В июне в одном из залов Союза художников разместили выставку картин старейшего художника И.Н. Лутенкова. Жил он в каком-то далеком селе в Нижегородской области и выбирался на люди крайне редко: не любил он ездить, да и возраст не позволял ему покидать надолго свои места. Но на свою выставку художник все-таки приехал. Картины были простые: природа, деревня, старые, вросшие в землю деревянные избы. Обычные профессионально выполненные картины. Отдельно висели несколько полотен с изображением русалки. Сюжет на картинах повторялся, но даты различались. Всего было пять почти одинаковых картин с датами от 1972-го по позапрошлый год. Русалка также была одна и та же, но с каждым годом становилась все старше. Если в 1972 году это была юная красавица с небольшой упругой грудью, то картина позапрошлого года изображала уже зрелую женщину с по-прежнему упругой, но сравнительно большой грудью.

Несмотря на летнее время отпусков, выставка хорошо посещалась. Все картины с русалками были раскуплены в первый же день, хотя художник запрашивал за них немало. Так что эти полотна висели с бумажными табличками «Продано». В основном русалок раскупили иностранцы. В конце второй недели, перед закрытием выставки, должно было состояться собрание худсовета с оценкой результатов. И собрание состоялось, несмотря на то что художник простудился в этих кондиционированных залах и выступал с температурой. Присутствующие услышали его восторженные отзывы о природе Нижегородского края, о самобытности, о духовности, о народных традициях. Лутенков и далее говорил бы разные слова, но его наконец начали перебивать вопросами. И все касались картин с изображением русалки. «Как же это так, Иван Никифорович, – спрашивали члены худсовета, – как же вы, заслуженный художник, опустились до такого кича? Раньше такие картины, писанные на клеенке, продавались на колхозных рынках». И тут в ответ художника понесло. Он начал с Лох-Несского чудовища, потом углубился в историю, заговорил о кентаврах и русалках. Выходило так, что никакой человеческой фантазии не хватит придумать этих оригинальных созданий. «Почему нет человеко-зайцев или человеко-дятлов?! – восклицал художник. – Я вам отвечу на эти вопросы. Потому что русалки имеются в природе. Да, да, имеются. И я сам ежегодно наблюдаю русалку и пишу ее практически с натуры».

До смеха не дошло, поскольку председатель собрания обратил внимание на красное лицо пожилого художника, поинтересовался, хорошо ли он себя чувствует, дотронулся вежливо до лба и убедился, что у Лутенкова жар. Вызвали «скорую помощь»; врачи измерили температуру и давление, и старика немедленно отправили в больницу.

Есть у меня приятель, владеющий небольшим художественным салоном. Каждый раз на день его рождения я придумываю ему какой-либо оригинальный подарок. Вот и в этом году, летом, мне пришла в голову идея раздобыть для него суперкич. Я вспомнил, что раньше на рынках продавали раскрашенных глиняных кошек и собак или картины с лебедями, сделанные на клеенке. Давно я не видел таких вещей и даже не знал, где и кого можно об этом расспросить. И как-то случайно, на Канавинском рынке, поинтересовался у продавца плетеных корзин, которые он привез из Воскресенского района. И мужик мне подробно объяснил, где я могу купить такого рода картины.

Итак, надо проехать Семеново, взять правее, не на Красные Баки, а на Боковую. А оттуда рукой подать до Воскресенского. Его проезжаешь – и на юг. И после села Курдома свернуть направо. И ехать еще километров сорок. В конце дороги два села: Нестиары и Заозерье. До этих сел получается где-то километров 200–250 от Нижнего Новгорода. Два села вокруг абсолютно круглого озера, необычайно красивого. Так вот, в дальнем от дороги селе Заозерье живет самобытный художник Иван Никифорович Лутенков. И у него этих картин – завались. Сам и рисует.

Буквально на следующий день я выехал в Заозерье. С собой взял бутерброды и цифровую фотокамеру. Проехал Семеново, Боковую, по пути, у села Владимирское, заглянул на святое озеро Светлояр, сделал несколько снимков. И дальше. Проехал Воскресенское, Курдома, перекусил и снова за руль. Наконец дорога подвела к абсолютно круглому озеру, берега которого поросли густым камышом. Кое-где в озеро уходили деревянные мостки, на которые можно попасть по узкому проходу через камыши. Я остановил машину возле разрушенного кирпичного храма и пошел узнавать про художника. На улице никого. Наконец показался мужик с доской на плече. Он объяснил мне, что это село Нестиары, а Заозерье по другую сторону озера. И показал, как туда добраться.

