В ОСах можно испытывать ОзВ исключительно высокой, даже экстатической интенсивности несмотря на то, что в бодрствовании этого не бывает или бывает крайне редко.

ОСы бывают разного уровня «осознания», то есть когда есть ОС, я могу, находясь в нем, оценить уровень ясности своего сознания – от очень мутного, до очень ясного. Чем более мутный ОС, тем скорее он прекращается и переходит в обычный сон, и тем меньше вероятность испытывания в нем ОзВ.

В ОСах есть полноценные физические ощущения! Причем зачастую намного более яркие, чем в бодрствовании. Например можно испытывать необычайно яркие эротические и сексуальные впечатления.

Сюжет ОСа можно предоставить развиваться самому по себе, а можно им управлять. Чем более ясный ОС, тем легче им управлять. Управление ОСом достигается простым желанием. Любой сюжет может быть по желанию порожден, в том числе и самый необычный. Например девочка можно захотеть, чтобы у нее был член, и у нее будет член.

Если девочка таким образом «порождает у себя член» и трахает кого-то в ОСе, то впоследствии – когда она пробудится и опишет свои ощущения в члене в мельчайших деталях, окажется, что эти описания в точности, до последней детали соответствуют тому описанию, какое сделал бы мальчик.

В силу простоты управления сюжетом ОСа, его можно использовать для реализации таких желаний, которые из-за своей специфики не могут быть реализованы в бодрствовании.

Чем более ясный ОС и чем больше в нем доля ОзВ, тем с большей вероятностью желание встретить некое «просветленное» существо (то есть искреннее, испытывающее яркие ОзВ, обладающее глубокой ясностью и пр.) будет реализовано. Полученный в результате этой «встречи» опыт с высокой вероятностью будет очень значим – или в силу переживания необычных ОзВ, или в силу появления ясности и т.д.»

- Все кончено!, - неожиданно громко проговорил сидевший лицом к огню. Суровые складки его лица выдавали исключительно развитую волю и властность, не чуждую жестокости. – Все кончено, и тут нет места для сомнений. Я не могу уже ничего.

- Ну не совсем ничего, Майринк, не совсем…, - вкрадчивым голосом возразил сидевший по правую руку от него человек с высоким лбом и горящим взглядом.

Резкий удар по столу прервал его фразу.

- Хватит, Тракс! – Майринк сделал движение, словно собирался встать, девушка быстро отпрянула, чтобы не поцарапать его член зубками, но тот остался сидеть, мрачно смотря в стол перед собой, сплетая и расплетая пальцы рук, и девушка продолжила свои ласки. – Все кончено, я сказал. Примем то, что нас ждет, как мужчины, а не как бабы, ползающие под столом и надеющиеся на милосердие. Донесения верные – по всей стране толпы под руководством монахов Ордена разносят в клочья школы и университеты. Кто не успевает скрыться – того до полусмерти избивают или уничтожают на месте.

Какая-то тень скользнула и исчезла, и в руках Майринка оказался листок бумаги. Нетерпеливо, почти раздраженно открыв его, он пробежался по нему взглядом и с досадой бросил в сторону.

- Идиоты. Как будто сложно предположить, что я не стал бы полагаться только на наблюдателей в деревне… Они уже близко. Передовой отряд уничтожил деревню и через полчаса они будут тут, потом подойдут остальные, и на этом все закончится.

- Не закончится. – Человек, сидящий спиной к огню, обладал голосом, столь же уверенным в себе и властным, но агрессивности в нем не ощущалось. – Полное уничтожение все равно невозможно. Знание останется среди людей – в виде обрывков идей, клочков бумаги, легенд, передающихся из уст в уста. Мы слишком много сделали, чтобы теперь одним актом вандализма можно было бы все уничтожить. Даже те, кто сейчас сжигает университеты, сами не зная того уже несут в себе зерна будущего – их концепции уже подверглись корректировке - хоть и малозаметной, но значимой. Их бытовые привычки уже немного изменились. Ну и кроме того – остался ты и твои ближайшие придворные, - говорящий обвел рукой Майринка и людей, сидящих по обе стороны от него.

- А…, - досадливо бросил тот, нервно оттолкнув сосущую его член девушку, - хватит, хватит уже! Когда сюда явятся бригады Стентора во главе с этой сукой, и найдут тут тебя, - кивнул он на сидящего спиной к огню, - все будет закончено и для нас. Нас обвинят в предательстве интересов народа и попрании памяти богов, злостном развращении подрастающего поколения и прочих смертных грехах, после чего распнут на радость идиотам, жаждущим секса и зрелищ, и на Пандоре воцарится мрак и кретинизм на веки вечные.

