Не прильнуть ей – Никогда!
Воздух вдруг весь заструился, дымный аромат разлился
От кадила Серафима, чьи шаги глушил ковер.
"О, несчастный",- я взмолился – "видит Бог – я исцелился,
Наконец-то в облегченье он послал ко мне забвенье -
Чашу чудного напитка от Линор на все года!"
Каркнул Ворон: "Никогда!"
От такого предсказанья я вскричал: "О, зла созданье!
Кем ты послан, Вещий Ворон, буря ль занесла сюда,
На пустынный берег суши, где сгорели наши души,
В этот дом, кошмаров полный,- правду мне скажи, когда
Получу я исцеленье" Заклинаю Богом я!"
Каркнул Ворон: "Никогда!"
Я взмолился: "Ворон Вещий, птица ты иль дух зловещий"
Мы ведь оба верим в Бога, что над нами Мир весь создал;
Ты скажи душе печальной, можно ли в Эдеме дальном
Встретить душу той Линор, что святая с давних пор,
Лучезарную подругу обнять можно ли когда"
Каркнул Ворон: "Никогда!"
"Все теперь, с меня довольно" – закричал я – "будь хоть вольной
Птицей или бесом ночи, возвращайся в царство Тьмы!
Не оставь своих мне перьев, как приметы черной лжи!
Я один хочу остаться, так что с бюста прочь лети!
Вынь жестокий клюв из сердца, прочь лети и навсегда!"
Каркнул Ворон: "Никогда!"
С той поры сидит зловещий, гордый Ворон, Ворон Вещий
На вершине бюста словно черный траурный убор.
Он сидит в застывшей позе с взглядом Демона в дремоте,
И от лампы свет струится, тень бросая на ковер,
Но моя душа из тени, что колышится всегда
Не взлетит уж никогда!
(c) Сергей Муратов, [email protected], Сидней, 2003.
Silentium Aye 2003
ЭДГАР АЛЛАН ПО
ВОРОН
(Перевод Silentium Aye, 2003)
Борясь с усталостью и сном,
Я предавался размышленьям
Над текстом древнего ученья,
Листая пожелтевший том,
Как вдруг раздался шорох странный,
Промолвил я: "Какой-то странник
Стучится тихо в двери спальни,
Скребется, как полночный вор,
И мрак ночной скрывает двор";
Я помню сумрак декабря,
В камине угольки моргают,
Их тени кружатся, порхают -
Ленор покинула меня!
В тоске расвета ожидая,
Слепую боль унять пытаясь,
Взывал я тщетно к башням рая,
Где дремлешь ты, моя Ленор,
Навек забыв земной простор;
Пурпурных штор змеиный глас
Рождал в душе моей кошмары,
Пытаясь сердца адский пляс
Сложить в привычные удары,
Я повторял: "Ведь это странник
Скребется тихо в двери спальни,
Полночный гость играет ставнем,
И молит в дом впустить его -
Стучит, и больше ничего".
Окрепнув духом, я сказал:
"Monsieur, Madame, прошу прощенья,
Под треск камина я дремал
Со свитком древнего ученья,
А вы так робко, будто странник,
Скреблись, стучались в двери спальни,
Да кто ж вы, кто вы, гость мой странный?" -
Но притаилась у окна
Лишь ночь, божественно темна.
И на ладонях тишины
Стоял я долго у порога,
Мне голову кружили сны,
Как злые духи-недотроги,
И голоса поднять не смея,
Мечту заветную лелея,
Прогнать пытаясь рой сомнений,
Я имя прошептал – Ленор…
Но эхом мне ответил двор;
Горела тягостным огнем
Душа моя… К теплу камина
Вернулся я в уснувший дом,
Желая снова сесть за книгу,
Но вновь услышав шорох странный,
Как будто кто-то трогал ставни,
Решил сорвать покровы тайны -
То ветер ходит по домам,
Стучится в окна тут и там;
Во тьму я ставни распахнул,
И тут величественный ворон
Крылами воздух всколыхнул,
Незваний гость бесцеремонный;
Как призрак юности моей,
Истлевших в прах безгрешных дней,
В ночи явился, как злодей,
И внутрь порхнув, уселся он
На бюст Паллады, как на трон;
Его надутый, мрачный вид
Меня немало позабавил -
О ворон древний, твой визит
Печали тень бежать заставил…
Хоть неопрятен твой наряд,
И перья в стороны торчат,
Ты позади оставил ад,
Где кости скал грызет вода -
И молвил ворон: "Никогда!"
Тому, что птица изрекла,
Поистине я удивился,
Хотя, казалось, что несла
Та речь в себе немного смысла;
Вы согласитесь – это странно,
Когда сидит над дверью спальни
Зловещий ворон, гость нежданный,
Однако что за ерунда:
То имя разве – никогда?
Но неподвижен ворон был,
Молчанье стало мне ответом,
Как будто душу он излил,
Прокаркав хрипло слово это;
Но прошептал я еле слышно:
"О странник, ты меня покинешь,
Как юности мечтанья сгинешь",
И разобрал не без труда
Насмешливое – "Никогда!"
Упало слово в тишине,
Как ком земли о крышку гроба -
О ворон! В царствии теней
Хозяин твой, сраженный роком!
Давно надежду он оставил,
И песнею печаль восславил,
В тоске сжигающей истаял -
В песок ушла любви вода
И не вернется никогда;
Но что хотел ты мне сказать,
Порочная, лихая птица?
Пытаясь тайну разгадать,
Я на подушки опустился.
Напротив важный гость суровый,
Впиваясь в бюст венцом терновым,
Следил за мной зрачком лиловым,
И тень его пятном легла
На мрамор ясного чела;
Струился свет на мягкий бархат,
И я в каком-то полусне
Перебирал в уме догадки,
Как четки юношеских дней;
И тишины не нарушая,
Летел я мыслью к башням рая,
На гриву ветра припадая,
Но только серый листопад
Кружился в сумраке палат;
Казалось, воздух стал плотнее,
И сладкий, терпкий аромат,
Волнующий, как шепот хмеля,
Смягчает быль былых утрат;
Ужель святое провиденье
Дарует мне благословенье,
Душе истерзанной забвенье,
И белокрылый серафим
С небес спускается, незрим?
