Ранний "Ночной проспект": И.Соколовский, А.Борисов, Н.Боржомова. 1985 год.

Несмотря на шарм и скромное обаяние вокалистки Натальи Боржомовой, группе долгое время не хватало какой-то изюминки. Скорее всего, им просто не везло. Неудивительно, что впоследствии одна из композиций на "Кислотах" называлась "Всеобщее невезение". Невезение это могло бы продолжаться и дальше, не получи "Ночной проспект" приглашение выступить весной 87-го года на крупном рок-фестивале "Литуаника" в Вильнюсе. Предстоящее действо спровоцировало тандем Борисов - Соколовский на ряд радикальных поступков.

Первое, что они сделали, - это пригласили новых музыкантов и расширили состав группы до квартета. Вместо ушедшей Боржомовой в "Ночном проспекте" появились скрипач Дмитрий Кутергин и барабанщик Сергей Павлов. До этого Кутергин играл на электроскрипке и клавишах в составе группы "Доктор", исполнявшей смесь неоромантики и фри-джаза. Сергей Павлов был профессиональным барабанщиком, успевшим переиграть в массе рок-команд, включая "Коррозию металла". Внешне он напоминал Паука, был вызывающе волосат и тяготел к парадоксальным поступкам и алогичным ходам. При крайне агрессивной хард-роковой манере игры Павлов всерьез увлекался полиритмией, а его музыкальным кумиром был Билли Кобэм.

...Надвигавшийся рок-фестиваль катализировал фактически заново сформированную команду на кардинальную смену стиля. "Ночной проспект" решил наехать на мозги расслабленного парами перестройки населения серией жестко сыгранных индустриальных номеров. Новая программа представляла собой электронный noise-beat, тщательно отредактированный и отрепетированный, в котором посреди компьютерно-синтезаторного шквала неожиданным диссонансом вкраплялись звуки живых инструментов - гитары, скрипки, ксилофона, металлических перкуссий и барабанов.

Борисов за несколько дней прямо на работе сконструировал "комбинированную лирику" - смесь подсознательных образов, механического письма и сюрреализма. Особенно впечатляюще у него получались мрачные прогнозы в области социальных катаклизмов и экологического апокалипсиса: "Молочный запах раздражает мне плоть, мясо противно на вкус / Консервы и овощи выбросим разом, вода превратится в уксус / Кислоты проникнут в кровь, кислоты проникнут в кровь..."

Тексты совмещались с мелодиями в "пожарном" порядке. 

"Борисов пришел на последнюю перед "Литуаникой" репетицию, достал пачку текстов и начал подбирать для них соответствующие мелодии, - вспоминает Иван Соколовский. - Поскольку Леша не помнил слов, то на сцену он выходил с бумажками, на которых вся эта поэзия была написана. Затем листики с текстом бросались в публику. В этом жесте заключался особый прикол - мол, зрители, которые не успели запомнить слова, могут теперь ознакомиться с ними".

Центральным пунктом в выверенной электронно-гитарной атаке на зрительское сознание стала композиция "Кислоты". Когда на "Литуанике" Борисов с мрачным видом непризнанного футуролога начал вещать о том, что "выпадут волосы, лопнет пузырь", члены жюри демонстративно покинули зал со словами: "Не нужен нам этот индастриал!" и отправились пить кофе. Шокированные рефери от рок-культуры восприняли выступавший следом за "Ночным проспектом" "Наутилус Помпилиус" просто как небесную музыку и присудили свердловчанам первую премию.

...Весь 87-й год "Ночной проспект" катался по стране с концертами, подвергая "музыкальному облучению" не подготовленных к подобному воздействию слушателей. Композиция "Кислоты" растягивалась по времени в несколько раз и звучала в течение 20-25 минут. Неудивительно, что к концу выступления в зале редко оставалось более половины населения.

"Народ приходил на концерты бухать и танцевать под "Маленькую бэйби", - вспоминает Соколовский, которого такое положение дел явно не устраивало. - Мы же специально "давали Оруэлла", культивировали и предрекали состояние мрака, трагизма и безумия. У нас была установка на дегуманизацию - в том смысле, в котором Ортега-и-Гассет описывал этот термин".

