– А почему вокруг бухты такая обширная незастроенная полоса? И почему в центре она широкая, а вон там, где пролив в море уходит, совсем узкая?

Палек удивленно взглянул сверху вниз на Кансу, полулежащую у него на груди.

– А, ну да, – покровительственно произнес он. – Ты же у нас мышка сухопутная, моря не видела. Незнайка!

– Лика, за нос дерну! – пригрозила девушка. – Рассказывай.

– Да все просто, – пожал плечами муж. – Цунами же. Волна входит в бухту, пусть и сильно ослабленная узким горлом, и распространяется от пролива веером, как… как… как волна. У берега она сильнее всего прямо напротив устья, а в стороны от этой точки ослабевает. Потому и порт расположен двумя частями – первая и вторая зоны на восточной и западной сторонах. В цунамиопасной зоне даже не столько сама волна опасна, она в бухту уже ослабленная входит и высоко по склону не поднимается, сколько камни, которые при ударе о берег во все стороны разлетаются. На пологом побережье некоторые на полверсты забрасывает. Представляешь, если такой булдыган тебе в голову прилетит? Кстати, Каси, ты сирены слушать не забывай. Если в опасную зону не входишь, беспокоиться не о чем, но все-таки по сторонам оглядывайся.

– Хорошо, Лика, – согласилась девушка, глядя вниз со смотровой скалы. – А все-таки как красиво здесь у вас, аж дух захватывает. Какой вид!

– Не "у вас", а "у нас", – поправил ее Палек. – Смотри, вон там башня торчит на фоне неба. Чуть левее той высокой скалы, видишь? Телевышка плюс куча точек доступа всех городских провайдеров. А вон там…

Он осекся, его лицо стало напряженным. Потом его губы молча шевельнулись.

– Яна? – полувопросительно сказала Канса.

– Да. Она удачно проскочила все пробки по дороге в аэропорт, сегодня там на удивление свободно. Они на новой объездной дороге, подъедут минут через пять.

– Понятно. Тогда пойдем в дом, чтобы нас не ждали. Лика, а как у вас получается на расстоянии разговаривать? Я тоже так хочу, хотя бы с тобой.

– Да чтоб я знал! – пожал плечами Палек, помогая ей подняться. – Дзи что-то намудрил с нашими эффекторами – ты ведь помнишь, что эффектор, пусть и неразвитый, в каждом сидит, да? – и теперь они у нас вроде как встроенные коммуникаторы. А вот как подключить тебя к системе, я так и не разобрался. Нужно быть Демиургом, наверное, чтобы что-то с этой гадостью уметь делать. Каси, и все-таки – может, останешься дома?

– Палек! – Канса повернулась к нему и решительно скрестила руки на груди. – Еще раз спросишь – по шее стукну. Думаешь, не дотянусь?

– Дотянешься… – пробурчал Палек. – Ладно, героиня воинственная, пошли в дом.

Яна с Дентором вошли в столовую, превращенную в штаб, несколько минут спустя. Саматта оторвался от огромной расстеленной на столе топографической карты и приветственно кивнул.

– Привет, Дор, – сказал он. – Как долетел?

– Долетел-то я нормально, – усмехнулся гигант, кивая в ответ. – Ты бы лучше спросил, что мне Теодар наговорил, когда я ему заявление на отпуск отправил. Думаешь, он хоть на секунду поверил, что я намерен на курорт завалиться? Обозвал чокнутым пустоголовым воякой – и это еще самое мягкое – и попытался не подписать.

– А ты? – с любопытством спросил Саматта.

– А я тут же послал второе заявление – на увольнение. И пригрозил, что так или иначе, но своего добьюсь. Тогда он скис и разрешил отпуск. Теперь я на четыре недели свободный человек. В конце концов, могу я немного развлечься после того, как три года в отпуск не ходил? Лика, ты меня со своей женой не хочешь познакомить?

– Каси, познакомься, – откликнулся Палек. – Перед тобой Дентор Пасур, он же дядя Дор. Большой и страшный, по отцовской линии происходит от неизвестного тролля. Каждый день закусывает младенцами на завтрак. Работает в полиции Крестоцина – то ли сторожем, то ли официантом в ведомственной столовой. Говорят, что за ужасный нрав и буйный характер прозван коллегами Хомячком, а жена, тетя Тома, очень любит ходить с ним по магазинам, потому что можно много за раз унести.

