Шум... Рокотание волн. Так бьются они о скалы, когда в пасмурные дни море не находит себе покоя... Ветер доносит крики чаек, мелкую влажную пыль...

И темно.

Фрэнсис брел в темноте, беспомощно, как ребенок, выставив руки перед собой, и под ногами его плескала вода. Он брел на грохот прибоя, но никак не мог выбраться из этой слепящей темноты ...

Внезапно холодная рука сжала его ладонь. Мягко, ненавязчиво потянула вперед. И Фрэнсис, доверившись, пошел следом по руслу неведомой реки.

Слабый свет начал рассеивать тьму, на смену ей пришел туман. Легкий морской туман, что поднимается над скалами в осенние вечера. И сквозь его воздушные ленты Фрэнсис рассмотрел, что его ведет за руку Фредерика...

На ней было то же изящное серебристое платье, что она надела в день своей смерти, и ветер не шевелил волосы: будто прилипшие к спине, черные от промозглой сырости, наполнявшей это место. И пальцы, сжимавшие его ладонь, были твердыми и холодными, как...

Такими могут быть только руки покойницы.

Вскрикнув, юноша вырвал свое запястье из ее руки, и невольно попятился.

Фредерика начала медленно оборачиваться...

"Нет! Нет, нет! - испуганно заметались мысли в его голове. - Не надо, я не хочу видеть... Такую я не хочу тебя видеть..."

Фрэнсис зажмурился, как ребенок, поднес стиснутые кулаки к глазам, чтобы не увидеть, не заметить пятен разложения на ее лице.

И больше всего пугала мысль, что на самом деле хочет. Странное, чудовищное, болезненное любопытство...

...Что происходит в могиле с теми, кто нам дорог?..

- Нет, неправда! Я не хочу... - беспомощно прошептал он. - Мне страшно, я не могу это видеть...

- Тебе стало так противно мое лицо? - тихо и грустно спросила мертвая девушка. Он ощущал, что она рядом, стоит вплотную, хотя ни дыхание, ни тепло не касались его кожи.

А потом покойница решительно отвела его руки от глаз. Но ничто, никакая сила в мире не могла заставить ее бывшего жениха поднять веки.

- Посмотри на меня... - попросила Фредерика.

- Нет... Милая...не заставляй меня...

- Если я могу переносить себя такой, какой стала, неужели ты не можешь просто посмотреть? Хотя бы посмотреть? - нежно умоляли его.

И Фрэнсис, повинуясь великой печали этих слов, медленно раскрыл глаза.

Ее лицо оказалось прямо перед ним: чистое, мертвенно-бледное и прекрасное. И никаких следов тлена не было на ее матовой коже, и взор мерцал горькими темными звездами... Это была его Фредерика, его милая, тоска и печаль его... Ослепительная, как сама любовь.

- Ты жива? - немеющими губами прошептал он. - Госпожа моя, это правда?

- Ты же сам видел, как пронзил меня меч твоего брата, - грустно возразила девушка. - Я лишь призрак, Фрэнки. Я соскучилась по тебе...хоть и не одна здесь. Твой отец в отчаянии из-за своей ошибки. Он так хочет, чтобы ты был счастлив! И просил меня передать, что умоляет о прощении... А еще он просил передать, чтобы ты не мстил брату, поскольку не видишь того, что открыто мертвым. Дик не виноват в случившемся.

- Я знаю... - тихо выдохнул Фрэнсис. Фредерика метнула на него быстрый, изумленный, совершенно чужой взгляд - но это было столь мимолетно, что Фрэнсис не поручился бы, было ли оно на самом деле.

- Что ты знаешь? - ровно спросила призрачная собеседница.

- Что его душа во власти чужой недоброй воли.

- Ах, вот как...

- Но оставим это. Я рад видеть тебя, любимая. Я счастлив, что отец понял меня...

- Мы скучаем по тебе, Фрэнки...

- Вы зовете меня к себе, голубка моя?

Она лишь покачала головой:

- Тебе слишком далеко пришлось бы идти... Я бы хотела, но разве ты захочешь уйти? Ты принадлежишь миру живых. Ты полон жажды жить. И эту жажду дает тебе любовь, не так ли?

Фрэнсис опустил голову и не смел поднять взгляд.

- Скажи мне, кто она. Должно быть, это леди великих достоинств, раз на нее пал твой выбор. Расскажи мне о ней! В ночь, когда ты назвал ее моей преемницей, я не могла не услышать! Я не могла не придти...

