Чтобы не разреветься, девочка рассадила в тёмной листве знакомых нотных человечков.

— Не плачь, — первая нотка смущённо погЛЯдывала в Ирискину сторону. — Он не хотел тебя обидеть.

— Хотел! Ещё как хотел, — СОЛЬю густо посыпала раны вторая.

— Потерпи, и всё образуется, — приМИрительно советовала третья.

Ириска сжалась тёплым комком. Она не хотела слушать песни сказочных человечков. Она вообще ничего не хотела. И тут плеча мягко коснулась тёплая рука.

— Не злись, — раздался голос Рауля.

Надо же, как это он решился оторваться от скамейки?

— Я не злюсь, — пробормотала Ириска и сжала губы ниточкой.

— Злишься, — не согласился Рауль.

— Сказано же тебе, НЕ ЗЛЮСЬ! — заорала Ириска.

Она ненавидела себя за то, что не смогла сдержаться. Она ненавидела Рауля за эту ненависть.

— Верю, верю, — делано испугался Рауль и примирительно замахал руками. — Давай лучше переведём стрелки назад.

— Какие стрелки? — не поняла Ириска.

— Представь, что мы не успели сесть на скамейку, а я тебе уже задал вопрос. Итак, дубль два. Куда сегодня пойдём?

"Не знаю", — чуть снова не ляпнула Ириска, но, пристально заглянув в глубину чёрных глаз, сказала:

— Мне хотелось чего-то необычного, волшебного. Как Пятый Переулок.

Голос Ириски был грустным и усталым. Почему-то переулки с синими песнями теперь казались случайным глюком. Не бывает волшебных мест. Не бывает. Но ничего, пусть Рауль поскрипит мозгами, раз сам напросился.

— Пойдём, — Рауль не отводил взора, но это почему-то нисколечко не напрягало.

— Снова за Пятый Переулок?

— Сейчас не время ходить по Переулкам. Лучше я покажу тебе одно кафе.

В груди Ириски прокатилась волна. То ли холод пронизал, то ли жар. В кафе просто так не приглашают. Туда зовут лишь тех, кто нравится. И принимают приглашения только от тех, с кем не прочь посидеть не только в кафе. В кафе идут с любимыми. Или пожрать на халяву.

Однако Ириска рассчитывала на первое.

— А кто там бывает, — спросила она, — в этом твоём кафе?

— Потерпи, — подмигнул Рауль. — Там много такого, что ты ещё не видела.

Он тихонько погладил девочку по щеке, а потом его пальцы тесно переплелись с Ирискиными. Голову Ириски словно набили мягкой сладкой ватой.

— Между прочим, я живу по правилу, — кокетливо предупредила она.

— Правильная девочка? Интересно, — перебил её спутник. — И что же ты выбрала?

— В этой жизни я хочу испытать всё! — выпалила девочка.

— С чего начнём? — Рауль огляделся. — Видишь провод? Хочешь за него подержаться?

Меж домов железной елью торчала опора высоковольтной линии.

— Сдурел? — Ириска постучала пальцем по лбу. — Я же сгорю заживо!

— Но разве ты испытаешь ВСЁ, если отказываешься даже от этого?

Острая фраза чуть не вырвалась у Ириски, но тут из-за угла испугано метнулось хвостатое тельце с остроухой головой.

— Смотри! Смотри! — рассмеялась девочка. — Чёрная кошка перебежала дорожку!

— Это она зря, — хмыкнул Рауль. — Мы ей тоже перебежим. И очень скоро.

Далеко идти не потребовалось. Они свернули в большущий тёмный двор и остановились под неоновой рекламой. "MoonLight Cafe" — надпись складывалась из бегущих огней разноцветной гирлянды.

— Это и есть твоё кафе? — тревожно спросила Ириска. — Разве в подвале может быть что-то необычное?

— Люди несутся вперёд, огибая летящих навстречу, — в голосе Рауля засквозило злое презрение. — Но сверхскорость лишь приближает миг смерти. Когда они остановятся и посмотрят назад, то увидят лишь пустоту. Торопясь успеть всё, они просто пробежали мимо. Протянув руки к звёздам, успокоились, хватанув горсть ёлочных блёсток…

Голос оборвался, когда из-за водосточной трубы бесшумно выскочила ещё одна кошка. Вернее, кот. Злющий-презлющий. Распушив шерсть, он вызывающе зашипел. Меховой огурец хвоста злобно хлестал по земле. Клыки блестели. Во тьме яростно переливались зелёные глаза.

