– Да, отчасти это так. Моя мать пригласила нескольких моих друзей по случаю моего приезда.

Молли с сомнением посмотрела вдаль, на лорда Уильяма, который заставлял лошадь выполнять цирковые трюки, и на хихикающих девиц Трокмортон, которые махали ему платочками.

– Да? А я не знала, что все они – ваши друзья.

Селия тоже посмотрела на лорда Уильяма. Она представления не имела, почему мать его пригласила. Вообще-то наследник маркиза был внешне привлекателен, а главное – холост. Селия искренне надеялась, что мать не рассчитывала на то, что дочь влюбится, например, в лорда Уильяма.

– Ну, некоторые из гостей – мои близкие друзья, – сказала она, – не все, конечно.

Молли задумалась. Она смотрела на гарцующую лошадь и довольного собой седока.

– Надеюсь, он хотя бы хорошо танцует, – сказала она. – Потому что наездник из него – никакой.

Селия едва не расхохоталась. Молли – невинная душа: она говорит то, что думает.

В какой-то момент Селия споткнулась и потеряла равновесие. Энтони подскочил к ней и поймал, подхватив за локти.

– С вами все в порядке, леди Бертрам? – спросил он.

– Да, – выдохнула она и посмотрела ему в глаза.

– Понятно, – произнес он.

Мгновение Хэмилтон пристально смотрел на нее, затем отпустил. Селия сделала шаг назад и отвела взгляд, пытаясь скрыть смущение.

– Ну, закончили они или нет? – теряя терпение, воскликнула Молли, которая все это время с надеждой смотрела на лорда Уильяма, ожидая конца представления.

Энтони оторвал взгляд от Селии и повернулся к девочке.

– Не совсем. Хотя Норвуд, по-моему, завершил свое выступление.

Молли повернулась к Энтони.

– А вторая лошадь – ваша? – поинтересовалась она.

Энтони кивнул:

– Да, моя.

Молли взглянула на кобылу, которую вывел мистер Бичем.

– Красивая лошадка. Мы с тетей Селией на днях видели ее в стойле.

– Спасибо. Я горжусь тем, что ее приобрел.

– Молли, ты знакома с мистером Хэмилтоном? – спросила Селия. – Мистер Хэмилтон, познакомьтесь с мисс Молли Престон, моей племянницей. Мисс Престон, позвольте представить вам моего друга мистера Хэмилтона.

Энтони поклонился, а девочка грациозно присела в реверансе.

– Для меня большая честь познакомиться с вами, мисс Престон.

– А для меня – с вами, мистер Хэмилтон, – с серьезным видом произнесла Молли и с чувством воскликнула: – И мне очень хочется, чтобы ваша лошадь непременно выиграла, потому что она мне очень нравится!

Энтони рассмеялся, а Селия улыбнулась, и их глаза встретились. На мгновение он позабыл обо всем на свете. Впервые за много дней Энтони увидел, что глаза у Селии сияют.

– Почему вы не следите за исходом соревнования вместе с остальными джентльменами? – спросила Селия.

– Э-э… Меня удалили с поля на основании того, что я заинтересованная сторона. Я не смог бы продемонстрировать непредвзятость в этом вопросе.

Перси заявил, что Энтони должен уйти, чтобы не выиграть и не забрать все деньги себе. Чему Энтони был необычайно рад, потому что получил возможность побыть рядом с Селией.

Тем временем лорд Уильям закончил выступление, спрыгнул с лошади и театрально поклонился дамам. В этот момент он случайно задел морду лошади концом своего кнута. И без того возбужденный жеребец громко заржал и встал на дыбы. Лорд Уильям упал ничком и стал ползти назад, как рак, а его конь несколько раз встал на дыбы, а затем начал бешено метаться по двору.

Дамы в страхе закричали, а мужчины побежали. Энтони с тревогой взглянул на свою лошадь, не зная, как поведет себя испуганное всей этой суматохой животное, оказавшееся в уязвимом положении в ограниченном пространстве двора. Однако Бичем действовал решительно и быстро. Он перебросил поводья Весты через забор, чтобы Энтони их поймал, а затем ринулся в погоню за храпящим жеребцом. Молодой конюх остановился посреди двора и громко свистнул. Жеребец замедлил бег, повернулся, а затем рванул вперед, Селия ахнула и от страха вцепилась в руку Энтони. Еще секунду – и взбесившийся конь растоптал бы мистера Бичема. Но конюх успел ухватиться за гриву жеребца и вскочил в седло. Сделав всего пару кругов по двору, конюх успокоил лошадь, и она пошла рысью под дружные аплодисменты женщин и восторженные крики мужчин. А сконфуженный лорд Уильям, красный, измазанный землей, перелез через ограждение.

– Браво, мистер Бичем! – хлопая в ладоши, кричала Молли. – Браво!

– Великолепное выступление, Саймон! – закричал Дэвид.

Подошли еще два конюха и осторожно направились в сторону жеребца. Энтони перевел взгляд на Селию. Она подарила ему ослепительную улыбку.

– Поздравляю. По-моему, ваша победа очевидна. – Во время всей этой суматохи Веста, кобыла Энтони, не проявляла никаких признаков беспокойства, лишь поводила ушами и трясла головой, когда жеребец бешено носился мимо нее.

– Да. Впрочем, я этого ожидал.

Селия все еще держалась за его руку.

«Это для меня настоящая награда», – думал Энтони.

– А теперь у меня наконец-то начнется урок верховой езды, – запрыгала от радости Молли. Двое конюхов уводили храпящего потного жеребца лорда Уильяма, а Дэвид пожимал руку мистера Бичема. – Мне нужно проследить, чтобы Люсинду немедленно оседлали. – Позабыв обо всем на свете, Молли побежала к конюшне.

Только сейчас спохватившись, что продолжает держать Хэмилтона за руку, Селия выпустила ее.

– Молли обожает уроки верховой езды, – сказала Селия извиняющимся тоном.

– У нее настоящее чутье на хороших коней, – заметил Энтони. – Мне очень нравится эта юная леди.

Селия подняла на него глаза и рассмеялась. Энтони слышал ее смех, смотрел на румянец у нее на щеках, на то, как блестят у нее глаза, и внезапно почувствовал, как что-то шевельнулось у него в груди.

«Спаси меня, Боже, – думал он, осознавая всю тщетность этой молчаливой молитвы, обращенной к Господу, – все бесполезно, я пропал! Даже Бог тут бессилен».

Все гости устремились к ним, искренне изумленные решительностью и храбростью мистера Бичема и его высоким профессиональным мастерством. Когда Селия удалилась вместе с дамами, Энтони долго смотрел ей вслед. Он не мог оторвать от нее взгляда. Эта женщина притягивала его к себе как магнит.

В тот вечер Энтони, как всегда, боролся с желанием видеть Селию, смотреть на нее. Он запрещал себе это, но дважды ловил себя на том, что глазеет на леди Бертрам, когда они находятся в одной комнате. Энтони понял, что не может отказать себе в удовольствии ее лицезреть. Чем дальше, тем больше. Он ничего не мог с собой поделать. Каждый раз, когда Энтони слышал смех Селии, ее голос, его голова словно сама собой поворачивалась в ее сторону. И каждую ночь он изливал свои чувства на бумаге, все больше и больше теряя свою защитную броню, свой извечный щит внешнего безразличия. Пока Энтони был бесстрастен – пока ему удавалось убедить себя в том, что все это время он действовал лишь ради того, чтобы приободрить Селию, не дать ей упасть духом, – он был неуязвим.

Проблема была в том, что ответные письма, которые он получал от Селии, вызывали чувство привязанности к ней. Заставляли поверить в невозможное. Энтони пришел к выводу, что несбыточность его надежд не станет для него утешением. Хотя Селию совсем недавно убеждал в обратном. Энтони чувствовал, что между ними что-то происходит и развиваются какие-то отношения, невидимые постороннему глазу и не высказанные вслух. И эти отношения, несмотря на его скандальное прошлое, затронули его сердце, чего с ним никогда не бывало.

Все это лишало Энтони присутствия духа. Он никогда не терял голову из-за женщин. Менял их как перчатки. А чтобы с тоской искать женщину в толпе – такого Энтони даже представить себе не мог. Однако факт остается фактом: именно этим Энтони и занимался по крайней мере два раза в день.

– У тебя довольная физиономия, – сказал Нед, подойдя к нему. – Интуиция мне подсказывает, что не только потому, что у тебя лучшая лошадь и ты выиграл пари. Хотелось бы знать почему. Собираешься вложить деньги в какое-нибудь скучное изобретение? Нашел способ, как удвоить капиталы, играя на бирже? – Нед бросил взгляд в сторону дам, которые сидели в другом углу гостиной. – Или благодаря новой красотке, которая согревает твою постель по ночам?