– Мало того что она мной заинтересовалась, она за день попалась мне в лаборатории раз пять. Явно больше чем случайные встречи. И поздоровалась, и улыбалась, и, я бы сказал, глазки состроила.

– Очень странно, – сказала Вера, – очень. И непонятно. События должны как-то развиваться. Посмотрим. Итак, она моего возраста, яркая, эффектная. Женщина для соблазнения.

Вера задумалась. Вообще Согиновы жили очень дружно. Вера была в курсе всех работ мужа и, несмотря на двоих детишек, очень ему помогала во всех делах. В немалой степени их счастливой семейной жизни способствовало то, что оба были очень сексуальны, и чувство это до сих пор не угасло. Мало кто мог догадаться, что этот мужичок с рязанской внешностью был изощренный любовник. И жена была ему под стать. Им было тяжело расставаться даже на день. Муж часто приезжал домой днем, где его ждал не только обед. Никаких посторонних увлечений у них не было, им с избытком хватало друг друга.

Согинов ждал, что скажет его жена. Наконец она встряхнула головой и улыбнулась:

– Ладно, давай ждать развития событий. Они будут обязательно. А теперь скажи мне: она действительно эффектная баба?

– Пожалуй, – ответил Согинов.

– Загляделся, признавайся!

– Ага! – улыбнулся муж.

– Значит, нагулял аппетит. Ну-ка марш в спальню. Дети уже спят.

Веру Согинов знал сравнительно давно. Она была немного младше его, и когда он поступил работать, еще училась в университете. С ним в отделе работала инженером ее мама Наталья Ивановна Попова. В свое время из-за дочери ей пришлось бросить университет, так что она была инженером без диплома. Наталья Ивановна справедливо считалась душой коллектива. Все праздники и торжественные события отмечались у нее дома в чудесной атмосфере шуток и розыгрышей, на которые был особенный мастер ее супруг Гриша Агафонов, работавший в том же институте, но в другом отделе. Вот у них дома Согинов впервые увидел Верочку Агафонову. Начались встречи, которые закончились веселой свадьбой. К сожалению, отец Верочки, точнее, отчим, поскольку она родилась в первом браке Натальи Ивановны с Поповым, а Гриша позднее удочерил ребенка, вскоре ушел из семьи, найдя другую женщину. От переживаний Наталья Ивановна получила первый инфаркт. Через пару лет последовал второй, а третий завершил жизнь этой славной женщины.

В течение нескольких дней Согинов информировал жену обо всех встречах с новой сотрудницей. Та делала все возможное, чтобы как можно чаще видеть заведующего своей лабораторией. В кабинете она неприкрыто показывала коленки, задирая юбку чуть ли не до трусиков. Когда прикуривала от его зажигалки, нагибалась так, чтобы он мог видеть ее большую аппетитную грудь. Все рассказы заканчивались молчаливым указанием Согинова на спальню, и супруги с нетерпением прыгали в кровать.

Вера, однако, не забывала напоминать мужу, чтобы он был начеку.

– Да не в этом смысле, – смеялась она, ласково поглаживая то, на что указывал глазами Согинов, приговаривая, что он всегда начеку. – Хотя, впрочем, и в этом тоже.

Шутки шутками, но история получала естественное продолжение. Выйдя с работы, Согинов прямо у проходной увидел Ингу с неподъемной сумкой, стоящей возле ее стройных ног.

– Не подбросите меня домой? – попросила Инга.

– Без проблем, – ответил Согинов, прикидывая дальнейшие шаги Инги.

– Муж сегодня допоздна занят, – говорила она, пока он нес ее сумку к своей машине, – и вот, я оказалась с этим грузом. Спасибо, что не отказались помочь.

– Перестаньте, это мой долг помочь даме, несущей большие хозяйственные заботы, пока муж задерживается на работе, – шутил Согинов, заводя машину и раздумывая над своим ответным ходом. – Жаль, ах, как жаль, что мы с супругой сегодня спешим на юбилей! Ах, какая жалость!

– Ой, так я вас задерживаю! – воскликнула Инга, прижимаясь плечом к водителю.

