Рутерфорд — глаза его были красными от усталости — ответил твердо:

— Я тоже. Устал чертовски. Но чувствую, что, скорее всего, Египет — конечная точка нашего маршрута.

Кэтрин согласно кивнула.

«Как жаль, что я так мало знаю о Древнем Египте. Как жаль, что я вообще мало знаю… Уже который день я словно на интеллектуальных американских горках».

Она вновь открыла глаза и осторожно поводила головой из стороны в сторону.

— Джеймс?

Рутерфорд, не отрываясь от книги, откликнулся:

— Мм?

— Надеюсь, ты знаешь о местах, в которые мы летим, намного больше, чем я.

Рутерфорд неспешно закрыл книгу и сунул ее в карман спинки сиденья перед собой. Внимательно посмотрев на Кэтрин, он вымученно улыбнулся:

— Ну… Я, конечно, не великий эксперт. Но несколько раз бывать там приходилось. И чувствовать я себя буду увереннее, чем в Южной Америке: по крайней мере, общепризнанные суждения о Древнем Египте мне известны. Все дело в том, что после узнанного нами я начинаю сомневаться, стоило ли марать столько бумаги, чтобы зафиксировать те самые общепризнанные суждения.

— Да уж, — вздохнула Кэтрин. — Мне бы очень хотелось и там обнаружить природу странных аномалий. И убедиться, что за ними стоят прецессионные числа. Вот только сама-то я всего лишь новичок. И знаю только то, что рассказал мне ты об Осирисе, да еще кое-что вспоминается из школьной программы. Слишком много лет я читала только о звездах.

— Все узнать жизни не хватит… Кстати, без твоих «звездных» познаний мы бы здесь не сидели. Ведь можно годы убить на изучение материала, чтобы потом в один прекрасный день тебя осенило: все напрасно, все неправда…

— Ну ладно, с чего начнем? Может, если остались силы, введешь меня немножко в курс дела?

Рутерфорд сел прямо и резко повел плечами, будто сбрасывая остатки сна.

— Прежде чем перейти к истории, — начал он, — тебе надо знать два интересных факта из области географии. Во-первых, Гиза, где построены пирамиды и великая река Нил перед впадением в Средиземное море образует дельту, находится точно на тридцатом градусе северной широты. Это означает, что пирамиды находятся точно на трети пути между экватором и Северным полюсом. Никогда раньше не придавал значения этим цифрам, но из-за теории Безумова и, что более важно, благодаря открытой тобой «прецессионной» связи в расположении всех этих мировых памятников теперь я понимаю их значимость.

Его слова заинтриговали Кэтрин.

— Но это очень интересно. В смысле, это едва ли совпадение. А во-вторых?

— Во-вторых… Знаешь, прежде я как-то об этом не задумывался, но выходит, пирамиды расположены в самом центре суши на Земле.

Кэтрин нахмурилась.

— Это как? Разве середина суши планеты не где-то в сердце России или Северной Америки?

Рутерфорд покачала головой:

— Нет, я немного о другом. Если от Северного полюса провести меридиан, проходящий прямо через основание пирамиды Хеопса, он пройдет через большую зону суши, чем любой другой меридиан. Более того, если провести параллель, проходящую через пирамиды, она тоже пройдет через более засушливые земли, чем любая другая. Вот смотри.

Он отыскал карту мира, затем достал ручку и провел линию сверху вниз по карте через точку расположения Гизы. Следом — горизонтальную линию, с востока на запад пересекающую первую. Кэтрин смотрела на рисунок, затем вдруг оживилась:

— Ты думал о потопе?

Рутерфорд удивленно вскинул голову.

— Раз уж ты сказала — да. А конкретно подумал я вот о чем: чтобы добраться до пирамид, морям потребовалось преодолеть большие площади суши, чем в любом другом месте на планете.

— Значит, это место одним из первых освободилось от воды, когда океан начал отступать!

Рутерфорд рассмеялся.

— Конечно! А мне это в голову не пришло. — Он подумал немного и затем продолжил: — Предполагалось, что известный нам Древний Египет начался с фараона Менеса в трехтысячном году до нашей эры. Пирамиды, как и множество других важных памятников, были воздвигнуты предположительно в течение первых пятисот лет — до две тысячи пятисотого года до нашей эры. Также предполагается, что именно за этот период были высечены или нарисованы на различных строениях дошедшие до нас религиозные тексты.

