— В недрах нашей планеты, в самом ее центре, располагается твердое железное ядро такого же размера, как Луна. Оно подвешено в кипящей жидкости из расплавленного железа, которое, в свою очередь, окружено слоем кипящей лавы в несколько тысяч миль толщиной — все это заключено в литосферу. Массивный железный шар ядра вращается чуть быстрее, чем окружающая его оболочка планеты. Возможно, благодаря этому и возникает магнитная энергия, точно никто не знает, поскольку знание это утеряно. А древние знали, как можно накапливать магнитную энергию и управлять ею. Как вы уже убедились, они могли создавать огромные строения, они могли добывать и обрабатывать материалы много тверже камня, а еще они могли контролировать и подстраивать движение нашей планеты по орбите.

Кэтрин вспомнила о зашифрованной записке.

— Поимандрес… Я должна спросить у вас кое-что.

— Спрашивайте.

— Цель нашего исследования — выяснить, что явилось причиной последнего катаклизма и как мы можем предотвратить повторение подобного. Теперь мы знаем, что катаклизм был вызван одновременной подвижкой всей литосферы, также знаем, что это было связано с прецессией и движением планеты по орбите. Но нам абсолютно непонятно, почему все должно повториться.

Поимандрес медленно кивнул. С понимающей улыбкой он обратился к Кэтрин:

— Вы проделали большой путь. Я могу помочь вам сделать последние шаги. Вы правы: человечество предостерегают. Мы прямиком движемся к очередному апокалипсису. С каждым годом все слабее древнее знание; тех, кто постиг его, все меньше, а силы врагов все растут. Хозяева Корпорации нынче сильны как никогда. Их стремление править материальным миром, подчинить себе природу и поработить народы ведет нас прямым ходом к пропасти. Их машины убивают природу, и костер, в который они подбрасывают все больше ее составляющих, ширится с каждым днем… Они почти в прямом смысле слова поджигают планету.

На лицо Поимандреса легла глубокая печаль, словно он только что потерял последнюю надежду.

— Чем больше неразумные подливают масла в огонь, тем интенсивнее тают полярные шапки. Чем больше они раскочегаривают топку своей жадности, тем быстрее растет температура окружающей среды, тем быстрее плавятся ледники.

Соглашаясь с ним, Кэтрин кивнула. Она чувствовала, что из уст хрупкого копта она узнает о судьбе человечества.

— Положение литосферы нашей красавицы планеты определяется распределением веса по ее поверхности. Несмотря на то что форма Земли представляет собой тело, близкое по форме к сфере, вес по поверхности земной коры распределен неравномерно. Например, в регионах с гористой сушей слой литосферы толстый и тяжелый. Южный полюс укрывает ледник в милю толщиной и весом в миллиарды тонн; его масса, создавая колоссальное давление на океаническую кору, как и миллионы тонн ледников на Северном полюсе, уравновешивает центробежные силы.

Этот ледяной покров нарастал в течение тысячелетия, и, если бы природе было дозволено развиваться своим путем, он оставался бы на месте до момента, когда прецессия земного шара не переместила бы Антарктиду ближе к Солнцу. И только тогда, по истечении следующего тысячелетия, он начал бы таять. Вот как должно было произойти «по плану», заложенному в природе. В этом суть секретного послания. Вот что древние гении пытаются донести до нас, и это одна из причин, по которой они построили «всемирную сеть»: затем, чтобы самим корректировать процесс прецессии и спасти нас от неминуемой судьбы. Но слишком мало было их — выживших после «своего» катаклизма. Спустя несколько поколений ушли и они, оставив нам лишь руины своей технологии и зашифрованное в преданиях послание.

— И все-таки не возьму в толк, — в смятении проговорила Кэтрин, — что нам угрожает сегодня? Это точно, что прецессия вызовет новый потоп через тысячу лет? Может, процесс этот и регулярный, но крайне медленный.

Старый копт печально посмотрел на нее.