– Чрезвычайно рада знакомству, господин Дентор, – поклонилась Канса. – Прошу благосклонности.

– Радость взаимна, госпожа Канса, благосклонность пожалована, – кивнул командир полицейского спецотряда. – Не обращай внимание на своего балабола – младенцами я закусываю не чаще раза в неделю, а Тома меня в магазины давно брать отказывается. Говорит, что видеть не может мою кислую физиономию уже всего через пару часов похода. Что же до Хомячка, то это городская легенда, поскольку саблезубые хомячки вымерли пару миллионов лет назад. Госпожа Канса, твой балбес уже подписал брачный контракт?

– Нет еще, – Канса слегка покраснела. – Мы завтра собирались сходить к нотариусу.

– Тогда я с вами. Прослежу, чтобы в последний момент он не испугался и не сбежал. Заодно свидетелем запишусь.

– Дядя Дор! – обиделся Палек. – Ты, между прочим, сам сколько раз от тети Томы сбегал! Она же тебя хитростью к нотариусу заманила, сама рассказывала, когда я к вам тогда приезжал на зимники. Так что чей бы петух кукарекал!

– Ну, когда понимаешь, что самое страшное позади, куда легче подзуживать других на то же самое, – Дентор подмигнул Кансе, и та слегка улыбнулась ему в ответ. – Мати, где такую шикарную карту Западного континента украл? Я ошибаюсь, или на ней в самом деле гриф Генштаба вон в том углу?

– Не ошибаешься, – усмехнулся Саматта. – Жуткая тайна, гриф "Для служебного пользования", на "Ямиити" – есть у нас такая толкучка в городе – продается чуть ли не на каждом втором прилавке. Там любая точка мира в масштабе вплоть до один к десяти, сразу или на заказ, но все равно найдется, если картографирована. Тот полковник из СОБ тоже пообещал подумать насчет материалов, но у них проблема – они изо всех сил пытаются оформить дело так, что вся история – наша частная инициатива. А потому ничего, что могло бы показаться относящимся к армии или спецслужбам, нам не предоставят. Нравятся мне те ребята – с одной стороны, "окажем любую поддержку", а с другой – "извините, у нас обстоятельства". Яни, ты свои дела закончила?

– Да, Мати. Отпуск без содержания я оформила, последнее занятие провела. Жаль, только-только осваиваться в нашем центре начала. Ну ничего, вернусь – компенсирую.

– Хорошо. Дор, у тебя как с головой? Дрыхнуть не хочешь? Все-таки четыре часа на восток…

– Спасибо, Мати, я в норме. Давай к делу.

– Тогда, блистательные господа и великолепные дамы, открываем наше первое стратегическое совещание. Присаживайтесь поближе, придется по карте пальцами поводить.

Он дождался, когда все присутствующие сгрудились вокруг стола.

– Итак, девочки и мальчики, смотрим сюда, – он ткнул пальцем в толстую синюю прожилку, петляющую через весь континент, начинаясь с тонкой синей сети в районе западных горных хребтов. Под пальцем медленно замигала серная точка. – Вот тут – Грашград, наиболее вероятная наша точка входа на Западный континент.

Его палец переместился к средней части хребта Шураллаха.

– Предположительно тут – зона влияния Оранжевого клана Дракона, того самого, что умыкнул Кару и Цу, – на карте замигала вторая черная точка. – Вот здесь – Кайган, в котором и заварилась вся история. Формально пунктирная линия в его окрестностях означает государственную границу Граша, но фактически, как мне любезно пояснили еще в те золотые времена, когда я был сопливым лейтенантом, свою западную границу Грашград практически не контролирует. В теории там есть и грашская полиция, и грашская армия, Караванная Охрана, как ее называют в тех краях, но на деле заправляют всем именно кланы Дракона. Здесь – Оранжевый клан, южнее – Тигровый клан, еще южнее самого моря – клан Змеи. Севернее Оранжевых – клан Ночной Воды, еще севернее – Снежных Вершин. Пространство по ту сторону Шураллаха, вдоль побережья Бескрайнего океана, с юга на север контролируют соответственно кланы Высокого Неба, Изумрудной Листвы, Песка и Цветущей Вишни. Информация очень недостоверная, но другой нет.