Дэвид пожал плечами:

– А что такое «респектабельность»? Он не виноват, что его имя с ранних лет окружено сплетнями.

– Его поступки… – начала Розалинда.

– Розалинда, Хэмилтон – честный человек, – повторил Дэвид. – Не понимаю, почему все к нему цепляются? Он никогда не лгал, не мошенничал, не нарушал данное им слово, не злоупотреблял чьим-либо доверием. И никогда не обманывал женщин. Если он сделал предложение Селии, значит, она свела его с ума.

От слов Дэвида душа у Селии расцвела. Глаза ее сияли.

– Тогда почему ты ударил его на днях? – не унималась Розалинда.

Улыбка исчезла с лица Дэвида. Он смущенно откашлялся.

– Ах это… Меня застали врасплох, и сгоряча я наломал дров.

Розалинда наконец признала свое поражение. Селия с трудом сдерживала радость.

– Дорогая моя, – снова сказала Розалинда, – ты уверена, что поступаешь правильно? Подумай, замужество – серьезный шаг. Тебе предстоит всю жизнь провести с этим человеком.

– Знаю, мама. И уверена, что сделала правильный выбор.

Мать не отрывала от Селии полные тревоги глаза. Затем улыбнулась улыбкой святой мученицы.

– Тогда я начну готовиться к свадьбе.

Селия бросилась матери на шею.

– Спасибо, мамочка.

Розалинда крепко обняла дочь, тяжело вздохнула и поджала губы.

– Единственное, чего я хочу, чтобы ты была счастлива, милая.

Селия кивнула:

– Я буду счастлива, мама.

Розалинда извинилась и с обреченным видом вышла из комнаты. Когда дверь за ней закрылась, Селия повернулась к брату.

– Спасибо, Дэвид.

Он откинулся в кресле и скрестил руки на груди.

– Если он хоть чем-то тебя обидит, я сотру его в порошок.

Селия возмутилась:

– Ты же только что сказал, что он честный малый!

– Да, честный, – сказал Дэвид. – В основном. Но я знаю о нем такое, о чем ты и не подозреваешь.

– Догадываюсь. За тобой тоже водится немало грешков, которые ты предпочитаешь от всех скрывать. – Она улыбнулась, когда Дэвид нахмурился. – А если ты вздумаешь вмешиваться в мою семейную жизнь, я выведу тебя на чистую воду и расскажу обо всем Вивиан.

– Вивиан мне доверяет.

– А я доверяю Энтони. В таком случае нам обоим не о чем беспокоиться. – Селия понизила голос. – Не дуйся. Я узнала, почему Энтони постоянно выигрывает в карты.

Брат заметно оживился:

– Почему?

– Мошенничество тут ни при чем. Он выигрывает благодаря своему природному дару. Дэвид снова помрачнел, а Селия выразительно вздохнула. – Которым ты, видимо, не одарен.

– Теперь это уже не важно. Я редко играю в карты. – Дэвид направился к двери, но, прежде чем выйти, спросил: – А этому можно научиться? Я много лет ломал над этим голову, – пробормотал он. – Это что-то сверхъестественное.

Селия широко улыбнулась:

– Спасибо, что повлиял на маму, Дэвид.

Он вздохнул и обнял сестру.

– Это самое малое, чем я могу тебе помочь, потому что в данный момент твой жених находится в кабинете у герцога Эксетера: его светлость проводит дознание.

Селия ахнула:

– Что? Маркус не посмеет…

Дэвид рассмеялся, когда Селия бросилась к двери:

– Ты плохо знаешь Маркуса: еще как посмеет!

Герцог Эксетер засыпал Энтони вопросами. До этого утра Энтони был уверен, что герцог не станет препятствовать их браку. Селия вдова, но она младшая сестра герцога, а Эксетер никогда не давал в обиду своих близких. Энтони не хотелось погубить все дело из-за безрассудства или по глупости. Было бы в высшей степени неразумно не отдать дань уважения герцогу.

Эксетер ждал его: Селия уже сообщила ему новость. Энтони вглядывался в лицо герцога, пытаясь угадать, каков его ответ, однако лицо Эксетера было непроницаемым – словно высеченным из камня.

«Мужайся», – мысленно сказал себе Энтони.

