Пуля оставила глубокую рану на боку у лошади, но не застряла в ее теле. Вскоре прибыл мистер Бичем, и Энтони объяснил ему, что случилось. Конюх был ужасно удивлен, но не подал виду. Он только молча кивнул и принялся промывать рану.

– С кобылой все будет в порядке, – сказал мистер Бичем после того, как они перевязали рану лошади. – Шрам останется, но уж лучше лошадь, чем вы, сэр. Пуля могла попасть в вас.

Энтони бросил взгляд на кобылу, которая теперь спокойно стояла в стойле, устало закрыв глаза после пережитых мытарств.

– Да, но это слабое утешение. Если бы пуля прошла на один фут ниже, лошади – крышка.

Мистер Бичем кивнул.

– А если бы пуля прошла на один фут выше – крышка вам, сэр. – Конюх покосился на шляпу Энтони. – Пусть бы лучше погибла кобыла, чем вы.

Энтони снял шляпу, в конце концов сообразив, что привлекло внимание мистера Бичема. Прямо над полями шляпы зияла дырка. Энтони сунул палец в отверстие – края были чистыми и ровными. Выстрел был произведен с близкого расстояния. Значит, стреляли в него, в Энтони. Кто-то пытался его убить. Но кто это был и по чему хотел с ним расправиться?

Энтони оставил мистера Бичема и поспешил к дому. Он был взвинчен и раздражен. Озирался по сторонам и внимательно вглядывался в кусты, стараясь заметить при знаки малейшего движения. Даже дойдя до дома, он не почувствовал себя в безопасности. Не имея представления о том, кто стоит за всем этим, Энтони не знал, что ему теперь делать. Разумеется, нужно сообщить герцогу. Пока не выяснится, что все это значит, другим обитателям дома стоит проявлять бдительность. Может быть, Энтони спугнул браконьера и он с испугу стал палить в первого встречного? Но если прозвучали четыре выстрела, значит, злоумышленников было несколько.

Он увидел в холле Дэвида Риса. Дэвид был одет для конной прогулки и держал в руках пару пистолетом. При виде Энтони Дэвид резко остановился.

– А вот и ты, Хэмилтон, – с облегчением вздохнув, проговорил он. – Наконец-то. – Он смотрел на Энтони настороженно.

– Разве я кому-то здесь срочно понадобился? – спросил Энтони.

Дэвид подошел к нему ближе и стал пристально вглядываться в его лицо.

– Можно и так сказать. Где ты пропадал все это время?

Энтони спрятался за привычную маску сдержанности.

– Ездил верхом.

– Куда?

– Вокруг усадьбы.

– Путь неблизкий, – заметил Дэвид. Энтони кивнул. – Что происходит, черт возьми? У тебя были какие-то планы?

– Нет, – ответил Энтони. – Не совсем так.

Дэвид прищурился.

– Кто же хотел меня видеть? Селия?

Дэвид ответил не сразу.

– Возможно, она хотела тебя видеть. А может, и нет. Мне надо с тобой поговорить.

– Не в обиду тебе будет сказано, я предпочел бы сначала встретиться с Селией.

– Вряд ли ты бы это сказал, если бы узнал о том, что случилось нынче утром, – пробормотал Дэвид. – К тебе приезжали гости.

– В самом деле?

– Да, в самом деле. – Дэвид пристально посмотрел на него и добавил: – Твоя жена.

Энтони не сразу понял, что все это значит, и нахмурился. Селия пока ему не жена. И Дэвид к тому же сказал, что Селия хотела его видеть. Что имел Дэвид в виду?

– Это не моя сестра, – ледяным тоном внес ясность Дэвид. – Это твоя первая жена. И ее сын.

– Моя жена? – тупо повторил он.

– И сын, – добавил Дэвид.

У него нет ни жены, ни сына. Но если приехала женщина с ребенком и выдает себя за его жену… И Дэвид Рис ей поверил…

– Где Селия? – снова спросил Энтони.

– В библиотеке. Не знаю, захочет ли она тебя теперь видеть. Может быть, да, а может быть, нет.

Энтони молча кивнул. Дэвид нахмурился:

– Ты можешь прояснить ситуацию, Хэмилтон?

– Нет, – рассеянно пробормотал Энтони. Его мысли лихорадочно метались. Кто это мог быть, черт возьми? Знает ли об этом Селия? О Боже, можно себе представить, что она после всего этого подумала о нем! – Где?..

