– Я не понимаю, сан Биката, – Дурран почесал в затылке и бросил неуверенный взгляд на Матсу. Мальчик сидел на полу в углу, скрестив ноги, и с разинутым ртом слушал. – Я просто неграмотный солдат, и я никогда не верил в богов… ну, или не считал, что они как-то вмешиваются в человеческую жизнь, во всяком случае. Но ваши… иссакины – они почти боги, хотя и, как ты говоришь, что-то вроде очень умных чоки. А Карина – их друг. Ведь друг?

– Ну… скорее, приемная дочь друга их создателя, – инженер криво ухмыльнулся. – Тебе же сказали – Избранная Дочь на полном серьезе. Пусть слегка и не в том смысле, что в легенде.

– Би, по башке стукну и не посмотрю, что ты тут меня спасаешь, – пригрозила Карина. – Мало мне, можно подумать, Риса с его божественной чепухой! Дурран, не забивай себе голову. Никакая я не Избранная Дочь. Мой отец… мой приемный отец!.. у него с Камиллом нейтралитет. Они друг другу не мешают и не помогают. И друг другу на ноги стараются не наступать по мере возможности. Искины Камилла… я не знаю, чем они занимаются. Папа всегда шуточками отделывался. Что-то вроде стабилизации общества, нейтрализации последствий Игры… старых войн. Демиурги соблюдают нейтралитет сами и не одобряют, когда их подопечные пытаются влезать на чужую территорию. Считается, что Демиург сам в состоянии просчитать долгосрочные последствия и снабдить своих всем, что необходимо для преодоления кризиса. Поэтому искины Камилла держатся от нас подальше. Мы с ними иногда пересекались, одно время они даже наш дом в Масарии использовали как временную базу, пока свою организовывали, но в остальном они сами по себе, и мы сами по себе.

– Все равно не понимаю, – Дурран вздохнул и потер глаза. – Карина, ты с детства живешь такой жизнью, для тебя она естественна, как пустыня для ящерицы. А я не понимаю, почему ваши иссакины не исправят мир так, как им нужно. Обладать тайной мощью и не пользоваться ей… такое выше моего понимания.

Он тряхнул головой.

– Что-то слишком надолго затишье затянулось, – пробормотал он. – Уже почти два часа ничего не происходит. Карина, сан Саматта ничего не передавал?

– Пятнадцать минут назад сообщил, что все тихо, – откликнулась Яна. – Часовые по периметру Муммы ничего не видят. А может, бандиты совсем ушли? Поняли, что не взять нас штурмом, и ушли?

– Скорее небо упадет на землю, – жестко усмехнулся Дурран. – Сама Яна, для Дракона честь превыше жизни. Шай либо добьется своего, либо умрет. Отступление для него невозможно. Особенно сейчас, когда он взял под контроль Ночную Воду и сразу же понес такое сокрушительное поражение непонятно от кого. Я никогда не сталкивался с ним лично, но слухи до меня доходили еще до того, как он стал Головой. Он сейчас наверняка в бешенстве, и отступление – последнее, на что он пойдет. Нет, он что-то замышляет. Возможно, он дожидается ночи, чтобы попытаться напасть в темноте.

– Тогда он обломается еще круче, – усмехнулся Палек, осторожно поворачиваясь, чтобы не разбудить мирно дремлющую на его плече Кансу. – У нас с собой приборы ночного видения, спасибо Онке.

– У Дракона тоже есть очки ночного видения. И мы… они очень опытны в ночных боях. А вы вряд ли захватили такие очки для всех защитников деревни. Ночью на стороне Шая окажется преимущество.

За окном раздался странный высокий вой – раз, еще раз, еще… Дурран дернулся.

– Сигнал! – проговорил он сквозь зубы. – Дракон вызывает на переговоры.

– Переговоры? – глаза Бикаты сузились. – О чем?

– Думаю, скоро узнаем. – Дурран взял в руки свой карабин и проверил затвор. – Похоже, ожидание кончилось. О, отвечают…

Снаружи донеслись три размеренных одиночных выстрела.

– Ждем… – сквозь зубы процедил Дурран.

"Кара, контакт. Саматта в канале", – от внезапного вызова Карина вздрогнула. – "Слышишь меня?"

"Карина в канале. Да, Мати, слышу. О чем хочет говорить Шай?"

"Ты догадалась? Кара… Не знаю, как и сказать. Часовой на севере деревни передал – Шай вышел из леса один… точнее, без своих головорезов. У него девочка лет десяти. Он требует разговора с тобой… или он убьет ее. Двигаюсь в ту сторону".

"Держите его под прицелом "розы", я сейчас появлюсь. Где вы?"

"Кара, пожалуйста, начинай плести противопульную паутину еще до того, как подойдешь близко. Я жду любой подлости. Шай возле дороги у северного выезда из деревни".

"Я буду очень осторожна, Мати. Скажи ему, что я иду. Отбой".

"Конец связи".

– Шай вышел из леса. У него заложница, – вслух сказала она, вскакивая. – Он требует разговора со мной. Дурран, проводи меня к северному выезду из Муммы.

– Здесь что-то не так, – Дурран напрягся. – Я впервые слышу о том, чтобы Дракон вел переговоры с бунтовщиками. Обычно их просто убивают.

– Нет времени раздумывать. Он ждет. Он обещает, что убьет заложницу, если я не появлюсь. Идем.

– Секундочку! – Биката поднял руку. – А откуда у него вообще взялась заложница?

Карина посмотрела на Цукку и увидела, что та бледнеет.

– Убежище… – проговорила она одними губами. – Наверное, они нашли лесное убежище.

Несколько секунд Карина смотрела на нее, осмысливая сказанное. Если они нашли убежище, значит, все женщины, старики и дети в их власти. А мужчины, ушедшие туда с ружьями… наверняка они мертвы. И никто не слышал выстрелов – они даже не смогли толком оказать сопротивление! Почему она не пошла вместе с ними, когда ее почти силой гнали туда? Она наверняка смогла бы их защитить! Дура! "Я останусь, и все тут!.." Она зябко обхватила себя руками.

– Если они нашли убежище, нам конец, – безжизненно сказала она. – Опять все то же самое. Я догадываюсь, чего Шай потребует от меня. Ну что же… Рано или поздно такое должно было произойти.

Она повернулась и вышла из комнаты в коридор. Дурран последовал за ней.

– А чего он от нее потребует? – удивленно спросил Биката. – Сдаться?

– Нет, – Цукка вцепилась руками в волосы. – Он потребует от нее добровольно подставить горло под нож. Би, нас держали здесь заложниками, но и вся деревня тоже оказалась в заложниках. Шай пообещал, что вырежет всех жителей, если мы с ней сбежим или попытаемся сопротивляться. Тот мужик, что прилетел вчера, требовал от нее того же. Что нам делать?

– К-ссо… – прошипел Палек. – Идем за ней. Быстро. Каси, проснись!..

Саматта, Дентор, Ольга и Шаттах ожидали ее в десятке саженей от того места, где из деревни на север выходила широкая тропа, разбитая колесами и копытами, но считавшаяся по местным меркам хорошей торной дорогой. Они укрывались за одной из хижин.

– Где он? – без предисловий спросила Карина.

– Кара, погоди, – Саматта ухватил ее за плечо. – Я чувствую, здесь какая-то ловушка. Не выходи на открытое место. Укройся за углом хижины.

– И мы станем перекрикиваться, как глухие? – Карина пожала плечами. – Мати, меня не взять пулей. И я устала ждать. Пора заканчивать с этой историей.

– Я не могу тебя… – начал было Саматта, сжимая хватку, но Карина отработанным движением вывернулась из его руки и отступила назад.

– Мой выход, Мати, – покачала она головой. – Я чувствую, что все решится очень скоро. Не волнуйся, Шай хотя и маньяк, но извращенное чувство чести у него присутствует. Он не нападет на переговорах.

Саматта как-то сразу обмяк и постарел.

– Кара, – глухо сказал он, – я не знаю, что произойдет. Но если ты погибнешь… Если он потребует от тебя умереть в обмен на жизни заложников, я тебе не позволю. Скажи ему, что я не подчинюсь твоему слову. Если он потребует твоей жизни, я отдам приказ расстрелять его из всего, что есть в нашем распоряжении. Пусть он девиант, но прямое попадание из гранатомета не переживет даже он. И от "розы" увернуться он не сможет.

– И от меня он точно не увернется, – добавила Ольга, и в глазах ее мелькнула тьма. – Госпожа Карина, сообщи ему и от моего имени, что я не позволю тебе добровольно умереть. Скажи, что у меня приказ охранять тебя, а не аборигенов, и что я готова пожертвовать жизнью всех жителей деревни ради твоего спасения.