К удивлению Энтони, герцог знал о нем больше, чем можно было себе представить. Его вопросы касались вещей, о которых сам Энтони не распространялся. Однако это не поколебало его решимости, и он отвечал герцогу с искренностью и прямотой. Ведь наградой была женитьба на Селии, и игра стоила свеч. Время от времени Эксетер едва заметно наклонял голову, но это было единственным выражением поддержки, которое Энтони получил от герцога.

Когда Энтони начал приходить к выводу, что не утаил ни единой детали своей биографии, в комнату громко постучали, а уже в следующее мгновение дверь распахнулась настежь.

– Что здесь происходит? – вопрошала запыхавшаяся от быстрого бега и раскрасневшаяся от волнения Селия.

Эксетер поднялся, Энтони тоже встал.

– Раз мы собираемся породниться и стать одной семьей, нам нужно познакомиться, – спокойно объяснил герцог.

Селия вопросительно посмотрела на Энтони – он чуть заметно кивнул. Глаза у Селии вспыхнули.

– Так, значит, ты не… вы не…

Герцог улыбнулся и вышел из-за письменного стола.

– Что ты мямлишь, Селия?

Она покраснела.

– Я вам обоим желаю счастья.

– Спасибо, Маркус. – Приподнявшись на цыпочки, она поцеловала брата в щеку. – Дэвид сказал, что ты устроил Энтони дознание.

В глазах у герцога вспыхнули озорные огоньки.

– Ну что ты. Вовсе нет. Мы вели задушевную беседу.

Энтони подумал про себя, что, если инквизиторский допрос герцог называет задушевной беседой, можно представить себе, в какой форме он выказывает собеседнику свою враждебность.

Селия повернулась к нему и спросила с надеждой в голосе:

– Значит, все решено?

Энтони расплылся в счастливой улыбке:

– Да, полагаю. – Эксетер промолчал, и, расценив это как знак согласия, Энтони еще шире улыбнулся. – Да, – повторил он более уверенно.

Селия не сводила глаз с Энтони, она вся сияла.

– Тогда пойду сообщу маме. Спасибо, Маркус. Знай: твое одобрение будет для мамы большим утешением.

Маркус лишь усмехнулся в ответ, Селия торопливо вышла из его кабинета. Эксетер задумчиво посмотрел ей вслед.

– Не припомню, чтобы сестра выглядела когда-нибудь такой счастливой.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы охранять ее счастье, – очень серьезно произнес Энтони.

Эксетер посмотрел на него и широко улыбнулся:

– С этого момента вы отвечаете за это перед Селией, а не передо мной.

– Ах… ну да, верно, – сказал Энтони. Он до сих пор не забыл, как Дэвид, которого он считал своим закадычным другом, набросился на него с кулаками, защищая честь сестры. – Разумеется.

Продолжая улыбаться, герцог покачал головой.

– Дэвид придерживается того же мнения. Ступайте. Уже подали обед.

В тот же вечер за ужином герцог объявил о помолвке. Дэвид Рис первым встал и провозгласил тост за жениха и невесту, Перси был вторым. Все подняли бокалы, словно давно ждали этого момента и были рады, что он наконец-то наступил. Объявление Эксетера, казалось, разрядило обстановку, царившую до этого на вечеринке. Скандал в библиотеке был предан забвению. После того как дамы удалились, беседа потекла непринужденно, и, когда мужчины поздравляли Энтони, он впервые за все время чувствовал себя спокойно.

Только Нед был расстроен. Он впал в уныние, пил портвейн больше, чем обычно, и помалкивал. Энтони не забыл их разговор у ручья. Судя по всему, Нед сам мечтал жениться на Селии. И надеялся на взаимность. Неду самому хотелось оказаться на месте Энтони – принимать поздравления от друзей, думать о том, как лучше провести свадебное торжество, и строить планы на будущее с молодой женой. Энтони подумал, что бутылка портвейна едва ли поможет человеку, оказавшемуся в подобной ситуации.

– Молодец, парень! Ты просто молодец! – Уорфилд дружески похлопал Энтони по спине, когда мужчины направились в гостиную, чтобы присоединиться к женщинам, а Уорфилду и Энтони представилась возможность перекинуться парой слов с глазу на глаз. – Твоя дама светится от счастья. Впрочем, как и полагается невесте.

Энтони улыбнулся: