Тишину разорвала сирена «скорой»… а затем более низкий, полный боли рев раненого зверя:

– Алисон!

Мейлин подняла взгляд на искаженное ужасом лицо Джеймса.

– Она была в «ягуаре», Джеймс, и только собиралась отъехать, как увидела нас, вышла из машины, и… – Мейлин нахмурилась, все еще не веря в случившееся, – машина взорвалась, Джеймс, просто взлетела на воздух.

– Алисон была в «ягуаре?» – гневно прошептал Джеймс.

Алисон была в его машине, точно так же, как Гуинет – в его постели. Если бы Алисон оказалась сейчас в останках его автомобиля, то и Джеймс был бы сейчас там же, отчаянно, пусть и безнадежно, пытаясь спасти ее. Но свершилось чудо, и Алисон оказалась снаружи, вне груды скорченного металла, и она была жива, правда, едва жива.

«Она выживет, – прошептало израненное сердце Джеймса. – Она должна выжить!»

– Она не сразу потеряла сознание, – тихо сказала Мейлин, с отчаянием, как и Джеймс, глядя на постепенно бледнеющее лицо Алисон. – Она успела сказать мне, что вы собираетесь пожениться, и попросила меня быть ее свидетельницей. Я согласна, Джеймс… я верю, что это будет самая романтическая свадьба из всех, что я видела.

Да, так и будет, – так же тихо ответил Джеймс, обращаясь не к Мейлин, а к своей невесте. Сказав это, он наклонился и поцеловал Алисон в лоб и поразился тому, как холодна ее кожа. – Ты слышишь меня, любовь моя? Наша свадьба будет самой романтической, но это будет ничто по сравнению с нашей жизнью. Я люблю тебя, Алисон. Держись, Алисон, пожалуйста, держись изо всех сил!

Через семь минут после того, как Алисон ввезли в приемный покой отделения реаниматологии, хирург, доктор Памела Ло, объявила приехавшим вместе с раненой:

– Мы перевозим ее в операционную. У нее внутреннее кровотечение, скорее всего, из-за разрыва селезенки. Кто-нибудь из вас представляет себе, какие могут быть осложнения? На браслете на ее руке говорится о том, что следует соблюдать осторожность при переливании крови.

Мейлин, Джеймс и Сэм хорошо знали, о чем идет речь: Мейлин и Джеймсу, сестре и любимому, сказала сама Алисон, а Сэму – Гарретт Уитакер.

На вопрос доктора Ло ответил Джеймс. Ло, выслушав его невозмутимое сообщение о том, что переливание крови может закончиться смертью пациентки, столь же невозмутимо ответила:

– Без переливания крови она вряд ли выживет.

– Но вы же остановите внутреннее кровотечение.

– Верно, но она уже потеряла столько крови, что сердце начинает давать сбои. Оно и так бьется на пределе, пытаясь снабдить тело той кровью, что еще осталась. Мы должны сделать переливание. Так что нам необходимо подготовиться к возможному отторжению.

– Вы сможете справиться?

– Мы сделаем все, что в наших силах.

Тогда в разговор вмешалась Мейлин, она выпалила тираду по-кантонски, и доктор Ло перевела ее Сэму и Джеймсу:

– Она предложила свою кровь.

– Я тоже готов сдать кровь, – быстро ответил Сэм. – У меня нулевая группа, она подходит для всех, и у меня крови больше, чем у Мейлин. – Он взглянул на Мейлин, и его глаза сказали ей остальное: я делаю это потому, что не хочу, чтобы ты пострадала. Я не могу позволить тебе испытывать угрызения совести из-за смерти подруги. – Разрешите мне, доктор.

– Это невозможно, – сказал Джеймс, – она не может использовать твою кровь, Сэм. И мою тоже. Возможно, кровь Мейлин подойдет.

– Только не говорите Алисон, – быстро сказала, переходя на свой отточенный английский, Мейлин. – Пожалуйста. Не говорите ей. Она не должна узнать об этом.

И тогда Мейлин сказала то, что всегда хотел узнать Сэм:

– Алисон – моя сестра. А Гарретт Уитакер – мой отец.

Теперь только Сэм, как и Джеймс, начал понимать, что так терзало эту сложную и чувствительную натуру, эту женщину, которую он полюбил. «Потом можно будет поразмыслить над всем этим, – решил Сэм, – и возможно, вместе с ней, но сейчас нужно защитить Мейлин, не допустить, чтобы она пострадала еще сильнее».

– Тем более не нужно делать этого, – спокойно сказал он, глядя в ее нефритовые глаза. И добавил, обращаясь к хирургу:

Гарретт Уитакер рассказал мне все о проблеме переливания крови Алисон. Он сказал, что врачи тестировали его кровь и кровь его родителей и родителей матери Алисон, и везде обнаружилась негативная реакция. Разве из этого не следует, что кровь Мейлин наверняка даст тоже отрицательную реакцию?

– Вовсе не обязательно, – возразила доктор Ло. – Все-таки у Мейлин, как у сестры Алисон, больше шансов.

Джулиана звонила Гарретту в «Пининсулу» уже третий раз после того, как они поцеловались на прощание у ее бутика. Они говорили о любви друг к другу. Последний раз она звонила ему десять минут назад и решила, что это будет последний звонок до их встречи после митинга в «Колизее». Через пять минут ей надо выходить, чтобы обсудить план выступлений с другими ораторами.

Гарретт же решил пройтись по Нэтн-роуд, «Золотой миле» Гонконга. Он уже подошел к двери, когда зазвенел телефон. Улыбаясь в предвкушении разговора с Джулианой, он снял трубку.

Но звонила не Джулиана, звонил Сэм. Он узнал телефон Гарретта в Гонконге по записи на его автоответчике в Далласе.

– Гарретт, произошло несчастье – Алисон необходима операция, у нее травмы внутренних органов. Ее везут сейчас в операционную, врачи считают, что без переливания крови она не выживет.

– Но это невозможно! Нужно сначала проверить реакцию! Ее врач в Далласе…

– Нет времени на проверки, Гарретт. Алисон нужно немедленное переливание. Здесь Мейлин. Она предложила свою кровь.

– Сэм! – взволнованно прошептал Гарретт, у которого сердце сжалось от боли за дочерей.

– Мейлин хочет этого, Гарретт. И все врачи сказали, что это единственный шанс Алисон.

У доктора Ло было такое серьезное и грустное лицо, что Мейлин догадалась о смерти сестры еще до того, как та произнесла первое слово.

– Алисон восприняла вашу кровь, как свою собственную.

Мейлин, у которой уже начало обмирать от горя сердце, потребовалось несколько секунд, чтобы усвоить смысл ее слов.

– А!? Но… было поздно? Она… все равно… умерла?

– Алисон пока жива, кровотечение остановлено, но сердце еще дает перебои.

– Ей нужна еще кровь?

– Да.

Мейлин вытянула свою побледневшую руку ладонью вверх.

– Тогда возьмите еще!

– Согласно нашим правилам, мы не можем брать у одного донора две дозы крови.

Но когда Ло произнесла эти слова, черты ее лица разгладились. Чистокровная китаянка Памела Ло могла быть одноклассницей Мейлин и в свое время травила бы ее за белую кожу и зеленые глаза. Но теперь у них была одна цель: обе решили сделать все, чтобы спасти Алисон. И обе они знали, что переливание крови несмотря на предупреждение серебряного браслета было гораздо более сильным нарушением правил.

– Возьмите мою кровь, доктор Ло, столько, сколько нужно… сколько нужно Алисон.

И Памела Ло, не колеблясь, начала готовить Мейлин ко второй сдаче. Она взяла более толстую, чем обычно, иглу – драгоценная кровь Мейлин должна была быть перелита как можно скорее.

Как только игла оказалась в вене и по трубке потек алый поток, Памела Ло сказала:

– Вас хотели видеть мистер Дрейк и мистер Каултер. Кроме того, Мейлин, здесь ваш отец. Он тоже очень хочет видеть вас.

– Мой отец? Здесь?!

– Судя по всему, он прибыл в Гонконг прошлой ночью.

– Он… они… не знают, где я?

– Нет, не знают. Но теперь, когда стало ясно, что ваша кровь совместима с кровью Алисон, и кроме того, вторая доза наверняка спасет ее жизнь, почему бы вам не встретиться с ними? Они очень хотят видеть вас.

– Нет… еще рано… я прошу вас!

Когда через час доктор Ло вернулась в палату, она улыбалась.

– Ритм сердца вашей сестры нормализовался, – сказала она, кладя руку на запястье Мейлин. – Честно говоря, у нее пульс даже лучше, чем ваш.