Новый законопроект, прозванный Glass Owen Bill, по словам пришедших к власти политиков, кардинально отличался от законопроекта Олдриджа. Кампания по подчеркиванию «различий» была настолько мощной, что Пол Уорберг, идейный вдохновитель обоих законопроектов, был вынужден даже выступить перед своими «друзьями» в конгрессе с заверениями, что на самом деле отличий нет: «Если отмести чисто внешние различия, затрагивающие только „шелуху“, мы обнаружим, что „зерна“ обеих предлагаемых систем очень похожи и логически взаимосвязаны».

Понятно, что эта речь была не предназначена для посторонних ушей – ушей избирателя. Впрочем, это и так было ясно многим противникам законопроекта, и они пригласили для выступления в конгрессе юриста из Огайо по имени Альфред Кроузер, большого специалиста по финансовым делам. Тот заявил: «Данный законопроект … облекает в букву закона то, к чему последние 25 лет стремились Уолл-стрит и крупные банки, – частный, а не общественный контроль за национальной валютой. Поскольку Glass Owen Bill может с этим справиться так же хорошо, как и законопроект Олдриджа, то оба документа в случае их реализации отбирают у правительства и народа всякий эффективный механизм контроля над общественными деньгами и передают банкам исключительное и чреватое опасностью право делать национальную денежную массу недостаточной или избыточной».

Конгрессмен Линдберг после голосования за новый закон предостерегал, что «этот закон создает самую большую на Земле монополию. Подписанный президентом законопроект легализует невидимое правительство Власти Денег. Люди могут этого сразу не разобрать, но судный день отодвигается лишь на несколько лет. <…> Этим законом реализуется тягчайшее в истории США преступление законодательной власти».

Но дело было уже сделано.

А за несколько недель до этого был принят закон о подоходном налоге. Ранее источниками поступления денег в бюджет были тарифы и акцизы, отныне же каждый гражданин США оказался в долгу перед страной.

Или не перед страной, а кучкой международных банкиров?..

Принятие закона о подоходном налоге было некоей подготовкой к закону о Федеральном резерве. Банкиры понимали, что, когда Федеральный резерв начнет диктовать свои правила, многие штаты могут оказаться в таких долгах, что недалеко и до скандала. Поэтому эти деньги было решено взять у населения напрямую. Любопытно, что еще в 1895 году Верховный суд США признал подобный подоходный налог неконституционным, а позже, в 1909 году, по этой же причине был отвергнут закон о налоге на прибыль корпораций.

Противник закона о Федеральном резерве конгрессмен Линдберг продолжал с ним бороться и уже в 1914 году заявлял: «чтобы поднять цены, всё, что требуется от Федерального резерва, – это снизить учетную ставку. Вследствие чего происходит прилив в экономику кредитных средств и бум на фондовом рынке. Затем, когда… бизнесмены привыкают к данным условиям, Федеральный резерв может оборвать их кажущееся процветание внезапным повышением учетных ставок. <…>

С помощью политики учетных ставок он может раскачивать рынок взад-вперед или вызывать резкие изменения в экономике резким повышением разницы ставок. В любом случае Федеральный резерв будет обладать внутренней информацией о грядущих изменениях финансовой политики и заблаговременно знать о будущих изменениях как в сторону улучшения, так и ухудшения финансовой конъюнктуры. <…> Эта странная, но наиболее опасная синекура, когда-либо дававшаяся на откуп особому привилегированному классу людей каким-либо из правительств в истории человечества. <…> Это частная организация, управляющаяся с единственной целью получения максимальной прибыли от денег, принадлежащих другим. <…>

Они знают заранее, когда выгоднее вызвать финансовый кризис. Им также известно, когда его нужно остановить. Как инфляция, так и дефляция хороши, когда контролируешь финансы».

Конгрессмен был прав во всем, хотя и считал, что подобного не было в истории человечества. Мы-то знаем, что в Европе это случилось уже весьма давно.