Вскоре я был в доме художника. Оказалось, что он уехал на недельку в Москву, в Союз художников, куда был принят много лет тому назад. В Москве стояла дикая июньская жара, он простудился в кондиционированном помещении и слег в больницу. Ему сейчас за семьдесят, но он еще бодрый. Все это рассказала мне его жена, милая приветливая старушка. Она меня радушно приняла и предложила посмотреть картины. Картин было много, в основном про их Заозерье. Особняком стояли прислоненные к стене полотна на один сюжет: на ядовито-зеленом фоне нарисована русалка, возлежащая на волнах. Рядом небесной красоты лилии и кувшинки. Сама русалка – румяная женщина с хвостом, покрытым крупной серебристой чешуей. Расставляя картины, женщина указала на одну из них, приговаривая: «А вот эта с натуры, в прошлом году рисовал, прямо как пришел, так и набросал. Как раз в сегодняшний день в прошлом годе. А остальные – это уже копии». Я пропустил странное замечание мимо ушей. На вопрос о цене старушка предложила любую картину за сто долларов, а ту, что назвала с натуры, – за шестьсот. Когда я изумился столь непомерным ценам, она сказала, что все уходит и за большие деньги. Но раз покупатель приехал, то можно и за сто долларов продать. Но я посмеялся и покупать картины не захотел. Хозяйка нисколько этим не огорчилась. А я расстроился. Денег было жалко, но я проехал такой длинный путь! И в общем, это было как раз то, что я хотел. Пока я стоял и раздумывал, старушка продолжала поворачивать холсты и что-то говорить. Наконец я врубился. Она говорила про сегодняшний день и про мужа, который этот день никогда в жизни не пропускал. И я переспросил хозяйку. Она с удовольствием стала рассказывать про то, что в ночь на завтра, с 23 на 24 июня, русалка и появляется. Если б Иван Никифорыч не разболелся в Москве, то обязательно пошел бы делать наброски. И тут я узнал множество разных деталей. И что появляется русалка всего на несколько минут, и что показывается только одному человеку. А когда собираются двое или больше мужиков – ожидание бесполезно. И что бабам русалка не показывается. И что если на ее зов откликнется кто, то пропадает. Больше его не видят и тела не находят. Ивана-то нет, и вообще в деревне мужиков-то почти не осталось. Может, я захочу посмотреть. Глядишь, и картину потом куплю. А если дорого, то она подумает и немного уступит. Чай, не заругает ее Иван. Сроду такого не было.

Сплошная мистика. Но я подумал, что скоро вечер, дорога дальняя, дом вроде чистый, можно и переночевать. И согласился. Загнал машину во двор, погулял возле озера. Хозяйка угостила меня ужином, потом дала тюбик репеллента против комаров и показала место, где ее Иван ожидает появления русалки. Я пробрался сквозь камыши и устроился на мостках с фотоаппаратом и сигаретами. Репеллент, конечно, не помогал: комары с удовольствием сосали мою кровь через покрытую репеллентом кожу шеи и рук. Спасали только сигареты.

Над озером полная луна. Тишина. Зуд комаров над ухом, пытающихся пробиться к сладкому угощению через облако табачного дыма. Я сижу и размышляю: наверно, нашел ее Иван бабу и ходил к ней на ночь. А жена верила. Хотя раз в год. Странно! И какая баба будет ждать целый год встречи с мужиком? Ненормальная, что ли? Впрочем, надо уходить. Высплюсь – и с утра домой.

Вдруг в полной тишине плеск и прямо передо мной в нескольких метрах от мостков выныривает женщина. Я от страха весь сжался, онемел. Представляете: ночь, тишина, луна, и вдруг плеск и буквально рядом возникает голая баба. Она поглядела на меня, улыбнулась и вновь нырнула. Я увидел спину, затем бедра и большой рыбий хвост. Ну, такое трудно подделать. Через мгновение русалка появилась вновь. Она лениво растянулась на воде, так что я мог видеть ее грудь, стыдливо прикрытую руками, бедра, медленно двигающийся из стороны в сторону хвост. Вот, значит, такая сцена: я сижу как болван, русалка лежит на воде, чуть покачиваясь, глядит на меня, улыбается и глазами зовет к себе.