Динозавры и призраки прошлого исчезли, и Алисон оказалась в главном зале аэропорта, впервые испытав на себе четкость и эффективность работы служб, которой славился Гонконг. Хотя паспортный контроль занял меньше пяти минут, ее багаж уже ждал ее, медленно вращаясь на блестящей карусели из нержавеющей стали.

«Выход номер четыре», – напомнила она себе, собирая свои сумки. Джеймс сказал ей, что будет ждать у этого выхода. Однако все подробные инструкции, которыми он снабдил ее, были излишни – выход к челнокам отелей был четко обозначен на китайском и английском.

Перед выходом Алисон на минуту задержалась, остановив багажную тележку, – ведь она уже видела кусочек Страны Оз, значит, сейчас ей предстоит встретить самого Волшебника Изумрудного Города, чей бесстрастный, но завораживающий голос выманил ее из техасского кокона. Джеймс Дрейк поверил в ее талант, ее способности, она была нужна ему, из-за его уверенности Алисон почувствовала, что у нее все-таки есть крылья… и она может взлететь!

«Но ведь Страна Оз – это всего лишь фантазия, – строго напомнила себе Алисон, чувствуя, как у нее почему-то сильно забилось сердце. – Просто иллюзия из зеркал и тумана».

Мейлин, стоя около золотистого «роллс-ройса», следила за дверью, из-за которой должна была появиться Алисон. Весь день сегодня у нее учащенно билось сердце, а пока машина ехала из «Ветров Торговли» в Кай Та, у нее тряслись поджилки.

«Джеймс, помоги мне!» – молча молилась она, пока за окнами проносился Гонконг.

Но Джеймс не услышал ее безмолвную мольбу, он даже, кажется, не заметил тревоги в ее темно-зеленых глазах. Он был где-то далеко, равнодушный к ее муке, может быть, слишком поглощенный своей болью, а может, слишком занятый проблемами строительства курорта, который он возводил на Большом Барьерном Рифе в Австралии.

Мейлин могла надеяться только на себя, ей следовало самой взять себя в руки, усмирить свои чувства. Но она так и не успела справиться с этим, а уже в следующий миг ей предстоит встретиться со своей сестричкой.

Очевидно, что большинство из тех, кто появлялся из двери номер четыре, бывали в Гонконге раньше – холодное и спокойное выражение их лиц говорило о том, что они отлично знают, что их ожидает: вежливое приветствие представителя их отеля и заранее заказанный автомобиль. Большинство пассажиров в этот воскресный вечер были бизнесменами, желающими только одного – побыстрее добраться до постели, чтобы целительный сон спас их от последствий разницы во времени, ведь завтра им предстояли очень ответственные встречи и совещания.

И вот внезапно среди уверенных лиц появилась растерянная физиономия; девушка явно не знала, куда смотреть, или же что она должна искать, хотя ее зеленые глаза горели от любопытства и в них не было ни капли страха. Ее хлопчатобумажное платье смялось за время перелета, а обрезанные до плеч волосы не складывались в прическу. И тем не менее от нее исходил какой-то аромат свежести, какое-то сияние, аура цвета чистого золота.

Совершенные по форме ножки Мейлин, обтянутые шелковыми чулками, качнулись на невероятной высоты шпильках, а ее сердце замерло, падая в пропасть. Что, если нечто более сильное, чем ее воля, прикажет ей напасть, атаковать, уничтожить? Что, если дьявольское желание заставит острые длинные ногти, что сейчас впились в ее собственную плоть, найти новую, кровавую цель – длинную, цвета слоновой кости шею Алисон?

«Это не должно произойти, – уговаривала себя Мейлин. – Я не могу позволить, чтобы моя ненависть снова прорвалась на поверхность, как бы плохо мне ни было. Я должна вовремя предотвратить это…»

И тут изумрудные глаза послали ей взгляд с просьбой о помощи – и, несмотря на обещание, данное самой себе, Мейлин почувствовала, что какая-то сила понесла ее вперед. Она даже не успела испугаться, так как поняла, что скорее не мчится, а грациозно плывет навстречу Алисон, словно притягиваемая магнитом.

– Алисон? Привет, я… – «твоя сестра, твоя сестра!» – Мейлин Гуань.

