сторона А

Кончились патроны

Мы идем в тишине

Еду на Север

Суконный коммунист

Мой недуг

Праздник вянущих гвоздик

Сталинские дети

сторона В

Осень

Я сегодня все смогу

Р.С.Д.Р.П. (б)

Будет весело и страшно

Сталин - Партия - Комсомол

Мы из Кронштадта (Черный Лукич)

Беспроигрышный для 88-го года эпатажный образ Черного Лукича явился новосибирскому музыканту Диме Кузьмину во сне. 

"Ленин предстал передо мной в узких черных одеждах, сидящий на табуретке в пустой комнате, закинув ногу за ногу, и злодейски посмеивающийся, - вспоминает Кузьмин десять лет спустя. - После всей этой жути у меня произошло настолько сильное эмоциональное перевозбуждение, что прямо с утра я написал песню "Мы из Кронштадта".

В основу сюжета "Мы из Кронштадта" (второе название - "Черный Лукич") лег не только светлый образ вождя мирового пролетариата, но и отголоски размышлений Кузьмина о трагических событиях матросского мятежа в Кронштадте: "Возле сортира латышский стрелок / Красные звезды на серой папахе / Зорко глядит - чтоб не убег / Трудно вязать петлю из рубахи".

Вскоре этот суицидальный марш c частушечным гитарным проигрышем приобрел немалую популярность и стал настоящим гимном сибирского панк-рока - наряду с такими эпохальными песнями, как "Все идет по плану", "Эй, брат любер!", "Рок-н-ролльный фронт", "Красный смех".

"Мы из Кронштадта" была финальной композицией сольного альбома Димы "Черного Лукича" Кузьмина, записанного на ГрОб Records как одна из первых продюсерских работ Егора Летова. Летов и Черный Лукич познакомились весной 87-го года во время выступления "Гражданской обороны" на I Новосибирском рок-фестивале. Затем они часто общались друг с другом в рамках немногочисленной омско-новосибирской панк-тусовки, в состав которой входили братья Лищенко ("Пик и Клаксон"), Янка, Дмитрий Селиванов, Манагер, будущая жена Эжена Лищенко Лена, а также Юля Шерстобитова (впоследствии - "Cтеклянные пуговицы"), периодически приезжавшая из Томска. 

Это была компания единомышленников, которая, по словам Черного Лукича, "в общении друг с другом нашла свой дух шестидесятых и свой Вудсток". Их связывали не только радость совместного творчества, общие хиппистские идеалы и подпольные квартирные концерты, но и опыт пребывания в психбольницах, конфликты с правоохранительными органами, полуголодное существование и затяжные летние автостопы по стране. Все они жили "на полную катушку", оказывая друг на друга сильное влияние, вырывая друг друга из рутины советских будней. В конце концов, это были те самые одиночки, которые, по небезызвестному выражению Летова, оказались опаснее для социума, чем целое движение.

Кузя Уо и Черный Лукич во время записи альбома "Кончились патроны". Февраль 1988 г.

...Закончив НЭТИ, Черный Лукич осенью 87-го года распределился в небольшой городок Юрга в Кемеровской области, где некоторое время работал лаборантом в техникуме. В Новосибирске у него остались обломки полумифической группы "Спинка мента", в которой Черный Лукич вместе с будущим барабанщиком "всея Сибири" Ринатом "Роником" Вахидовым насочиняли песенного материала на несколько альбомов. 

Основу репертуара "Спинки мента" составляли акустические и полуакустические зарисовки Черного Лукича - немного наивные романтичные песни, исполняемые музыкантами в два голоса. Были среди них и свои хиты: лирические "Мадонна" и "Весна", ехидная "Булочка с маком" ("первомайские колонны - словно розовый батон"), а также "Марсельеза" - атомный гибрид панк-рока, хали-гали и летки-еньки. 

