Милица стиснула на секунду руки, зажмурилась, резко выдохнула и гордо вскинула голову:
- Ты прав! Идем!
Сам юноша тоже переоделся в наряд, присланный старостой: в черную тунику, коричневые шосс Верхние узкие шатны. и коричневое же блио, расшитое золотом. В подарок для благородного героя прилагалась золотая цепь.
И все прошло великолепно. Милица, вспомнив, чему учил ее месяцами Фрэнсис, держалась с изяществом принцессы, и все были очарованы ею.
"Впрочем, - напомнила себе девушка, - это всего лишь простые горожане, неискушенные в благородном обхождении, и провести их ничего не стоит"...
Вечером, смеясь, Мили и Фрэнсис заперлись в своей комнате, и не было конца их шуткам и разговорам. Оба взахлеб делились впечатлениями дня, и звенел смех Милицы.
А потом граф помог ей раздеться, и колдунья вновь погрузилась в чтение волшебного фолианта, лежа на постели. Через некоторое время к ней присоединился и лорд.
Когда же Милица задула свечу, Фрэнсис притянул любимую к себе и, ни слова не говоря, овладел ею. Его волосы падали ей на щеки: склонив голову, он безмолвно и нежно целовал ее рот, глаза и шею, а Милица, улыбаясь его вырвавшейся из-под контроля страсти, так же молча целовала его в ответ. Она отдавалась ему с упоением, хотя он взял ее внезапно, не испрашивая позволения.
Блаженство растекалось по всему телу теплой истомой. Фрэнсис, приподнявшись на руках, ритмично двигался над ней, тяжело дыша приоткрытым ртом и полузакрыв глаза от наслаждения. Кончив, он обрушился на нее, прижавшись всем телом, и, уткнувшись в волосы носом, осторожно поцеловал висок.
- Моя супруга, леди Милисента, - прошептал он.
В Милице все пело после этого бурного, но короткого единения, но она и сама ощущала, как мало у нее сил для длительных увеселений. А потому, чуть коснувшись губами кончика носа своего мужчины, она нежно шепнула.
- Спасибо... Спокойной ночи, мой возлюбленный муж...
Фрэнсис обнял ее, и они уснули.
...Милица проснулась, когда за окнами еще дремала глубокая темнота. В окно ярко светил месяц, заливая своими неверными лучами всю комнату. Зеркало в его призрачном свете походило на мертвенную гладь озера...
Девушка закрыла глаза, пытаясь снова уснуть, но сон не шел. Стояла удивительная тишина, не слышны были даже крики поздних выпивох, всегда торчавших в нижнем зале. Пошевелившись, она высвободилась из объятий Фрэнсиса и некоторое время лежала, глядя в темный потолок. Откуда это чувство тревоги?
Месяц во всем виноват... Его колдовской свет.
Ей ли, ведьме, бояться лунного шепота?
Милица посмотрела на спящего рядом мужчину и улыбнулась. Он при людях назвал ее своей женой, своей леди... Она нужна ему, она - мать его ребенка...
Приятные мысли не помогли.
Не в силах бороться со страхом, Милица выскользнула из-под одеяла. Фрэнсис ничего не почувствовал, даже не шелохнулся.
Бесшумно ступая босыми ногами, ведьма подошла к зеркалу и заглянула в него, как в туманный ночной омут.
Она вся отразилась в серебристом мерцании, и только волосы служили ей одеянием. Движением рук девушка откинула их за спину...
...и отпрянула.
Отражение не повторило ее жеста.
Из зеркальной глубины на нее смотрели глаза, похожие на горькие звезды - черные и мерцающие. Стоявшая в зеркале была она, Мили - но с чужими глазами!
Девушка отшатнулась, зажав рот руками, и невольно пробормотала заклятье, изгоняющее призраков. По туманной поверхности прошла зримая рябь - и наваждение пропало...
Милица вытерла со лба холодную испарину. Тело била ледяная дрожь.
Отчаянно захотелось пить, но воды в кувшине, как назло, не оказалось. Неверными руками набросив на себя белое нижнее одеяние, Милица выскользнула из комнаты и стремглав сбежала по лестнице вниз.
