– А это значит, что преследовать бесполезно, – закончил за него Стивен. – Но Боже! – вдруг крикнул он с такой силой, что Том Петерсон в волнении схватился рукой за голову. – Боже, Том, ну почему она это сделала?! Почему? Что я сделал такого, чтобы оскорбить ее до такой степени, что она решилась на этот безумный побег? Кто мне даст ответ, Том, дорогой мой. Как мне понять эту сумасшедшую девчонку, которая еще вчера ночью сходила с ума от страсти в моих объятиях, а потом вытворила такое? Как же мне понять ее?

Том Петерсон сделал еще несколько глотков виски, чтобы собраться с силами и ответить.

– Увы, ответ на этот вопрос мне известен, – глухо проговорил он. – Все дело в том, что Джулиана случайно услышала твой разговор с этим проклятым лордом Чемберсом, чтоб ему провалиться в преисподнюю! Она услышала, как ты говорил, что отправишься прямиком в Стамбул…

– Ах, вот оно что… – едва слышно выдавил Стивен, тяжело опираясь рукой на спинку стула, чтобы не упасть. – Значит, она так и не научилась мне доверять…

Перед его глазами внезапно всплыл образ Джулианы, такой, какой он видел ее в последний раз, вчерашним утром: милое, прелестное создание в воздушном голубом платьице, аккуратных ажурных чулочках и голубых атласных туфельках на миниатюрных ножках, с золотистыми локонами, кокетливо выбивающимися из-под роскошного шелкового капора с модным серебристым пером… Настоящее чудо нежности, изящества и красоты. Что и говорить, лакомый кусочек для торговцев живым товаром.

– Боже мой, бедная моя девочка, – со стоном проговорил он, изо всех сил сжимая голову руками– Да ты хоть представляешь, на какой ад себя обрекла? И даже если мне удастся вырвать тебя из него, останешься ли ты такой, какой была пройдя через все его семь кругов?

Джулиана проснулась оттого, что чья-то рука нежно гладила ее по лицу. Обрывки тревожных сновидений постепенно отступили, позволяя сознанию вернуться к реальности. Знакомое покачивание и мерный плеск волн за окошком каюты, легкая струйка прохладного утреннего воздуха… Вот только этот странный запах… Нельзя сказать, чтобы в нем было что-то неприятное или пугающее, но незнакомое – бесспорно. Похожее на аромат каких-то трав или цветов, название которых Джулиана никак не могла припомнить.

– Стивен, прекрати, пожалуйста, мне щекотно, – сонно пробормотала она, отталкивая настойчивую руку. И тут же окончательно проснулась и открыла глаза.

В следующий миг у девушки вырвался возглас изумления. Совсем близко, так, что можно было дотронуться рукой, она увидела лицо незнакомого мужчины. Голову незнакомца покрывал темно-зеленый тюрбан, на ярко-красных губах, выступающих из густой черной бороды, играла лукавая улыбка, а веселые карие глаза смотрели на Джулиану с нескрываемым вожделением. Заметив испуг в глазах девушки, мужчина что-то тихо проговорил на незнакомом языке и попытался снова коснуться смуглой рукой ее щеки. Метнувшись в сторону, словно от горячего огня, Джулиана отчаянно закричала, замахав на непрошеного гостя руками.

Из-за двери послышался громкий сердитый голос. С выражением крайнего сожаления смуглый незнакомец поспешно поднялся на ноги и покинул каюту. Отдышавшись и оправившись от испуга, Джулиана тоже встала, с удивлением отмечая, что лежала она не на кровати, а на каком-то темно-красном ковре, расстеленном на полу. Да и вообще, в помещении не было не только кровати, а и любой другой мебели. Только пушистые ковры на полу, на стенах да несколько больших подушек. И тут она все поняла и все вспомнила.