Для практической реализации этих теорий Иван упорно возил на концерты несколько массивных аналоговых синтезаторов, из которых один только Korg Mono Рoly весил более двадцати килограммов. Соколовскому было важно сохранять в течение всей акции первородность звучания и ощущение "тотальной пурги". Ради этого он был готов терпеть любые бытовые неудобства.

В декабре 87-го года "Ночной проспект" наконец-то засел за запись. В то время Соколовскому удалось за бесценок приобрести целую коллекцию аналоговых синтезаторов, которые в конце 70-х - начале 80-х были на вооружении музыкантов вроде Клауса Шульце или Tangerinе Dream. Кроме того, появился довольно мощный сэмплер, который был скоммутирован с синтезаторами Соколовского.

"Это был необычный ход, - вспоминает Алексей Борисов. - Синтезировать цифровую и аналоговую технику в те времена было непросто. Аналоговые инструменты считались немодными, выглядели громоздкими, и все от них избавлялись, играя на цифровых синтезаторах, которые неизменно давали отпечаток холодного пластмассового звучания".

На первой стадии сессии музыканты записали на четырехканальную портостудию "Вежливого отказа" партии ударных и бас-лайн. Затем болванка была скинута на восьмиканальный магнитофон Tascam, а в оставшиеся незаполненными каналы были дописаны партии скрипки, гитары и ксилофона, на котором играл Дима Кутергин. Последним записывался вокал. На пяти композициях пел Борисов, на одной ("Наденем пилотки") - Кутергин. Специфический, несколько монотонный голос Борисова подвергался специальным обработкам с целью трансформировать его и воздействовать на вокальные тембры пластически.

Сессия происходила на квартире Андрея Синяева, с которым "Ночной проспект" сотрудничал с 85-го года. Синяев был достаточно опытным и гибким звукооператором, который с равным успехом мог записывать как поп-артистов типа Малежика и Шаповалова, так и рок-группы. В процессе работы с "Ночным проспектом" он организовал запись спонтанных звукоэффектов, а также предложил необычный метод фиксирования гитарных партий.

"Гитару подключали с легкой перегрузкой к рижскому транзистору "Спидола", который убирался в сервант и запирался в одном из отсеков, - вспоминает Борисов. - К динамику транзистора ставился микрофон, вследствие чего имитировался эффект звучания гитарного комбика. На композиции "Кислоты" мы брали детский моторчик, на конец которого накручивалась леска. При включении моторчик подносился к гитаре таким образом, чтобы вращающаяся леска била по струнам. На мотор реагировали звукосниматели - если этот сигнал обрабатывать какими-то эффектами, то можно было достичь прямо-таки гипериндустриального звука".

Запись альбома длилась достаточно долго и завершилась лишь весной 88-го года. Немало времени у музыкантов заняло сверхтщательное сведение - практически для каждой композиции существовало по 2-3 смикшированных варианта, из которых после долгих споров и прослушиваний выбирались лучшие. Композиции располагались таким образом, что вначале шли динамичные маршевые зарисовки индустриального плана, а вся вторая сторона состояла из более абстрактных психоделических номеров с определенной социальной направленностью в текстах.

"Когда человечество начинает играть в роботов или в каких-то безэмоциональных людей, оно провоцирует нормальных индивидуумов на бунт против этого, - говорит Соколовский. - У нас была установка шокировать людей нашей музыкой и текстами, причем шокировать именно в том смысле, в котором обычно выступает авангард. Может быть, внутри людей что-то после этого будет меняться. Как говорил Аристотель, "философия начинается с удивления".

...Подпольные и кооперативные дистрибьюторы, знакомые с музыкой "Ночного проспекта" по ранним рок-н-ролльным альбомам и совместным песням с Боржомовой и Агузаровой (альбом "Гуманитарная жизнь"), принялись активно пропагандировать "Кислоты" через сеть многочисленных звукозаписывающих киосков. Возможно, определенное впечатление на них произвели слухи о том, что одна из кассетных копий "Кислот" была подарена Фрэнку Заппе, а во французской музыкальной прессе было опубликовано несколько положительных откликов на альбом. Когда же "писатели" осознали, ЧТО ИМЕННО они продают, было уже поздно. В итоге на стихийном аудио-рынке произошла несколько наивная культурологическая провокация, осуществленная в нейтральных водах пограничной территории между спросом и предложением.