Между двумя важнейшими для Москвы дорогами – на Смоленск и Новгород Великий – первоначально замыкался участок будущего бульвара. В XII–XIII веках путь на Волоколамск и Новгород шел в направлении будущих Знаменки и Поварской. Когда в XIV веке через Воздвиженку и Арбат пролегла дорога на Смоленск, путь на Новгород определился по Большой Никитской улице. В начале этой последней – Волоцкой дороги – ставится в XV веке часовня Федора Студита, возле которой при Иване III во время строительства кремлевских соборов закладывается женский Смоленский монастырь.
В XVI столетии большой посад Москвы – Загородье обносится земляными стенами с бревенчатыми воротами у дорог. В 1586–1593 годах были возведены каменные стены Белого города. Этот третий после Кремля и Китай-города оборонительный рубеж Москвы при общей протяженности около 10 километров имел 27 башен, из них десять проездных, названия которых продолжают сохраняться в московском обиходе как «ворота» – Яузские, Покровские, Мясницкие, Сретенские, Петровские, Никитские, Арбатские, Пречистенские. Так, Никитские стали называться еще и по находившемуся на Большой Никитской одноименному монастырю, основанному в XVI веке Никитой Романовичем Юрьевым, братом первой супруги Ивана Грозного. У Никитских (более раннее название – Смоленские) ворот произошла встреча царя Михаила Романова с возвращавшимся из польского плена отцом, патриархом Филаретом. В честь этого события в 1626 году была дана царская жалованная грамота на превращение Смоленского монастыря в мужской с больницей на двадцать человек, а на месте часовни закладывается Смоленская церковь с приделом Федора Студита – старейший из дошедших до наших дней архитектурных памятников бульвара.
Последняя квартира Н.В. Гоголя. Никитский бульвар, 7а
Монастырь, получивший народное название Федоровского больничного, был объявлен домовым патриаршим и стал любимым местопребыванием Филарета. В 1709 году указом Петра I он был закрыт, монахи переведены в другую обитель, а церковь превращена в приходскую. На протяжении XVIII века к приходу Федора Студита принадлежали дворы Волконских, Кирилы Разумовского, Толстых, Суворовых.
Со стороны Арбата Никитский бульвар замыкает другой памятник архитектуры XVII века. В 1676 году по повелению царя Федора Алексеевича, старшего сводного брата Петра I, «на Дехтереве огороде, за Арбатскими вороты» строится церковь Введения с приделом Симеона Столпника (на углу Нового Арбата и Поварской). В приходе ее находились загородные боярские дворы Нарышкиных, Молчановых, Салтыковых, Хитрово, Несвицких, а также многочисленных мастеровых Оружейной палаты. Впоследствии она стала на несколько лет приходской для Н. В. Гоголя.
Открытие памятника Н.В. Гоголю. Арбатская площадь. 1909 г.
За два века своего существования стены Белого города пришли в ветхость. В 1760-х годах последовало высочайшее разрешение использовать эти стены в качестве материала для строительства казенных зданий, в частности Воспитательного дома на Васильевском лугу, у Китай-города, и дома генерал-губернатора на Тверской (ныне здание мэрии Москвы). В 1775 году был утвержден проект сноса стен и разбивки Бульварного кольца. Москва повторяла градостроительный прием европейских средневековых городов, где крепостные укрепления уступали место зеленым насаждениям (французское «boulevard»).
В 1753–1785 годах производится разбивка первой части Бульварного кольца – от Никитских до Петровских ворот. Участок от Никитских до Арбатских ворот оказывается одним из последних. В 1796 году здесь высаживается два ряда деревьев. Указом Павла I в начале и конце бульвара строятся две гостиницы. По внешнему проезду бульвара был сохранен протекавший там ручей Чарторый.
В архитектурном отношении только что образовавшийся бульвар имел непривлекательный вид: все дворы выходили на него хозяйственными постройками. Существование стены Белого города определило, что дворы его ориентировались на Калашный переулок, а Земляного города – на Мострюкову улицу, или Момстрюков переулок (былое название Мерзляковского переулка), откуда и были сделаны въезды. При этом застройка в Земляном городе отличалась разнохарактерностью, тогда как в Белом еще со времен Петра I регулировалась специальными предписаниями, поощрявшими строительство каменных и по меньшей мере полутораэтажных зданий.
Характерным для Земляного города загородным боярским двором был двор Салтыковых (№ 7 и 7а), почти точно напротив голи-цынского дворца, где находится последняя квартира Н. В. Гоголя в Москве, единственное в России связанное с писателем мемориальное здание. Основной каменный двухэтажный дом, имеющий в основе палаты XVII столетия, располагался торцом к Мострюковой улице, остальные строения – деревянные одноэтажные жилые, многочисленные хозяйственные вплоть до коровника и конюшни – по границам участка. Около въезда со стороны этой улицы находился колодец с непременным для Москвы журавлем.
Во времена императрицы Анны Иоанновны владельцем двора был ее прямой родственник В. Ф. Салтыков, принявший деятельное участие в перевороте в пользу Елизаветы Петровны: переодетый в кучерской армяк он сидел на козлах кареты, в которой Елизавета ехала арестовывать во дворце правительницу Анну Леопольдовну с ее малолетним сыном – императором Иоанном VI. С домовладением на бульваре связаны имена его многочисленных детей. Марии, жены статс-секретаря Екатерины II А. В. Олсуфьева, помогавшей вместе с мужем императрице в сочинении ее литературных опусов. Анны, по мужу княгини Гагариной, поплатившейся за некую «дерзость» отрезанной по приказу императрицы косей. Екатерины, по мужу Измайловой, о которой будет речь в связи с голицынским дворцом. А главное – Сергея, ставшего предметом увлечения великой княгини Екатерины Алексеевны, к великому негодованию Елизаветы Петровны, и без того не терпевшей своей «длинноносой», по выражению императрицы, невестки. Удаленный из Петербурга на дипломатическую службу, С. В. Салтыков был затем русским посланником в Швеции, Гамбурге, Париже и Дрездене.
После смерти В. Ф. Салтыкова двор на Никитском бульваре наследовал другой его сын – Петр, камергер, женатый на дальней родственнице отца А. С. Пушкина, княжне М. Ф. Солнцевой-Засекиной. В начале XIX века родовое гнездо Салтыковых переходит к Д. С. Болтину.
Предпринятая новым владельцем перестройка повторяет в общих чертах изменения, возникавшие во всех выходивших на бульвар усадьбах. Двор переориентируется на бульвар парадным въездом, хозяйственные постройки соответственно переносятся к переулкам. В связи с общей планировкой тротуаров участки выравниваются в межах. Основной дом достраивается Болтиным до красной линии бульвара, то есть приобретает знакомые нам сегодня параметры.
Пожар 1812 года полностью уничтожил и посадки, и застройку бульвара. Появились новые домовладельцы, но расходы на восстановление разрушенных сооружений для многих оказались непосильными. Салтыковский дом на этот раз (в 1816 году) переходит к капитану лейб-гвардии Измайловского полка А. И. Талызину.
Общепринятое утверждение, что чета графов Толстых, гостем которых стал Гоголь, сняли дом у Талызина, не соответствует действительности. Талызин умер в августе 1847 года, А. П. Толстой приехал из-за границы в Москву, снял дом и въехал в него вместе с Н. В. Гоголем в декабре 1848-го. Вскоре после переезда Толстые приобрели дом у наследников. Не будучи никогда женат, А. И. Талызин имел шестерых носивших его фамилию «воспитанников», между которыми и было поделено наследство. Но, так или иначе, именно здесь начиналась последняя глава в жизни великого писателя, который уже давно был связан именно с этими краями. Его жизнь, по выражению современника, «закружилась странным образом вокруг Арбата».