Они с Николасом Симпсоном покинули «Красавицу Востока», захватив с собой только деньги, чтобы не вызвать подозрений. За эти деньги Джулиана рассчитывала договориться с капитаном какого-нибудь судна, чтобы их переправили в Тунис, где можно было бы связаться с английским консулом и обсудить условия выкупа Изабель. Но в одной портовой таверне, где они надеялись переждать до темноты, на них неожиданно напали. Все произошло так стремительно, что Джулиана даже не была готова защищаться. Конечно, она пыталась закричать и оказать сопротивление, но ее быстро чем-то оглушили, и она не приходила в сознание до последних минут, пока этот проклятый смуглолицый араб не стал трогать ее своими грязными руками…

О Боже! Так, значит, это не кошмарный сон, она действительно находится на пиратском корабле, уносящем ее к незнакомым берегам? А бедный Симпсон? Что эти мерзавцы с ним сделали? Наверняка тяжело ранили или даже убили. И ради чего, Господи? Неужели только ради того, чтобы захватить ее в плен?

Из груди девушки вырвался стон отчаяния: ну нет, это просто немыслимо! Во второй раз угодить в руки подлых пиратов! Но если тогда это случилось потому, что их корабль захватило пиратское судно, то теперь она оказалась в таком ужасном положении лишь по собственной глупости. Да, только по собственной глупости! Где была ее голова, когда она решилась остаться без защиты виконта Девери и славного экипажа «Красавицы Востока»? Да, Господи, поистине – если ты хочешь наказать человека за его грехи, то отнимаешь у него разум!

В отчаянии оглядев каюту, Джулиана метнулась к узкому зарешеченному оконцу. Ничего, оставляющего надежду. Только бескрайнее море на сотни миль вокруг. И нигде не видно парусов какого-нибудь европейского судна, от которого можно было бы ждать спасения. Спасения? Да она просто наивная дурочка, если еще надеется, что кто-то бросится спасать ее! Виконт Девери наверняка даже не догадывается о том, что с ней случилось, а кому-то другому, кроме него, нет до нее никакого дела. Да и захочет ли Стивен опять искать ее после того, как прочитает ту дурацкую записку, что она ему оставила? И особенно после того, как обнаружит, что она украла его деньги!

О, эти проклятые деньги! Воспоминание о них жгло ей сердце раскаленным железом. Как только она решилась притронуться к ним? Что подумает о ней Стивен, обнаружив пропажу? Посчитает ее воровкой? Ах, и зачем, зачем только она все это натворила! Нужно было сперва поговорить со Стивеном начистоту, ведь, в конце концов, те несколько ночей, что они провели вместе перед прибытием на Сардинию, давали ей моральное право требовать от него исполнения данного обещания. Но теперь уже ничего не вернешь, и это самое ужасное.

Опустившись на ковер и уронив голову на подушку, Джулиана горько заплакала. Проходили минуты или часы, а бесконечный поток слез все не иссякал. Наконец у нее не осталось сил даже для того, чтобы оплакивать свою несчастную судьбу. На смену слезам пришло какое-то тяжелое бездумное оцепенение.

Послышался скрип отпираемых засовов, и в приоткрывшуюся дверь заглянула противная бородатая морда. Схватив в приступе бессильной ярости тяжелую подушку, Джулиана с силой метнула ее в непрошеного гостя. Бородатая физиономия тотчас исчезла, а спустя несколько секунд дверь широко распахнулась и в каюту прошли трое мужчин в восточных одеждах.

Одного из вошедших Джулиана сразу узнала – это был ее утренний посетитель. Из двоих других взгляд девушки остановился на статном, богато одетом мужчине с властным, жестким взглядом черных проницательных глаз, угрожающе контрастирующих с его наполовину седой бородой и светлой одеждой. На голове араба красовался пышный белоснежный тюрбан, украшенный поразительной величины розовым рубином, а его голубой парчовый халат был расшит золотыми узорами, жемчугом и светлой бирюзой. На пальцах обеих рук сияли драгоценные камни многочисленных перстней. По дорогому наряду незнакомца, а еще по тому, как почтительно обращались к нему остальные, Джулиана догадалась, что это и есть хозяин корабля.

Цепкий взгляд пожилого араба долго скользил по лицу и фигуре пленницы, не выражая ровным счетом ничего. Приблизившись на несколько шагов, он обратился к девушке на незнакомом ей варварском языке, потом заговорил по-итальянски. Но Джулиана от волнения ничего не могла понять, хотя учила в детстве этот язык и даже частенько исполняла на нем популярные оперные арии в родительском доме. Нахмурившись, хозяин корабля перешел на испанский, и тогда испуганная его мрачным взглядом Джулиана робко проговорила: