Эксперименты, проводимые над человеком, показали, что возможности человеческого тела не ограничены. Если развивать ту или иную способность целенаправленно, то можно добиться удивительных результатов. Спортивные достижения являются хорошим тому примером. При этом приобретенные качества пусть и не сразу, но могут быть унаследованы в ряде поколений, вопреки распространенному мнению. Надо иметь в виду то, что облик человека определяется не только наследственным веществом — генами, но и воспитанием и внутриутробным программированием. Задатки, полученные от своих родителей, ребенок может развить благодаря целенаправленному воспитанию. Существование спортивных и профессиональных династий говорит в пользу этого. Ясно, что, к примеру, в семье музыкантов чаще обычного стремятся воспитать музыканта, а в семье военнослужащего — человека военного. Хотя не обязательно, но очень вероятно, что дети в этом случае унаследуют профессию и образ жизни родителей, имея с ними не только телесное сходство, но и душевное (психическое). Точно так же и в семье снежных людей (в том, что они имеют семьи, наверное, никто не сомневается: откуда же брались бы новые снежные люди?) дети наследуют ту телесную организацию, которая была присуща их родителям. Снежные люди рождают детей, более приспособленных к дикому существованию, чем мы с вами, но, к сожалению, менее адаптированных к человеческому обществу. И что самое печальное, желание такой адаптации у них начисто отсутствует. Цивилизация вытесняет деградирующих человеческих отпрысков, покрытых шерстью, на новое место жительства, в глухие районы мира. Воспитываются дети снежных людей в соответствии с нравами, царящими в их семьях. Матери и отцы учат своих чад всему тому, что знают сами и чему считают нужным научить их, чтобы те прожили счастливую жизнь. В то, что снежные люди могут быть счастливы, как это ни странно звучит, заставляет нас поверить элементарная логика. Они или их предки как раз и покинули общество, чтобы вести в высшей степени свободную, полную радостных и счастливых мгновений жизнь. Бегать без трусов по полям и весям, кататься и прыгать в траве, заниматься любовью, когда захочется и с кем захочется, караулить и выслеживать зверя, с тем чтобы насладиться охотничьим трофеем, агонией раненого зверя, его парным мясом при разрывании тела на куски. Может быть, кого-то и смутит это описание, но только не снежного человека. Для того-то он и стал «ближе к природе», чтобы не пропустить эти яркие и «чудесные» мгновения, из которых складывается его жизнь.

Военврач B.C. Карапетян, производя осмотр снежного человека, пойманного советскими солдатами в горном Дагестане в 1941 г., особое внимание уделил шерсти, так как командование поставило перед ним вопрос: не является ли задержанный вражеским лазутчиком и не натянута ли на его кожу звериная шкура в качестве маскировки? Карапетян изучал ее так внимательно, что обнаружил в ней неизвестный вид вшей, который не встречается ни у людей, ни у человекообразных обезьян. Если имеется неизвестный науке вид паразитов, значит, этот вид должен на ком-то постоянно паразитировать, одним хозяином дело тут не ограничится. Следовательно, где-то в тех местах обитала в то время или даже обитает сегодня популяция таких же диких, как и пойманный «диверсант», существ. В теплом помещении этот «диверсант» обильно потел, испуская зловонный запах. Из-за этого его поместили в холодный сарай. Это говорит о том, что терморегуляция у снежного человека отличалась от нашей и в своей меховой шубе он прекрасно мог себя чувствовать даже в условиях высокогорья и в морозы.

И. С. Гурвич описывал снежных людей Якутии. Он отмечал, что они на зимнее время впадают в спячку, вернее в зимний сон, аналогичный медвежьему. Чучуны выбирают себе «берлогу» в расщелинах, ямах под корнями крупных деревьев, иногда сами выкапывают себе зимнее логово. Все обменные процессы в организме снежного человека на несколько зимних месяцев спячки замедляются, и чучуна использует лишь запас пищевых веществ, накопленный в организме за летние и осенние месяцы, и при этом ничего не пьет и не ест. Это кажется невероятным, но охотники не раз наталкивались на спящего чучуна. Если потревожить его сон, то это может привести к самым дурным и непредсказуемым последствиям. Голодный разбуженный чучуна так же опасен, как и потревоженный медведь, кроме того, он начинает преследовать и мстить людям, может убить и съесть человека, разорить его жилище.

Кроме телесной и физиологической перестройки организма у диких людей под давлением изменившихся условий существования начинают развиваться новые психосенсорные адаптации. Как показали наблюдения, снежный человек ощущает присутствие людей за несколько миль и предпочитает с ними не встречаться, если только люди не вторгаются в его непосредственные владения.

То, что снежный человек может воздействовать на людей нетрадиционным путем, отмечали многие очевидцы. Если произошла случайная встреча и человек и «дикарь» находились на большом расстоянии друг от друга, то ее следствием для человека может стать легкий испуг, повышенное напряжение, связанное с желанием узнать, кто это такой, порыв немедленно убежать, ватные ноги, сердцебиение. Как правило, человек преодолевает дискомфорт и возвращается восвояси здоровым и невредимым. Если встреча была инициирована человеком, да еще, как говорится, в «корыстных целях» — убить, поймать, то результат может быть драматический. Человек чувствует обездвижение, спазм лицевых мышц, ощущение окостенения челюстей, медвежью болезнь и т. д. Причем такое состояние может значительно затягиваться, от нескольких часов до дней и даже месяцев. Короче говоря, обыкновенный человек после напряженного контакта со снежным человеком часто болеет.

Как тут не вспомнить русские народные сказки (а может быть, и не сказки вовсе), что леший кругами водит по лесу людей, дурит им голову. Лешие, русалки, водяные, речные черти, кикиморы, сусейки и прочий дикий народец облюбовали нелюдимые места для своего житья-бытья и очень не любят вторжения в эти места незваных гостей. Всякими им доступными приемами пытаются погубить человека, чтобы он сгинул, утонул, потерялся, сводят его с ума своим посвистом и уханьем. Если не погибнет человек, то сделается таким же, как они. Могут герои сказок лешачки и речные черти насылать на людей наваждение, представая перед ними обыкновенными людьми. Иван Елегечев, сибиряк, писал о персонажах народного эпоса: «Идет по берегу речной черт, а сам мужиком прикинулся. Увидит, собирается в лодке плыть кто ни на есть. Попросится переплыть с ним на ту сторону. Тут надо подогадливее быть… как отплывет лодка, начнет к тебе задом двигаться, и ничем его не остановишь. Подвинется спиной вплотную и локтями… задавит тебя… Рано утром сядет лешачка (лесная баба) у воды, сидит, длинные косы на приплеске, сама в белом представится, как невеста. Увидит какого мужика — плохо тому станет, сон потеряет, любимая жена станет не мила, все будет мерещиться лешачка в белом… Голые речные бабы — русалки с распущенными волосами, поют, водят хороводы по ночам на берегах рек и прудов — заманивают молодого парня к себе, совлекут и столкнут в воду, а там защекочут, заласкают до смерти, пока не утопят его».

Женская особь снежного человека приступила к водным процедурам.

А вот уже реальные свидетельства того же. В Кашмире, в районе Наранг, ванманас (обезьянолюди) воруют молодых девушек для создания семьи. И что интересно, после того как девушки подвергнутся сексуальному насилию, они сильно меняются психически. После этого они не покидают своего насильника, даже если представляется удобный момент. Даже более того, будучи возвращенными в дом односельчанами, они начинают скучать и норовят сами сбежать к своему похитителю в лес или в пещеру. Они плохо помнят все то, что с ними было до насилия, и практически не узнают членов своей семьи. Зная об этом, местные жители особенно ревностно охраняют незамужних женщин (замужних ванманас почему-то, как правило, не трогают). На диких людей устраивают облавы, но это редко помогает — ванманас легко уходят от своих преследователей. В тех же местах известен случай, когда самка ванманас захватила молодого охотника. Охотник несколько дней пробыл в пещере, затем вернулся домой, но вскоре сбежал в лес навсегда.