Не тратя лишних слов, Рауль подцепил кота ногой и швырнул в кусты.

— Ты что! — возмутилась Ириска.

— Ты с ним знакома? — на лице Рауля появилась улыбка, очень нехорошая улыбка.

— Думаешь, я знаю всех уличных кошек?..

— Ты видишь его впервые, не так ли? — жёстко оборвал Рауль. — Зачем тебе защищать незнакомцев?

— Но он тебе ничего не сделал!

— Суд обычно вершат не те, кому чего-то там сделали, а те, кому дано право.

— Тебе дано? — мрачно усмехнулась девочка.

— А почему бы и нет?

Ириска не ответила. Она не знала, что отвечать. Она устала и жалела, что согласилась идти в кафе. Свидание превращалось в нервотрёпку. Что же будет дальше?

— Мы стоим на пороге сказки, — Рауль сделал шаг навстречу. — Но вместо того, чтобы войти, тратим время на ругань.

— Ты первый начал, — заметила Ириска, но в знак примирения затопала вниз по ступенькам.

Что переполняло её: радость или испуг? Ей всегда казалось, что в подвальных кафе собираются мрачные бритоголовые субъекты. В перерывах между очередной рюмкой "Абсолюта" они смотрят остекленевшими глазами на сцену, где лихой певец выдаёт хриплым голосом: "Братва, не стреляйте друг в друга!" Но Рауль на таких не походил. Он вообще ни на кого не походил. А ступеньки всё продолжались и продолжались, словно Ириска спускалась не в обычный подвал, а в Московское метро.

Наконец, она увидела дверь. Толстую дверь, сложенную из деревянных брусков, обитую массивными завитушками. Ручка представляла собой голову разъярённого бизона, с бронзовым кольцом, проткнувшим ноздри.

Рауль мягко обошёл девочку и потянул кольцо на себя. Дверь бесшумно открылась. Рауль придержал её, пропуская Ириску вперёд. За дверью пряталась темнота. Ириска не видела ничего, только в глубине звучала тихая нежная мелодия.

— Смелее, — прошептал Рауль.

Девочка двинулась вперёд. Её окружала мягкая мгла безмолвия. Пришлось ступать наугад, потому что шарить руками в темноте Ириска считала ниже своего достоинства. Скоро впереди замерцали крохотные язычки пламени. Прохладный воздух наполнил терпкий аромат корицы.

Коридор оборвался, и парочка очутилась в круглом зале. На стенах, отливавших золотом, висели многоярусные подсвечники. Каждый стол тоже был украшен свечой. Дрожащий свет не мог победить таинственные сизые тени. Детали терялись в полумраке. Разглядеть, свободен столик или нет, было нетрудно. Но кто за ним сидел, откинувшись на резную спинку, оставалось загадкой. Ириска прищурилась, и в неярком дрожащем свете обнаружила старых знакомцев.

— Темень тьмущая, — пугливо СИпел первый человечек. — Поубивают нас тут, а никто не заметит.

— Не в этой жизни, — хмыкая, ФАсонил второй.

— Тише, — ДОверительно предупреждал третий. — В таких местах не шумят.

В стенах виднелись тёмные ниши. К одной из них и тянул девочку Рауль. Ириска повиновалась. Ей чудилось, что они, действительно, шагнули в сказку.

Рауль удобно устроился в мягком кресле и жестом предложил Ириске приземлиться напротив. Так она и поступила, едва нащупав в темноте мягкую обивку и чуть не сев на фигурную ручку. У столика немедленно появился официант. Негромкий щелчок — и новый язычок пламени, примостившийся на зажигалке, тут же прыгнул на фитиль свечи в круглом стаканчике со звёздными прорезями. Неяркое пламя высвечивало белые перчатки, манишку и старомодный галстук-бабочку. Но лицо официанта скрывала тьма.

— Что будем заказывать? — раздался из темноты свистящий шёпот.

— Выбирай, — Рауль небрежно пододвинул Ириске яркий лист согнутого пополам картона.

Ириска, не глядя, ткнула пальцем.

— Неплохо, — кивнул Рауль. — Мне то же самое. А запивать?

— Фанты, — выдавила Ириска и сжалась.

Наверняка, в таких местах принято заказывать французское вино урожая одна тысяча восемьсот шестьдесят пятого года с южных склонов холмов Андалузии. Но Рауль лишь кивнул и добавил:

— А мне минералки. Только настоящей. Больше ничего не хочешь? — вопрос уже относился к Ириске.