Наяснейший, Милостивый Король, Государь мой милостивый.

Уже то второй лист изображением подданской моей униженности к Вашей Королевской милости посылаю, сумневаяся, ежели могл прежний в таком замешанном состоянии дел в своем пути дойти; а как я в прежнем желаемым усердием и публичным всей Украйны ожиданием покорно просил Вашей Королевской милости, дабы ко освобождению наследия своего непобедимую изволил подать десницу, паки и ныне таки тож самое повторяю, и ожидаю, ожидаю счастливаго и скорого Вашей Королевской милости прибытия, чтоб мы могли соединенным оружием и умыслы неприятельско Московского намерения, в начале усмирить дракона, наипаче ныне, когда начала Москва грамотами своими простой бунтовати народ и гражданскую сочинять войну; и хотя оной еще никакого не имеет виду, однакож те искры, утаенные в пепл, надобноб временно гасить, чтоб из оиых к публичному вреду какой не произошел огонь, для чего, яко овцы, в лимбе (сирчь в притворе адском или чистце) ожидаем пришествия Вашей Королевской милости, аки избавителя нашего, и прося о том покорио, лобзаю тысячнократно непобедимую Вашу десницу. Вашей Королевской милости, моего милостиваго Государя верный подданный и слуга нижайший Ян Мазепа, Гетман.

Из Ромна, Декабря в 5 день, 1708 году.

Божиею поспешествующею милостию, Мы, Пресветлийший и Державнейший Великий Государь, Царь и Великий Князь Петр Алексеевич, Самодержец Всероссийский и проч.

Всем вобще и комуждо, особливо же верным Нашим подданным Малороссийскаго народу духовным и мирским, обявляем, что хотя Мы, в первых Своих грамотах, о всем на выданныя неприятельския Шведския и изменника Мазепы прелестныя к народу Малороссийскому письма с явными доводами описали, в каком намерении к порабощению народа Малороссийскаго оной неприятель со изменником, Богоотступным Мазепою, согласясь, в сей край пришел, також и каких ради праведных причин Мы, Великий Государь, сию войну против короны Шведской начали, так, что и непотребноб было более его сего повторяти; но понеже Нам в сих числах донес выданный, за подписью и печатью Короля Шведскаго, по 16 Декабря месяца прошлаго 1708 году, безстыдной Универсал, на Малороссийском языке, которой наполнен грубой лаи, касающийся высокой персон Нашей и ради нескладной, явной всем и простым, а не то умным людям лжи, самохвальства и кичения его удобнее может, стыдным и возмутительным пашквилем, нежели Королевским Универсалом, назван быти; и хотя Мы, Великий Государь, во всю сию с Королем Шведским войну, от всех таковых безплодных и междо политическими и Християнскими народы, а не то что коронованными главами, незвычайных хул к персон его Королевской, как письмах, так и в разговорах удерживались, однак принуждены были уже многократно от него такия Королевским особам неприличные хулы Особе своей и славе народа Нашего касающияся, высокодушно сносити и наипаче оныя правостию оружия Нашего, нежели тщетными взаимными укоризнами письменными оную обиду Нашу мстить намеряя; но ныне, видя в сем названном Универсале наипаче прежнего оныя хулы и лаю, меру превозшедшия и како признаваем, по совету и составлению Богоотступного изменника Мазепы, к подданным Нашим Малороссийского народу для возмущения выданныя, принуждены на оные взаимною мерою ответствовать повелеть, не для такого намерения, яко бы мы чаяли, что оныя клеветы у верных Наших подданных веру обретут, в чем не сумневаемся, видя к себе непоколебимую верность оных, но наипаче, дабы не вменил себе вышеписанный и самохвальный Наш неприятель то в разум и похвалу, яко бы не могли мы студную его ложь ясными доводами опровергнути. И первое объявляется в том его клевет исполненном возмутительном письме: будто мы, преломав мирные договоры с ним, Королем Шведским, без причины воевать провинцию его начали, и то первая есть ложь, ибо уже довольно в первых грамотах Наших праведныя причины начинанию сия от Нас войны объявлены, что мы мстя свою персональную и Послам Нашим нанесенную обиду в Риге, за которую управу на грубого Губернатора Рижского, по публичному прошению Нашему чрез Послов Шведских учиненному, он, Король Шведский, Нам дать явно отрек, також и для отыскания и привращения от многих столетных времен Предком Нашим, Великим Государем Российским принадлежащих провинций: Ижерской и Корельской которыя корона Шведская, по истинне рещи изменнически, а не честным военным способом, во время трудных и от неприятелей иностранных, в Российском Государстве тогда свирепствующих, по обычаю своему древнему, как со многими Государствы оная корона тож учинила, вкравшись притворною своею приязнию и будто помощию, за мирным постановлением, вероломно и неправедно отторгнула, и в начале будто в залог в претендованных некаких деньгах хотя и за непоказанную помощь, на несколько лет оными завладела, а потом усмотря паки труднейшее Российскому Государству военное время с Королем Польским, взятием коварным Новаграда и добыванием Пскова до невольного уступления оных вышепомянутых провинцей принудила; и понеже всякий Государь обязан, усматривая добрый случай, о привращении неправедно от Государств своих отторгнутого старание свое прилагати; того ради невинно сей гордый неприятель Нас, Великого Государя, такими хульными словесы за то поносит, не имея силы оружием оные отобрати, и того ради ищет, по древнему обычаю своих вероломных предков, подысками и изменами и возмущением безчестным подданных против Государя своего к тому намерению достигнути; ибо оные предки его не токмо от Российского Государства, но и от Римского Императора и от Датского и Польского Королевств, многия пространныя провинции и городы неправедно и вероломно за трактами и союзами отторгнули и завладели, усмотря сметение междоусобное или иностранных неприятелей, на те Государства тогда сильно наступающих; как и он Король оным последуя и в сей войне не своею силою оружия, но наипаче изменами и учиненными факциями и возмущении подданных в Польше и в Саксонии большую часть дел исправил и в силу пришел, ибо под образом защитителя вольностей в Польшу и Саксонию вманясь и подданных обольстя, права их и вольности переломав и имении пограбя, войско свое гладное и безоружное размножил, вооружил и удовольствовал, и под таким же образом и злым намерением склоня изменника Мазепу обещании своими, вошел в Украйну, хотя ему поработить народ Малороссийской и отторгнуть от Нашея Державы, привесть паки под прежнее несносное ярмо Польское и послушника воли своей Лещинского, как то явно народу Малороссийскому доказано и из перенятого подлинного листа изменника Мазепы, к Лещинскому писанного, показано, в котором письме оной его на завоевание Украйны призывает, называя его Государем своим, а малую Россию наследием оного, из чего их враждебные умыслы о порабощении сего народа явны, хотя в сем своем письме Король Шведский ложно того отрешается, объявляя, будто никогда того не намеривал, чтоб Украйну Польше завоевать и от Польши себе что присвоить: на то первое уже явно из письма помянутого Мазепина к Лещинскому писанного, второеж из присвоения Княжества Курлянского в Шведской области, в котором и Губернаторы Шведцкие уже постановлены. Что же напоминает Король Шведский о приступлении изменническом Мазепы, будто с первенствующими народа Малороссийского, и что по прошению будто народному то учинено, для отвращения и разорения и получения обороны сему краю, и то явнаяж всему народу Молороссийскому ложь и обман, ибо известно им самим, что собою и без совету и ведома народного оный Богоотступной изменник Мазепа тут измену учинил, для собственной своей тщетной славы и властолюбия, и факциями своими в сей край проводил неприятеля, изнищалое, изголодалое войско Шведское паки отчасти посилил, которое при Смоленских рубежах, при продолжаемом приходе з гласу и нужды истаяв и от войск Наших до остатку разорено бы быть могло. И кто же из Малороссийского народа, кроме самых малых единомышленников и поставленных в знатные уряды особ, при нем изменнике ныне остались, из которых многие, пребывая в крепком карауле Шведском, немогуще убегнути, тамо остатися