- Ну, - мягко заметил его оппонент, - положим меня они тут не найдут, и его тоже не найдут, - кивнул он в сторону человека, сидящего справа от него.

- Да найдут же! – Майринк снова был готов выйти из себя. – Эти твари последнюю мышь найдут, я говорю тебе – они везде, мы окружены и это конец.

- Государь, - почтительно произнес человек, сидящий слева от Майринка, - позвольте мне называть вас именно так, хотя мы и говорим на искусственном языке, принесенном нам из других миров этим почтенным господином, чтобы окружающие подданные не поняли нас… позволю себе заметить, что если этот господин говорит, что его тут не найдут, то так оно и будет. Прошу простить мою наглость, но не забывайте, что и моя жизнь стоит на карте. Убьют всех, если тут найдут его, а Вы знаете, мой государь, что я не из тех, кто отличается храбростью перед лицом смерти…

- Это точно… уж чем-чем, а храбростью ты, Квикс, не отличаешься! И еще неизвестно – отличаешься ли ты верностью! – Гневный взгляд Майринка мог бы наверное ошпарить.

-… эээ… я отношусь к Вам, Государь, со слишком большим уважением и почитанием, чтобы позволить себе оскорбиться на Ваши слова, произнесенные в горестном состоянии духа, и позволю себе еще раз обратить Ваше внимание – мне, как и Вам, сейчас грозит ужасная смерть под пытками, а я – посмотрите на меня – совершенно спокоен. Ну хорошо, ну не совершенно… и это потому, что я точно знаю, Государь – этот почтенный господин умеет исчезать без следа, и он не демонстрировал эту свою колдовскую способность Вам до сих пор, видимо, лишь из уважения к Вашим чувствам, поскольку я, когда имел честь наблюдать это, самым постыдным образом грохнулся в обморок и описался. Вернее – сначала описался, а потом грохнулся в обморок.

- Черт знает что…, - пробормотал Майринк, - ладно, посмотрим… но если… если они тебя тут не найдут… о…, - лицо Майринка приняло зловещее выражение, - ведь тогда этому все будут свидетели – люди из бригад, люди из моей собственной охраны, люди из внешней охраны, их начальники и самые мелкие солдаты – все! Все увидят, что я не якшаюсь с государственными преступниками и попирателями святых заветов прошлого, как меня в этом обвиняют. Тогда… тогда я обвиню этих свиней в предательстве Родины, поскольку они оскорбили мерзким подозрением своего Государя! Тогда это их жопы будут скворчать на Большой Сковородке Верховного Святилища! Ну, Стентор конечно отмажется, эта хитрая обезьяна найдет кучу оправданий, но он же вынужден будет найти крайнего – кто-то ведь должен оказаться виновным в таком святотатстве, в таком гнусном оскорблении Государя, который денно и нощно бдит, очей не смыкает, все думает – как спасти отечество от пакостей святотатцев, публично поедающих и делающих прочие мерзопакости… придется ему сделать шиншами отпущения своих ближайших помощников – тех, кто якобы ввел его в ужасное заблуждение своими змеиными языками и мерзким колдовством.

- Ну он найдет кого помельче…

- Нет, не выйдет! – торжествующе рявкнул Майринк. – Что же получится – его, мудрого и хитрого Стентора, главу Ордена, хранителя Пяти Печатей, наследника Аякомы, имеющего при себе Совет Мудрейших и прочая и прочая, и вот его и весь его дерьмовый Совет провел за нос какой-то там мелкий чинуша? Какая-то мелкая сошка? Нет… такого позора ему не простят. И поэтому предательство должно исходить от кого-то очень и очень высокопоставленного – не меньше чем члена Совета Мудрейших. Конечно, он постарается обойтись малой кровью, сдаст мне одного-двух «заговорщиков»… но я уж такой шанс не упущу - уж я постараюсь, чтобы «заговор» против Стентора, якобы сколоченный его ближайшими прихлебниками, был бы раскрыт в полной мере! Я просто раздену его! Пусть покрутится – один, без своего Совета! Черта с два он один сможет навести террор. И тогда… ну что ж, тогда по крайней мере мы спасем тех, кто выживет после этого погрома, ведь толпа дурна – быстро заводится и быстро отходит… погодите!