В ночном зале на столах лежали полосы лунного света, а по углам притаились глубокие тени. Волшебница, преодолевая страх, пробралась за темную стойку и нашла бадью с водой. Зачерпнув ковшиком холодную влагу, девушка сделала несколько глотков, и, замирая при каждом шорохе, направилась обратно, осторожно обходя скамейки.
Ступив на лестницу, она услышала негромкие голоса...
"Просто под лестницей комната для служанок! - напомнила себе Мили. - Они болтают, только и всего!"
Стиснув покрепче перила - так, что пальцы побелели, - ведьма заставила себя остановиться. Тем более что ей почудилось ее имя...
В следующую секунду она поняла, что не ошиблась: в самом деле, это сплетничали служанки в своей каморке. И громче всех раздавался голос рыжей Марты.
- "Знатная госпожа"! Знаем мы таких "барынь"!.. Поди, и грамоты у них церковной нет, что женаты они... Благородному рыцарю нужна девка для развлечений, пока по деревням ездит, а как ко двору прибудет - где останется его "женушка"?..
- Завидуешь, Марта! - раздалось в ответ.
- Да чему? Я девушка честная, за леди себя не выдаю! Да и какая из нее леди? Жаль, не проезжало тут настоящих благородных господ с дамами! Они бы ее живо на чистую воду вывели, эту бесстыдницу! Не первая под знатного господина вздумала лечь, чтобы сладкой жизнью пожить - не первую под забор и вышвырнут!..
Милица до боли прикусила костяшки пальцев. Вот, значит, что о ней думают... Вот, значит, как...
Права, эта гнусная сплетница права! Какая из нее леди? Кто она для Фрэнсиса - игрушка? Красивая девчонка, сопровождающая лорда для увеселения? Постель - естественная плата за то, что он охраняет одинокую девушку, провожая до Парижа? Вздумай он вновь оставить ее - что его остановит? Да и какое право у нее есть его останавливать?..
Быть может, ей не стоило принимать обратно его кольцо? Быть может, следовало настоять на своем - и уйти одной? Глупо верить красивым словам - она ему не жена, и никогда ею не станет. А в городе - в Лозанне ли, Дижоне или Париже - десятки красивых знатных дам, куда более достойных невест...
Милица представила, что произойдет утром, если она сейчас, ночью, соберется и уйдет. Фрэнсис просыпается, видит, что ее нет - и, сначала, не тревожится. Проходит час, два - он начинает ее искать... Весь постоялый двор, весь городок поднят на ноги, все обсуждают пряную новость: от рыцаря опять сбежала его леди, хе-хе!
В какое положение она его поставит?!
Нет, так нельзя...
Она...уйдет. Но не сегодня. Не отсюда.
И ничего ему не скажет. К чему?
Милица беззвучно вздохнула и положила руку на живот. Малыш, ты поймешь. Ты поймешь, когда вырастешь. Твоя мать не могла иначе, хотя твой отец - лучший человек на земле...
Девушка бесшумно вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. Фрэнсис спал. Она легла рядом, не раздеваясь, натянула одеяло на голову, и уснула только под утро.
Глава XXI
Милица проснулась, когда солнце стояло в зените, и чувствовала себя совершенно разбитой. Голова раскалывалась, тошнило, тело было словно чужим...
- Доброе утро! - обрадованный Фрэнсис, в одной нижней рубашке и штанах, присел рядом. - Я ждал, ждал... И боялся тебя разбудить... Хочешь молока?.. Или, может, сока?..
Мили отвернулась к окну.
- Спасибо. Я ничего не хочу.
- Тебе нехорошо? - встревожился юноша.
- Да... Тошнит немного. Это нормально, не волнуйся.
- Мили.
- Что?
- Мили, ты сама не своя.
Девушка промолчала.
- Да посмотри же на меня!
- Оставь меня в покое! - сорвалась на крик Милисента. - Что ты ко мне прицепился с утра пораньше?!.
- Хорошо, хорошо. Я не настаиваю, - покладисто согласился молодой граф, помня о перепадах настроения у беременных женщин. - Только ты не волнуйся, тебе нельзя...
Милица стиснула зубы.
- Когда мы отсюда уедем?
- Я хотел сегодня, после завтрака, но, раз тебе плохо...
- После завтрака все пройдет! - тут же заверила колдунья. - Сколько нам потребуется времени, чтобы добраться до Лозанны?
- Думаю, неделя...
- Фрэнсис, а почему...