принуждены; ибо от какой бы неволи всему народу Малороссийскому обороны себе еретической требовать, когда под высодержавною Нашею рукою, в таком изрядном и довольном состоянии, при вере благочестивой, при правах и вольностях своих живучи, день от дня умножался; понеже Мы, Великий Государь, ниже пенезя в казну свою со всего Малороссийского народа никогда не брали и не требовали; но разве от тогож изменника Мазепы какие обиды и налоги, без ведома Нашего, оный претерпел, и кроме службы их звычайной козацкой, во время нужное и военное, ничего с них не спрашивали Себе; а какую добротливость Король Шведский, по тому своему фальшивому обещанию к народу Малороссийскому, по вступлении своем в сей край, являет и како оной разоряет, и какими тяжкими поборами, под видом несносных провиантов, отягчает, то тем известно, в которых местах они Шведы были; також како уже многие места свирепо, по указу его, позжены и невинные жители, яко верные Государю своему, тирански порублены. Что же принадлежит о самохвальных его, Короля Шведского, ложных объявлениях, о победах, будто над войском Нашим, причитая уступления войск Наших с доброго воинскаго разсуждения, учиненное, для утомления его войск к побегу; и тако надлежит то во осмотрении иметь, что в нынешние веки и сильнейшия и обученнейшия войски и славнейшие Генералы, кроме отчаянных вертоглавов, без крайней нужды и усмотренного фортелю, никогда до главной батали не приступают, но воинские свои действа отправляют вымыслами, утомляя неприятеля маршами и партиями; ибо трудно на одной батали главной щастие и благосостояние своего Государства отважить, но, с помощию Вышнего, мы, усмотря удобное время и место, и от одной батали не отречемся. Какия же, однако, с помощию Вышнего, воинскими Нашими действы приключены неприятелю уроны, то признавают сами Шведския главнейшия особы, в перенятых от них письмах, до Шведской земли писанных, також и взятые от них пленные и приходящие непрестанпо перебегчики, ибо из главнаго Королевского войска близ половины, по выходе из Саксонии, оного убыло, и не то что удивлению, но и смеху достойно, что в том письме Шведского Короля не токмо Головчинскую акцию, при которой они, однакож, вдвое или больше перед Нашими людей потеряли, но и побиение части своего войска при Черной Напе, где 6 знамен их взято: но что еще удивительнее и совершенную победу над Левенгауптом, который от 16,000 человек войска на силу с 3000 к нему Королю привел, и все пушки и большую часть знамен потерял, и с 8000 возов нашим в добичю оставил, которое все и с полторы тысячи пленных в Смоленск явно, во знак победы, привезено что едва он Генерал вплаве с достальными чрез реку бегством спасчись, ушел, однакож с безстыдною в лице всего света ложью в победу и побиение нашего войска приписует; такоже и Генерала Либекерова корпуса разрушение, который видя свою погибель, постреляв всех у конницы коней, на силу с досталными людьми на корабли ушел, признать не хочет; и незнамо какими никогда бывалыми будто находками над войски Нашими хвалится, где всегда войск своих не мало потерял, яко и на Десне, которой реки удержания ради крутых с другой стороны берегов и наступивших морозов, от которых оная в некоторых местах покрываться льдом было уже начала, и ради потребного взятия Батурина с единомышленниками Мазепиными, невозможно было, но по знатном уроне, неприятелю приключенном войски Нашими, для потребнейших действ оттуды отведены. Такоже он Король Шведский и урон своих под смелым, от Наших войск претерпенный, с явною ложью себе в выигрыш приписует, о которых всех тщетных похвальбах более смеху, нежели почтения достойных, не разсуждаем потребно быть распространять, ибо оные их лжи и самохвальства всему уже свету известны и нихто в Европе их Шведским разглашаемым ведомостям, яко от всегдашних лживцов происходящих, веры не подает, и пароль их лживый во всей Европе никому не имоверен, но уповаем Мы, при помощи Вышнего, во время удобное, ему гордому неприятелю своему, в самом деле, оружием Нашим показать, что то