– О! – выдохнула Алисон, и в ее прекрасных глазах появилось что-то похожее на любопытство, – так вы – архитектор. Так мило с вашей стороны приехать встретить меня. Джеймс очень хвалил ваш талант.

Тон ее голоса был таким, словно она сама гордилась тем, что Мейлин оказалась такой талантливой, нисколько не ревнует к этому, и даже наоборот, просто счастлива, что на планете существуют такие одаренные люди, и как счастлива она, что встретила еще одного такого человека.

Несколько мгновений Мейлин просто созерцала ее, не в силах сказать что-либо. Перед ней была она – ее сестра. Здоровая, слегка помятая… и очень милая. И, как Мейлин сразу поняла, совсем не боязливая: ей нечего было скрывать, у нее не было секретов или тайной душевной боли.

«Разумеется, ей нечего скрывать! – тут же подсказал ей внутренний голос. – Ты что, не помнишь, она же избранная? Ее избрали, а тебя отбросили. Ее любят, а ты страдаешь. Ты должна ее ненавидеть, ненавидеть, ненавидеть!» – «Но», – шепнуло сердце Мейлин. «Что но?!» – «Но как же я могу проклинать ее за то, что ее избрали? На месте отца, увидев это золотоволосое создание, я тоже выбрала бы ее».

– Джеймс тоже здесь, – выдавила она наконец, махнув рукой в сторону «роллс-ройса», в который уже укладывали багаж Алисон. – Как только мы подъехали, ему позвонили, какие-то проблемы со строительством курорта в Австралии. Если хотите, мы можем сесть в машину, его это не обеспокоит, а можем подождать тут, пока он не поговорит.

– Давайте подождем, – улыбнулась Алисон, – тут так тепло, прямо тропическое тепло.

По правде говоря, было ужасно жарко, воздух был влажен и раскален, и не было и намека на дождь. Мейлин нравилась эта жара, однако приезжие обычно чувствовали себя в Гонконге, словно в сауне.

Мейлин спросила Алисон, словно это и в самом деле было ей интересно:

– Вам в самом деле нравится жара, Алисон, или вы говорите это из вежливости?

– Нравится, – вместо милой улыбки у Алисон мило изогнулась бровь, – правда, у меня начнут кудрявиться волосы, но я думаю, что это неплохо, в самолете они свалялись от влажности. Но… наверное, я слишком много болтаю, правда?

Алисон беспомощно пожала плечами, тряхнула головой, и Мейлин, тщательней присмотревшись к ее волосам, решила, что наконец обнаружила в своей такой естественной сестре нечто фальшивое. Это был неестественный цвет волос, такой окраски у волос не бывает, потому что там был не только лунный, но огненный оттенок – сочетание было такое, что вполне могло поспорить с иллюзией, которую Мейлин воплотила в «Нефритовом дворце». Волосы Алисон казались то золотистыми, то огненно-рыжими, гармонично соединяя в себе несочетаемое.

«Нет, такого цвета не бывает, хотя… все-таки они натуральные. Слишком бросаются в глаза, чтобы оказаться простой подделкой. Но как природа могла произвести на свет такое фантастическое сочетание? – удивилась Мейлин. – Может быть, каждый волос способен менять цвет, становясь то золотым, то рыжим?»

Другое движение головы сестры заставило Мейлин отвлечься от этих размышлений и обратить внимание на вопросительное выражение ее глаз. Мейлин взглянула на толстую книгу в бумажной обложке, торчащую из сумочки Алисон.

Мейлин не было видно название, но она легко догадалась по толщине книги и красным на белом буквам на корешке:

– Вы читаете «Благородное семейство»?!

– Всю дорогу в самолете, – нахмурилась Алисон и быстро добавила, – а в чемоданах у меня только справочная литература о Гонконге, но «Благородное семейство» я никогда не читала и подумала…

– Это хорошая книга, – успокоила Мейлин. И, так как ей почему-то стало важно, нравится ли ее сестре место, служившее для Мейлин домом, она спросила: – И вам нравится?

– Да. Очень нравится. Но можно мне задать вам один вопрос? Он, наверное, глупый, но…

– Конечно, – подбодрила ее Мейлин.

– В общем, наверное, неправильно было бы называть Джеймса тайпаном? То есть, я поняла из прочитанного, что, хотя тайпан значит на кантонском диалекте «начальник», этот термин обычно применяется по отношению к руководителю торговой фирмы.