Ее голос тоже прервался, и она схватилась за горло, в точности копируя жест Кампахи.

– Я… тоже… синомэ… – прохрипела та, извиваясь в воздухе. – Я не боюсь… умереть… Отпусти меня… или умрешь сама…

– Стойте! – рявкнул Саматта. – Прекратить немедленно! Ольга, отпусти ее! Это приказ! Ну?

Поколебавшись, Ольга, чье лицо постепенно начало синеть, опустила Кампаху на землю и убрала манипуляторы. Та тяжело задышала и бессильно упала на одно колено, хватаясь за шею.

– Сама Кампаха, мы сдаемся, – резко сказал Саматта. – Мы не окажем сопротивления. Если ты знаешь, кто мы, то знаешь, и зачем мы здесь. Мы не ищем ссоры и не опасны для Граша. Мы подчинимся, если ты настаиваешь.

– Благоразумно, – просипела та, растирая горло и со злостью глядя на Ольгу. – Ведите себя правильно, и никто не пострадает. Теперь выполняйте приказ. На колени, руки на головы!

Она выпрямилась, резко сдернула с головы платок, уронила его на землю и провела пятерней по волосам.

– Хом! – приказала она. – Еще одна женщина внутри, комната восемь. Аккуратно!

– Да, сама, – кивнул один из мужчин в камуфляже. Он забросил автомат за спину и быстро прошел в здание гостиницы.

– Вам что, еще одно приглашение нужно? – резко осведомилась Кампаха, глядя на остальных. – Или вас грубо на землю положить, как его? – Она мотнула головой в сторону распластавшегося на земле Палека, осторожно потиравшего затылок.

– Не надо, – спокойно сказал Саматта. – Я достану оружие сам.

– Дернешься неосторожно – получишь пулю, – Кампаха отступила на несколько шагов, чтобы держать всю группу в поле зрения. Саматта нарочито медленно извлек из складок мешковатого халтона пистолет, держа его за дуло, наклонился и толкнул по земле в сторону женщины, после чего все так же неторопливо опустился на колени, положив руки на макушку. Дентор в точности повторил его маневр. Яна, сжав кулаки, растерянно переводила взгляд с мужчин на Ольгу, которая с совершенно бесстрастной физиономией опустилась в дворовую пыль.

Раздался короткий взвизг, сопровождаемый невнятным ругательством, и из двери вылетела вытолкнутая Канса. Не удержавшись на ногах, она запнулась и нырнула носом вперед, неловко упав на вытянутые руки и снова вскрикнув от боли.

– Хом, ты приказ не понял? – ледяным тоном осведомилась Кампаха у вышедшего из двери мужчины. – Я сказала – аккуратно!

– Виноват. Но она пиналась и кусалась, Кампаха, – ровно ответил мужчина. – Я не рас…

Палек, перекатившись по земле, с силой пнул его в пах, и Хом осекся, резко согнувшись пополам и судорожно хватая ртом воздух. Палек, не поднимаясь, уронил его на землю подсечкой и по-обезьяньи ловким прыжком запрыгнул сверху.

– Это тебе за Каси! – рявкнул он, с размаху ударив кулаком в лицо. – Это за тысячу вербов! А это…

Невидимая сила оторвала его от мужчины и вздернула высоко в воздух.

– Тихо! – гаркнула Кампаха с удивительной для такой хрупкой женщины силой. – Всем успокоиться!

– А что, предложение купить тебя за полста тысяч все еще в силе? – с высоты в сажень осведомился Палек, скрестивший руки на груди и насмешливо глядя на своего противника, вытирающего кровь, текущую из разбитого носа. – Я бы согласился. Поимел бы на досуге во все дырки и в местный бордель продал за полцены, там тебе самое место.

– Я тебя сейчас, щенок… – возмущенно крикнул еще один мужчина из отряда Кампахи – и осекся при виде ее властно поднятой руки. Синомэ резко опустила, хотя и не уронила Палека обратно в пыль.

– У тарсаков мужчину, заговорившего с женщиной в таком тоне, могут избить до полусмерти, – сухо сказала она. – Или просто убить. Да и в вашей Катонии, кажется, такое поведение не принято. Если ты еще раз попытаешься сказать что-то подобное, я заткну тебе рот так, что ты его без врача больше открыть не сможешь.

Палек не ответил. Вместо того он подобрался к съежившейся на земле Кансе и обнял ее, прижав к себе. Девушка приникла к нему, дрожа всем телом.