его поношение войск Наших ложно, как и Левенгоуптов корпус, который усильнее Нашего корпуса числом был, то довольно чувствовал. Что же принадлежит о лживой его, Короля Шведского, клевете, где, прикрывая ненависть свою к благочестивой Нашей церкве и провославной вере, и знатно, по злобному и богоотступному совету Мазепину, напоминает, будто Мы, Великий Государь, с Папою Римским о соединении веры трактуем, и то паче посмеянию, нежели иноверию, достойно, и да сохранит нас Вышний, дабы Мы, яко поборителю о благочестии и в мысли о том имели, чего во веки истинною доказати нихто не возможет; а что он, в довод тоя лжи, представляет, будто от Нас позволены вновь Римляном костелы на Москве имети и Езуитам школы отправляти, и то не есть новое от Нас позволение, но от Предков Наших, Великих Государей, Царей Всероссийских для иноземцов, в службе Нашей сущих и в Государствах Наших купечество отправляющих, позволено, не одной Римской, но и Лютерской и Колвинской веры костелам быти и школы им, для обучения детей держати в одной Немецкой слободе, где они живут; в Козани же, и Астрахани, и Сибири и в иных Наших землях позволено издревле и бусурманом мечеты, а Калмыком и иным поганом молбищи свои имети; и знатно, что ввержены сии лживые плевелы по внушению воровскому Мазепину, для наведения какого либо на Нас, Великого Государя, подозрения и для прикрытия показанного грабежу и ругательства Шведского церквей благочестивых и святыни в Литве и в здешнем Малороссийском крае, о чем пространнее, прежде сего, объявлено. Обнадеживанием же его Короля Шведского здешнему Малороссийскому краю обороны, как ложно, так и невозможно; ибо как может он у в таком отдалении земель своих от сего края пребывая, оный оборонять? Ктому же укоряет он Нас отяхчением земель Наших, не объявляя о себе како его земли от многих поборов и выборов рекрут так разорены, что многия пусты остались, а провинция Лифляндская, которую предки его, за клятвою таких кондициях, что оная привольностях своих содержана быть имеет, из под Польской власти оттургнули, в такую неволю отец его и он пороботали, какой больше нигде быти не может: ибо всю шляхту без всяких причин, маетности их и имений лишили и откупщиком оные отдали, которые же из них знатные, на привилегии свои ссылаясь, просили в том пощады и вносили протестации, и тех многих мучительными смертьми тирански казнили. Однакож не устыжается он, Король Шведский, такия свои немилосердия к подданным на Нас возлагати, чего Нам доказать не может, ибо Мы всех подданных Своих при правах и вольностях их не нарушимо всегда содерживаем; а особливо Малороссийскому народу все обещанное, при принятии их под Высокодержавную Отца Нашего, блаженныя памяти, Великого Государя, Его Царского Величества, руку, что содерживали и впредь содерживать будем. Прочия же его Короля Шведского, противо коронованных глав обычая нанесенныя на Нас клеветы и хулы, сокращения ради, не разсуждаем достойны быти ответу, ибо не надлежалоб потентату честолюбивому обходиться такими, возмутителям одним обыклыми, делами; но найпаче Мы, уничтожая оные, яко самые клеветы, минуем, и токмо вышесписанное, верным Нашим подданным, на улику лжи, в том хульном письме содержаной, объявить сие потребно быти разсудили, напоминая им при том, паки милостиво, дабы на сии злодейственныя и конечной погибели и порабощению их, с совету изменника Мазепы, вымышленныя прелести, не смотрели и ни обещаниями, ни угрозами неприятельскими себя от начатой своей к Нам, Великому Государю, верности отлучать не допускали, но оному, при Великороссийских Наших войсках, везде мужественно отпор и промысл над ним чинили; ибо уповаем на милость Вышнего, что вскоре оный неприятель найпаче упомлен, и от Нашего оружия поражен, и из Государств Наших выгнан будет, и оные верные Наши подданные, по прежнему, при правах и вольностях своих вечно в покое и тишине благополучно жительствовать могут; от Нас же, за ту свою показанную верность, вящую милость и награждение получат. Дан в Сумах, Февраля в 3 день, 1709 году.