Выступал против Федерального резерва и изобретатель лампочки и один из богатейших людей того времени Томас Эдисон: «Если наше государство может эмитировать облигаций на 1 доллар, то оно может выпустить и аналогичную банкноту. Фактор, делающий привлекательным облигацию, делает привлекательным и банкноту. Разница между облигацией и банкнотой в том, что облигация позволяет финансовым брокерам зарабатывать вдвое больше стоимости облигации и еще 20 % сверху, тогда как при использовании валюты доход приносят только прямые вложения в полезное дело.

Было бы абсурдным утверждать, что наша страна может выпустить на $30 млн облигаций и не в состоянии выпустить 30 млн долларовых банкнот. Оба финансовых инструмента являются платежными обязательствами, однако один выгоден ростовщикам, а второй помогает людям». Вильсон навсегда остался в памяти граждан США как президент, отдавший страну на растерзание международному финансовому монстру. Но не стоит думать, что пиарщики даром получают свои прибыли и общественная пропаганда не работает. По последним опросам, проведенным уже в XXI веке, выяснилось, что около 90 % жителей США считают, что «Федеральный резерв» – полностью государственная организация.

Сам Вильсон в 1924 году, перед смертью, комментируя для журналистов события 1913 года, покаялся, сказав, что он «ненамеренно разрушил свое правительство».

Банкиры одержали победу по всем фронтам – финансовая система мира была объединена в одну, и, какие бы кризисы ни обрушивались на отдельные страны, банкиры все равно получали сверхприбыли. Причем, чем страшнее были эти кризисы, то есть, чем больше страданий испытывали простые люди, да и целые народы, тем прибыль была больше. Но вы когда-нибудь встречали богатого человека, который бы считал, что у него достаточно денег? Банкирам снова был нужен какой-то новый всемирный кризис, который принес бы им неслыханные барыши.

Вы правильно поняли, человечество было обречено: всё было готово для начала Первой мировой войны.

Ничто и никогда не создает таких долгов и не приносит таких доходов, как войны. Достаточно вспомнить Англию, где за 190 лет, прошедших от учреждения Центрального банка до поражения Наполеона, страна находилась в войнах 56 лет, а все остальное время к войнам готовилась. А еще можно припомнить, чем промышляли Ротшильды в Европе, финансируя одновременно все воюющие стороны, – там, где прибыль, нет места убеждениям.

После начала Первой мировой в 1914 году германская ветвь Ротшильдов кредитовала Германию, британская ветвь Ротшильдов – Англию, а французская – Францию (и всё это были члены одного клана). В США военными поставками для французов и англичан занимался Джи Пи Морган. Уже в начале 1915 года в день он тратил на вооружение 10 миллионов долларов!

Но прибыли, понятно, никогда не были единственной целью устроителей войн. Войны – это еще и передел мира.

Стремительно развивающаяся на 1913 год Россия была лакомым куском для международных банкиров. По темпам развития она шла далеко впереди всех стран, но введенный в ней законом Александра II Центральный банк не имел ни процента частного капитала!

Как во всякую развивающуюся страну, вкладывать средства в Россию было весьма выгодно. Ленин еще в 1896 году замечал: «В последнее время иностранные капиталисты особенно охотно переносят свои капиталы в Россию, строят в России отделения своих фабрик и заводов и основывают компании для новых предприятий в России. Они жадно набрасываются на молодую страну, в которой правительство так благосклонно и угодливо к капиталу, как нигде… в которой жизненный уровень рабочих, а потому и их заработная плата гораздо ниже, так что иностранные капиталисты могут получать громадные, неслыханные у себя на родине, барыши».

Многие историки, указывая на засилье иностранного капитала в важнейших отраслях экономики России, говорят о ее зависимости и, в известной мере, подчиненности европейскому капиталу. Действительно – в акционерных обществах процент иностранных инвестиций перед войной доходил до 47 %. Но согласиться с этой точкой зрения все-таки нельзя.