– Эта женщина в малой гостиной. Иди, Хэмилтон, объяснись с ней! – сказал Дэвид. – Здесь никто не хочет в это верить, но раз ты сам этого не отрицаешь…

– Прошу меня извинить. – Энтони по рассеянности протянул Дэвиду свою простреленную шляпу и направился в малую гостиную, не обращая внимания на удивленный возглас Дэвида у него за спиной.

Неужели в него стреляли для того, чтобы он не смог вернуться обратно и опровергнуть все, что говорила та женщина? Это она организовала пальбу по нему? Или просто сегодня ему весь день не везет?

Приближаясь к малой гостиной, Энтони замедлил шаг. Потом медленно вошел. Какая-то дама наклонилась над маленьким мальчиком, взяла с подноса с чаем салфетку и вытерла рот ребенку. Женщина выпрямилась и повернулась к Энтони лицом. Мгновение они молча смотрели друг на друга.

– Фанни? – холодно проговорил Энтони.

Она присела в реверансе.

– Здравствуй, Энтони.

Он не видел ее два года – с тех самых пор, как вернулся из Корнуолла. Некоторое время они обменивались письмами, но после того, как Фанни вышла замуж, он больше ничего о ней не слышал; вскоре после свадьбы она переехала в Йоркшир. Фанни почти не изменилась, хотя годы не прошли для нее бесследно: в темных волосах блестела седина, а вокруг глаз и рта появились морщинки.

Энтони жестом предложил ей сесть. Фанни села в кресло, а он расположился напротив.

– Признаться, не ожидал снова тебя увидеть.

Ее лицо залила краска смущения. Она нервно рассмеялась:

– Правда?

– Это для меня большой сюрприз. Я думал, ты хорошо устроилась, обосновавшись в Йоркшире.

– Нет. То есть сначала все так и было, до последнего времени…

В этот момент к ней подбежал мальчик. Он смотрел на Энтони с любопытством, но настороженно. Фанни взяла ребенка на руки и погладила по кудрявой голове.

– Красивый малыш, – сказал Энтони.

Женщина ласково посмотрела на ребенка.

– Спасибо. – Она бросила взгляд на Энтони. – Извини, возможно, герцог подумал, что это твой сын. И я не стала его разуверять.

– Да, здесь у всех создалось такое впечатление, – сухо заметил Энтони.

Фанни вспыхнула:

– Мне очень жаль. Но, Энтони… У меня не было другого выхода. У меня возникли такие обстоятельства…

– Обстоятельства? – Энтони не испытывал к Фанни сочувствия: он все время думал о том, что могла вообразить Селия, услышав лживый рассказ Фанни. – И я в этом виноват?

Ее щеки стали почти пунцовыми.

– Нет, – резко сказала она. – Но я в отчаянии и ради сына пошла на обман.

– И опозорила мое доброе имя.

Фанни поджала губы.

– Мне больше некуда пойти и не к кому обратиться. Я надеялась, что ты поможешь мне – в знак былой привязанности и, может быть, в знак благодарности за то, что я пришла тебе на выручку, когда ты находился в стесненных обстоятельствах.

Темноглазый кудрявый мальчик смотрел на них серьезно и печально, внимательно слушая каждое слово.

– Не уверен, что понял, что ты имеешь в виду.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! – Фанни вскочила на ноги. – Я дала тебе десять тысяч фунтов, чтобы ты начал свое дело – открыл шахту по добыче олова. Не будь меня, ты никогда бы не смог сколотить состояние. Остался бы обыкновенным игроком, каких в Лондоне пруд пруди, был бы заурядным лондонским повесой. А теперь ты важный джентльмен, у которого есть слуги и богатая невеста.

– Это верно, – согласился Энтони. – Ты помогла мне своими деньгами заработать состояние. Но не забывай: ты сделала это не бескорыстно. У нас с тобой, Фанни, было деловое соглашение, которое тоже принесло тебе немалую прибыль.

– Ну и что? Все лопнуло. Деньги закончились! – Сын Фанни заплакал, и она стала гладить его по голове. – Ничего не осталось. Мой муж не умел обращаться с финансами. Он прогорел, а потом еще имел наглость сломать себе шею, и я осталась одна с ребенком на руках. Пока муж не погиб, я понятия не имела, что он пустил по ветру все состояние. В течение месяца после его смерти кредиторы забрали все. В итоге у меня не осталось ничего, Энтони. Ровным счетом ничего.