Кампаха повернулась к Ольге, и по одежде княженки пробежала быстрая волна.

– Пистолет под накидкой – аккуратно вытащить и положить на землю, – приказала тарсачка. – Очень аккуратно, иначе я тебе ненароком шею сломаю.

– А меня ты игнорируешь? – звенящим тоном спросила Яна. – А что, если я решу тебя прикончить? У меня манипуляторы длиннее. Я тебя достану, а вот ты меня не успеешь. Не двигайся! – выкрикнула она, когда Кампаха резко обернулась к ней.

– Яни… – предостерегающе проговорил Саматта.

– Мне плевать, они все равно нас убьют! – судя по голосу, Яна балансировала на грани истерики. – Так хоть ее я с собой заберу!

– Никто не смеет мне угрожать! – голос Кампахи стал угрожающе-вкрадчивым. – Даже ты…

– Прекратить!

Во властном голосе женщины, вошедшей в ворота постоялого двора, прозвучали такие железные нотки, что все, включая целящихся в путешественников солдат, невольно вздрогнули и взглянули на нее. Женщина, на вид лет пятидесяти с небольшим, носила свободные шаровары и блузку из светлой мягкой ткани. За ней шли еще три, одетые в такие же песчано-серые комбинезоны, как и Кампаха, и держащие в руках компактные автоматы.

– Кампаха, – спокойно сказала новоприбывшая, – я же сказала – провести задержание аккуратно и без лишних нервов. Что здесь за балаган?

– Сама Тимашира, цун то-аллара фисумман… – быстро заговорила Кампаха. [Сама Тимашира, они попытались оказать сопротивление… (тарси)]

– На общем! – оборвала ее новоприбывшая.

– Да, сама Тимашира, – склонила голову Кампаха. – Они попытались оказать сопротивление при задержании и устроили драку.

– Сама Ольга попыталась оказать сопротивление, – поправила ее женщина. – А сан Палек устроил драку. Вполне справедливо, кстати. Твой Хом слишком привык играть роли на публику, так что, похоже, забыл, где кончается игра и начинается жизнь. Вернетесь в казармы – накажешь его. И за то, что был груб с женщиной гораздо меньше и слабее его, и за то, что так легко позволил себя побить.

– Сама Тимашара, я…

– Достаточно, – снова оборвала ее Тимашара. – Ты уже и так натворила слишком много. Я разочарована, Кампаха. Сильно разочарована. Теперь постой в сторонке и позволь мне поговорить с этими людьми.

Командир отряда молча склонила голову и отступила к стене, в тень.

– Опустить оружие, – скомандовала Тимшара солдатам, и те с готовностью повиновались. – Прошу вас, поднимитесь, – обратилась она к путешественникам. – Приношу извинения за случившееся. Мы вовсе не собирались устраивать такую неприятную сцену. Кампаха молода и горяча, и мы… потеряли сегодня двоих бойцов, ликвидируя соглядатаев Дракона в городе. В знак нашей доброй воли я разрешаю вам забрать свое оружие. Момбацу сама, – она повернулась к Ольге, – я не знаю твоего имени, но ты тоже можешь подняться. Сан Палек, отдельно прошу прощения за то, что случилось с твоей женщиной, но ты, как я вижу, за нее уже отомстил.

– Еще и не так отомстил бы, если бы вон та змея не сунулась, – сумрачно сказал Палек, поднимаясь и помогая встать Кансе. Он полуобнял ее и повернулся так, словно желая закрыть ее телом от исходящей от молодой тарсачки угрозы. – Похоже, у тарсаков и в самом деле бабы воюют, а мужики за бабские спины прячутся. Тоже мне, великие актеры! "Купи за пятьдесят тысяч прямо сейчас!" А я еще тысячу вербов отдал, чтобы ее вроде как спасти…

– Деньги тебе вернут, – фыркнула Тимшара. – Но нам следовало убедиться, что вы – действительно вы. Мы полагали, что вас пятеро, но в группе оказалась сама… – Она выжидающе повернулась к Ольге.

– Ольга, – буркнула та.

– Оказалась сама Ольга, которую мы не ожидали, – невозмутимо закончила женщина. – И мы засомневались. Поэтому Кампаха разыграла небольшую сценку, чтобы подобраться к вам поближе, не вызывая подозрений.

– А если бы Палек не купился и не стал за нее платить? – с интересом поинтересовался Дентор. Полицейский поднял с земли свой пистолет и теперь внимательно рассматривал дуло, в которое набилась грязь.