть эти миллионы людей были вынуждены голодать и жить на улице. Наверняка многие из них заболели, а многие скончались, проклиная судьбу. Но согласно сухой статистике в самый пик кризиса уровень смертности был ниже, чем в благополучном 1928-м. Как такое может быть?

Особый вопрос – детская смертность. В виду отсутствия в США не только паспортной системы, но и регистрации по месту жительства, скрыть факт детской смертности весьма просто. Его даже не надо скрывать: детскую смертность статистикам можно просто не учитывать. И теперь представьте, что дети, родители которых оказались на улице и не могли найти еды, чувствовали себя прекрасно. Показатели детской смертности по отчетам за 1932 и 1933 годы – самые лучшие за всю историю статистических наблюдений в США с 1880 по 1934 год!

Вообще, если верить этой самой американской статистике, то прирост населения замер в 1931-м и возобновился лишь в 1940-м. А все кризисное десятилетие, согласно официальным цифрам, количество населения стояло на месте. Такое в стомиллионной стране возможно только в результате массовой гибели людей. Или массовой эмиграции. Но известно, что за 1930-е страну покинуло всего на 90 тысяч человек больше, чем прибыло в нее.

Согласно расчетам, в 1940 году население США, если бы люди рожали и умирали как в обычные годы, должно было составить как минимум 141,856 млн человек. Но реальные данные другие – всего 131,409 миллиона. Можно, конечно, сослаться на снижение рождаемости (кстати, в годы Второй мировой, тоже весьма сложного периода в жизни США, рождаемость вышла на докризисный уровень), но, даже допуская то, что рожать совсем перестали, этим фактором никак нельзя объяснить убыль десяти миллионов населения.

Миллионы человеческих судеб словно растворились в дыму и угаре Великой депрессии…

Но что же случилось тогда с Америкой?

Двадцатые годы ХХ века стали для Америки периодом расцвета и безмятежного богатства. Есть целая теория, соотносящая длину женских юбок (в ХХ веке) и рост экономики: чем лучше чувствует себя экономика, тем короче юбки. Первый шаг по укорачиванию юбок был сделан как раз в Америке 1920-х – они поднялись до щиколотки. Именно тогда суммарная стоимость национального богатства США выросла со 187 млрд долларов (в 1912 году) до 350 млрд дол в 1922 году, а к 1929 году эта сумма достигла 450 млрд долларов.

Самое начало двадцатых было отмечено в США резким ростом экономики. Это породило целую философию экономического бума. Штаты, в отличие от Европы, не слишком пострадали от войны и весьма быстро восстановились. К тому же увеличивался приток эмигрантов, новой рабочей силы, что было весьма хорошо для промышленности.

В 1924 году конгресс даже ограничил приток эмигрантов, введя постоянные квоты – 2 % численности каждой из национальных общин США.

В 1920 году 19-й поправкой к конституции женщинам было предоставлено право голоса на выборах. В общем, налоги снижались, доходы росли, и в обществе царила атмосфера благодушия и расслабленности.

Как ни странно, но о том, что жизнь текла мирно и безмятежно, свидетельствуют и многочисленные судебные процессы, привлекавшие внимание всей Америки. У людей просто не было более серьезных забот, чем наблюдать за ходом судебных разбирательств, да и просто появилось для этого свободное время. Широко освещались в прессе такие процессы, как суд над преподавателем биологии Джоном Скопсом в Дейтоне, штат Теннесси, который намеренно нарушил закон штата, запрещавший преподавание любого учения, отрицающего библейское сотворение человека Богом (он проповедовал учение Дарвина); суд над Сакко и Ванцетти, рабочими итальянского происхождения, обвиненными в ограблении и убийстве; усилились в это время и проявления расизма, весьма активизировалась деятельность ку-клукс-клана.

Период 1921–1922 годов, когда промышленность перестраивалась на мирные рельсы, впрочем, тоже был отмечен небольшой депрессией, но уже к концу 1922 года снова начался небывалый подъем экономики.

Феноменальный подъем переживало автомобилестроение. В 1895 году, в начале эпохи автомобилей, в США было выпущено всего четыре грузовых и пассажирских автомобиля, но уже в 1919 году с конвейеров сошло более семи с половиной тысяч машин, а в 1932 году – более 24 тысяч автомобилей. Еще большими темпами росло производство радиоприемников и электротехнических приборов.

Подобная картина наблюдалась и во многих других отраслях: спешно создавались новые рабочие места, росли зарплаты, появилась торговля в рассрочку. Быт простых людей стремительно улучшался, почти в каждой работающей семье были самые современные электроприборы.

В 1928 году Герберт Гувер, министр торговли с 1921 года, был выдвинут кандидатом от республиканцев на пост президента. Его противником был Альфред Смит, обещавший отменить «сухой закон», действовавший с 1919 года. Но даже это соблазнительное условие не заставило народ проголосовать против глубокоуважаемого министра торговли, ведь именно ему, казалось, американцы обязаны своим процветанием. Но Гуверу не повезло с временем правления: уже в октябре 1929 года биржевая паника на Уолл-стрит возвестила о начале жесточайшего экономического кризиса.

Эксперты до сих пор не могут сойтись во мнениях, что же послужило причинами Великой депрессии. Версий очень много, и мы в объеме книги можем перечислить лишь некоторые. Сложность еще и в том, что нелегко отделить «глупость» от «измены» – интересы США как страны порой весьма сильно отличались от интересов Федерального резерва.

Одной из главных ошибок политики США 1920-х годов все эксперты признают отказ помочь Европе преодолеть послевоенный кризис. Антанта задолжала Штатам около 10 млрд долларов, и на эту сумму продолжали нарастать проценты. Многие видные американские политики хотели списать эти долги, признав их «вкладом США в победу над Тройственным союзом», но Федеральный резерв желал получить всё целиком. Это вынудило союзников тверже требовать от Германии репараций, и созданная комиссия в итоге оценила «долг» Германии почти в 30 млрд долларов. Понятно, что разоренная Германия подобными суммами просто не располагала, но американские инвесторы в поисках размещения фондов вдруг начали скупать немецкие ценные бумаги. Эти средства сначала оказывались у союзников, а затем перекочевывали и в США. Два раза за двадцатые годы европейцы пытались сократить размер репараций (план Дауэса 1924 и план Янга 1929 года), но ничего не выходило.