Кэтрин задумалась над словами Рутерфорда.

— А что было в Египте до того — до Менеса?

— Предположительно — кучка мелких царств и княжеств. Эти крохотные государства никогда не добивались чего-то существенного и представляли собой по большей части примитивные сообщества: неолитические фермеры, населявшие берега Нила. Все, что мы знаем и ценим сегодня в великих достижениях египтян, пришло во времена фараонов, которые, в свою очередь, начались от Менеса.

— Звучит как будто знакомо. И очень напоминает мне то, как из истории были начисто стерты Виракочас.

Рутерфорд достал еще одну книгу из рюкзака.

— Согласен. Вот, почитай, пожалуйста. А я пока попытаюсь вздремнуть.

Он опустил повязку на глаза и устало откинул голову на подголовник.

Кэтрин испытывала беспокойство и в то же время облегчение, чувствуя, что их путешествие близится к концу, и надеясь, что они найдут решение где-то в песках древней пустыни.

Ей припомнились физиономии тех двоих, что охотились за ними, исходящие от них угроза и нечеловеческая жестокость. Это воспоминание напугало Кэтрин: они вынудили ее бежать, искать спасения — если оно вообще существовало, это спасение. Но Кэтрин знала, что должна закончить начатое, отыскать истину. Она покосилась на Рутерфорда и подумала, как же здорово, что он с ней, что в своих поисках она не одинока.

Через два часа после приземления в Каире и таможенного досмотра они во взятой напрокат машине тащились в плотном транспортном потоке. В какой-то момент Рутерфорд наконец увидел то, что высматривал давно. Вдали, над пригородами египетской столицы, маячили три крупнейшие пирамиды: Великая пирамида, или, как ее называют современные египтологи, пирамида Хеопса, вторая — пирамида Хефрена и, наконец, третья, много ниже первых двух, — пирамида Менкаура. Расположенные в пустыне далеко за пределами столицы, пирамиды так огромны, что даже на окраинах Каира кажется, будто они растут из самого города, грандиозным миражом вздымаясь над ним.

Рутерфорд прижался к обочине. Поток машин полз мимо.

— Смотри!

Кэтрин подалась к ветровому стеклу и через пропитанное выхлопными газами дрожащее марево вгляделась вперед. Увиденное потрясло ее. Рутерфорд едва не дрожал от возбуждения, показывая на самую большую из трех пирамид.

— Вот она, Великая пирамида. Грандиознейшее строение, созданное человеком.

— Да ладно! А небоскребы двадцатого столетия?

Рутерфорд рассмеялся:

— Детские игрушки по сравнению с ней! Пирамида Хеопса выступает в своей лиге. Подъедем поближе — увидишь, а когда войдем внутрь, почувствуешь все ее величие.

— Никто не говорил мне, насколько они захватывающе выглядят.

— Да уж… Впечатление усиливается, когда узнаешь, что пирамида Хеопса была вообще одним из первых зданий на Земле. Она появилась просто ниоткуда на заре истории — археологи подсчитали, что было это в две тысячи шестисотом году до нашей эры, — и построили ее с высочайшей технической точностью. А учитывая, что у строителей пирамид не было ни кранов, ни экскаваторов, ни приборов, это можно назвать настоящим чудом.

Кэтрин пристально посмотрела на Джеймса. Его взор был прикован к гигантскому строению.

«Он сейчас словно под воздействием чар пирамид».

— Тебе не кажется это странным?

Рутерфорд не отрывал взгляда от пирамид и, не глядя на Кэтрин, обронил:

— Что?

— Говоря образно, это как задумать построить первый автомобиль, а в результате сотворить «феррари» и потом довольствоваться тем, что штамповать малолитражки в течение тысяч лет, даже не пытаясь постараться сделать «феррари».

Рутерфорд напряженно слушал.

— Я считаю, — продолжила она, — что это с натяжкой можно назвать нормальной моделью развития. Я не сильна в истории архитектуры, но до того, как построили Уорикский замок в Англии или замки крестоносцев, люди соорудили великое множество сооружений куда более примитивных. Творчество шло по кривой обучения, монотонно: не вдруг в один прекрасный день в глубине веков люди проснулись и построили самый совершенный на все времена замок. Пирамида непостижима, она не вписывается в общую схему — она будто глядит с высоты на все, что появилось на земле после нее.