Фрэнсис молчал.

- Должно быть, она дочь благородного рода, не так ли? Леди великой нравственности и чистоты. Скромная и набожная. Ведь эти качества ты всегда ценил в женщинах!

- Она... Она ведьма, - наконец выдавил из себя лорд. - Она крестьянка из Словакии... И она...быть может, она беременна от меня...

Фредерика слегка вскрикнула и отступила на шаг. Поднесла руку к лицу, словно ей дали пощечину.

- Предатель... Ты не сдержал слово... Ты не искал достойной... Ты изменил мне с первой попавшейся... Ты никогда не любил меня!

А потом слабая, жалкая улыбка искривила ее губы, словно девушка нашла объяснение:

- Ведьма... - прошептала графиня. И беспомощно, покорно уронила руки вдоль тела.

Холодный резкий ветер пронесся по узкому каменному тоннелю, где стояли Фрэнсис и Фредерика. Он рвал одежду рыцаря, трепал волосы, разгонял туман - а вместе с ним исчезала вся преданность молодого лорда Милице, вся нежность к ней.

Ведьма!

Боже, как он был слеп и как покорен чарам!

- Фредерика! Прости меня, я был околдован!.. - крикнул он, бросаясь к девушке, но она уже таяла, исчезая вместе с обрывками морского марева. - Когда я спас ее... В ту, в первую же ночь она опоила меня! Фредерика! Прости! Вернись! - звал несчастный юноша. - Я люблю только тебя! Я люблю тебя!.. Я все объясню!.. Фредерика, пожалуйста! Фредерика...

Слезы застилали его глаза, разрывали рыданиями грудь. Отчаяние беспросветной тоской наполняло душу, словно океанский прилив, лишая желания жить...

- Фредерика... - еще раз прошептал в темноту граф, упал на колени и расплакался, словно брошенный ребенок...

Милица проснулась от рыданий Фрэнсиса. Лорд тяжело дышал во сне, по его щекам струились слезы, и, задыхаясь, он тихо стонал: "Фредерика! Фредерика! Любимая..."

Сердце девушки замерло, и словно бы провалилось в холодную черную бездну.

- Фрэнки... - она осторожно потрясла его за плечо. - Фрэнсис, проснись!

Вздрогнув, спящий открыл глаза. Взгляд его наполняло безумие. Дико взглянув на Милицу, словно не узнав ее, он утер слезы и, отвернувшись к стене, лежал молча. Плечи его были напряжены.

- Фрэнки... - она робко прикоснулась к нему. - Что тебе приснилось? Это был кошмар? Все хорошо, он кончился...

Он не отвечал.

- Фрэнсис... Ну что с тобой, мой милый?..

- Помолчи! - глухо ответил он. - Оставь меня.

- Но...

- Прошу тебя! Спи, Милица. Пожалуйста, спи.

- Я не могу спать, когда тебе плохо...

Она нежно поцеловала его в плечо, начала гладить руки, спину, пытаясь расслабить и успокоить любимого.

Фрэнсис резко повернулся к ней, в глазах пылала бешеная ненависть:

- Сука! Похотливая сука! - бросил он ей в лицо, выпрыгнул из постели и лег на другие нары. - И не подходи ко мне больше...шлюха!

- Что с тобой?.. - в ужасе прошептала Мили. - Чем я провинилась, о мой Свет Несущий?..

- Пусть он тебе и ответит, если ты вдруг забыла! - рявкнул Фрэнсис. - Лицемерка... Пусть дьявол тебя ублажает в постели, ненасытная потаскуха, а на меня больше не рассчитывай!

- Фрэнсис!

Милица выбралась из-под одеял и пошла к нему. Светлые прозрачные дорожки пролегли к ее подбородку от глаз, ставших похожими на омуты боли.

- Не подходи, - тихо, с угрозой, повторил молодой человек.

- Фрэнсис! - Милица рухнула на колени, ошеломленно глядя на него. - Я же люблю тебя...

Она хрипло, судорожно всхлипывала, и каждый ее всхлип болью отдавался в сердце Фрэнсиса.

Как чернокнижница прочно опутала его чарами, если даже теперь... Даже теперь он готов броситься к ней, сжать в объятьях, поцелуями осушить ее слезы и вновь с головой рухнуть в этот сладостный омут: в обожаемые глаза этой колдуньи...

Но как забыть глаза Фредерики?..

Ее слова...

"Ведьма!"

Он должен быть сильнее. Не предать свою настоящую любовь во второй раз...