— Земля наших дней сбалансирована, земная кора находится в наиболее оптимальном с точки зрения распределения массы положении, и подвижки ее совсем незначительны. Однако если льды начнут таять, а ледники — уменьшаться, как это происходило в конце последнего ледникового периода, — их колоссальную массу примут океаны. Чтобы не нарушилось вращательное движение Земли, последует вынужденное перераспределение литосферных плит — все, как в последний ледниковый период. А мы знаем, что в результате глобальной подвижки последует глобальная катастрофа и жизнь на Земле погибнет… То, чему мы сегодня являемся свидетелями, — рукотворное начало этого неизбежного процесса. И нет нужды дожидаться замедления процесса прецессии: мы сами плавим ледники. Вот этого древние никак не предвидели. Им и в голову не приходило, что мы сознательно бросимся навстречу своей гибели.

Глаза Кэтрин расширились от ужаса — услышанное совсем не напоминало фантастику.

— Скажите, Поимандрес, неужели все пропало? Можем мы остановить приближение катастрофы?

Но прежде чем копт успел ответить, со стороны ствола колодца вдруг донесся легкий шум: по железному трапу кто-то осторожно спускался.

Из темноты колодца показался Иван Безумов и с нескрываемым сарказмом спросил:

— Виноват, не потревожил?

В сумраке подземной пещеры в своем белом костюме он напоминал призрак.

Безумов запустил руку под полу пиджака и вытащил что-то — в темноте Кэтрин не удалось разглядеть. Ее сердце упало.

— Безумов — что это у вас?

— Это пистолет, Кэтрин. Если быть точным — «хеклер и кох».

С ловкостью опытного стрелка русский взвел курок. Кэтрин, Рутерфорд и копт замерли.

— Безумов, вы в своем уме? Уберите пистолет!

— В своем, Кэтрин, в своем я уме. Только боюсь, пистолет я убирать не стану. А вот вы все быстренько отойдите от камня — вон туда. И прошу, как говорят в боевиках, без опрометчивых поступков. В людей мне стрелять приходилось — вы будете не первыми и, скорее всего, не последними.

Рутерфорд отважился спросить:

— Зачем вы это делаете, Безумов?

Обманчиво небрежно держа револьвер, Безумов откинул назад голову и презрительно рассмеялся.

— Ну наконец-то умный вопрос, доктор Рутерфорд. А то меня уж начинала доставать ваша тупость в астрономии. Сейчас я расскажу, с какой целью держу вас на мушке. Пришло время преподать урок великим теоретикам Оксфорда.

Махнув стволом пистолета, он велел им перейти от центра острова к дальнему его краю.

— А делаю я это оттого, что легендарный научно-исследовательский агрегат ждет не дождется, чтобы его вновь запустили.

Продолжая держать их под прицелом, Безумов присел на корточки, сгреб в пригоршню несколько камней и, поднявшись, приблизился к кромке воды. Затем бросил веером камни в воду. Упавшие в то место, где находился брод, остались видны. Безумов двинулся к острову.

— Агрегат сей — настоящий шедевр технологии, когда-либо созданный руками человека. Конструкция его необычайно точна и сложна: корректируя движение Земли вокруг Солнца, он тем самым оберегает планету. Современные теории добычи энергии в сравнении с этим механизмом — жалкий примитив. Вы правы, Кэтрин, этот механизм — памятник прецессии, но вдобавок к этому он предназначен для того, чтобы ее контролировать и корректировать. А энергией вращения Земли можно управлять.

Криво ухмыляющегося Безумова теперь отделяло от камня лишь несколько футов. Кэтрин отчетливо видела его глаза — они казались пустыми, словно этим человеком, полностью поглощенным своими мыслями, управлял автопилот.

— Теперь, когда у меня наконец есть камень Бенбен, я верну его на место, на вершину Великой пирамиды, и невидимые потоки энергии космоса вновь будут служить человечеству.

Кэтрин была не в силах сдерживаться, и остановить ее не мог бы даже пистолет:

— Нет! Безумов, ты совершаешь страшную ошибку. Древние ведь не просто так сняли Бенбен, ты не ведаешь, что творишь!

Не обращая на нее внимания, Безумов пошел прямо на худенького копта.