– Ничего. Пара минут роли не играет.

Возле дома, который указала Инга, Согинов тормознул, вытащил из багажника сумку и взглядом спросил, куда идти. Произошла некоторая заминка. Инга подошла близко к нему, почти прижалась, и стала говорить какие-то извинительные слова. Задержка была слишком велика. Согинов не понимал, для чего она это говорит. Он поднял сумку и понес ее к подъезду. Инга шла сзади, по-прежнему извиняясь. Согинов поинтересовался, сможет ли она внести сумку из лифта в квартиру, и внес сумку в лифт, прощаясь на ходу. Лифт уехал.

Вечером они с Верой долго обсуждали развитие событий.

– Хотела затащить меня к себе домой, – говорил Согинов.

– Не… не то, – уверенно возражала жена. – Ты же сказал ей, что занят. Не сходится. Вероятно, она хотела показать тебя кому-то. Вот и задержка возле машины.

– Пожалуй, – соглашался муж, – в лифт-то она заскочила молнией, не уговаривая. Но все же…

– Нет, не то. Если ты не рассказывал ей о твоих способностях в этом деле, ничего ей от тебя не надо. Или дал понять, проказник?

– Вера, – остановил ее Согинов, – нам думать надо, а не шутки шутить.

– Ну что ж, – сказала жена, – будем думать. Но поскольку мы сегодня празднуем какой-то юбилей, то почему бы нам не приступить к этому делу немедленно? Тем более что ребят я сегодня отвела к Матвеевне. Опять выключили горячую воду.

И они приступили, не сдерживаясь, поскольку дети были у мамы Согинова.

Галина Матвеевна Согинова работала в аппарате городской администрации. Женщина она была умная и очень информированная. Она могла решать в городе множество вопросов, чем немало помогала сыну и снохе. Веру она очень любила, та отвечала взаимностью. Мама Веры умерла от инфаркта в начале прошлого года, и ближе Галины Матвеевны у молодой женщины никого не осталось. Никаких секретов от свекрови Вера не таила, поэтому, отведя детей, она подробно рассказала о появлении соблазнительницы. Мать очень этим обеспокоилась. Нет, в сыне она была уверена, тут было другое дело, но какое? И она пообещала завтра же навести нужные справки об этой даме, Инге Парнюк.

Следующий день прошел обычно, только поздно вечером позвонила Галина Матвеевна, только что вернувшаяся из администрации, где вовсю шла работа по подготовке очередного идиотского мероприятия – то ли создавался комитет по чистке дворов, то ли хотели объявить город четвертой столицей страны. Меньше не получалось, так как уже два областных центра столицами себя объявили. Оказалось, что, несмотря на загруженность, матери удалось кое-что узнать. Некоторое время назад Инга Парнюк являлась хозяйкой и директором салона красоты, который недавно прогорел.

– На ней висит банковский кредит, недоплата налогов и аренды, – сказала мать. – Кстати, догадайся, как назывался этот салон.

– Конечно, «Инга», – ответил Согинов.

– Ты у меня мальчишка сообразительный, – засмеялась мать, – но тут не догадался. И я бы не догадалась. Салон назывался «Паринга».

– Нормально, – захохотал Согинов, – подожди минутку. Верка, мать-то что узнала. Соблазнительница была хозяйкой салона «Паринга». Так, так, ага. Слушай, мать, Вера знала этот салон. Там, говорит, цены были безумные.

– Бог с ними, с ценами, – ответила Галина Матвеевна. – Сейчас надо понять, что ей от тебя так сильно надо. Вот над этим давайте размышлять.

– Может, она к тебе ходы ищет, а, мам? – спросил Согинов.

– А смысл? Я, даже если бы захотела, ничем помочь ей не смогла бы. Ей нужны департамент финансов и налоговая инспекция. Нет, здесь какое-то другое дело.

Эти ухаживания на самом деле были загадкой. О романтике говорить не стоило. Меркантильные соображения тоже отметались. Ну действительно, стоит ли уводить из семьи какого-то заведующего лабораторией? Какая с этого может быть выгода? Все трое ломали головы и не находили никакого объяснения.