Поскольку от "Спинки мента" остались лишь удачное название и ностальгические воспоминания, Черный Лукич, сидя в самой сердцевине Кемеровской области, начал писать новые песни, принципиально отличавшиеся от всего, созданного им раньше. Это был радикальный панк-рок - с текстами, наполненными антитоталитарными настроениями и молодежным негативизмом: "Мы идем в тишине по убитой весне / По разбитым домам, по седым головам / По зеленой земле, почерневшей траве / По упавшим телам, по великим делам / По разбитым очкам, комсомольским значкам / По кровавым словам, по голодным годам".

Несмотря на "кемеровскую ссылку", Черный Лукич по-прежнему периодически мотался в Омск, а Летов, соответственно, в Юргу. Во время очередных дружеских посиделок в Омске новые песни Черного Лукича были записаны на кассетный магнитофон. Прослушав на досуге этот часовой акустический концерт (получивший ограниченное хождение как бутлег "Кончились патроны"), Летов предложил Кузьмину продюсирование и помощь в записи композиций "Спинки мента" и Черного Лукича. 

В январе 88-го года Летов зафиксировал на пленку очередную серию альбомов "Гражданской обороны" ("Так закалялась сталь", "Боевой стимул", "Все идет по плану"), и у него оказались развязанными руки для реализации других проектов. На зимних студенческих каникулах Черный Лукич вырвался на недельку в Омск, прихватив с собой беременную жену, которая вот-вот должна была родить. Но ажиотаж от предстоящей сессии был настолько велик, что на подобные "мелочи" никто уже не обращал особого внимания. 

Сессия происходила с 22 по 24 февраля на квартире у Егора Летова. За эти дни музыкантам удалось записать альбом Черного Лукича "Кончились патроны" и два альбома "Спинки мента" ("Эрекция лейтенанта Киреева" и "Кучи в ночи") - в общей сложности около сорока композиций. 

"Ежедневно мы работали с девяти утра до десяти вечера без перерывов на обед и чай, - вспоминает Черный Лукич. - Все делалось без навала, но к концу каждого дня руки уставали настолько, что в онемевшие пальцы можно было втыкать иголки".

Женя Каргополов и Черный Лукич на квартирном концерте в Москве. Февраль 1996 г.

Если большая часть песен на альбомах "Спинки мента" являлась мягкой и местами ироничной акустикой, то на Кончились патроны властвовал откровенный полит-панк. Часть композиций представляла собой либо усиленный антикоммунистическими лозунгами хардкор, либо жесткие и злые гитарные марши - с текстами, посвященными кровавым событиям времен Октябрьской революции и сталинского террора. Уместное исключение составляли прибаутка-скороговорка "Я сегодня все смогу" (апофеоз лихости и веселья), а также две трепетные композиции: "Будет весело и страшно" и "Мой недуг" - грустные акустические зарисовки с элементом ностальгии. 

Подобная контрастность оказалась одной из основных находок на альбоме. Между трагично-мрачными боевиками "Кончились патроны", "Мы идем в тишине" и "Мы из Кронштадта" естественным образом расположились песни, в которых вместо зафуззованной электрогитары мелодию освещали звуки колокольчика. 

"В драматургии альбома мне очень помог Летов, - вспоминает Черный Лукич. - Он убедил меня в том, что можно спеть песню под акустическую гитару и колокольчик, а по воздействию это будет такой же панк, как "God Save The Queen".

Черный Лукич пел все вокальные партии и играл на ритм-гитаре, Летов играл на басу (плюс подпевки), а только что вернувшийся из армии Кузя Уо придумывал и исполнял партии соло-гитары. 

Поскольку ограниченное количество микрофонов создавало серьезные неудобства при записи барабанов, была применена техническая хитрость - на сессии использовались зафиксированные на магнитофон разнотемповые барабанные болванки с только что записанных альбомов "Гражданской обороны". Поэтому не удивительно, что студийный саунд "Черного Лукича" местами невозможно было отличить от звучания "Гражданской обороны".