— Благороднейшие пеладаны и славные гости из далёких стран, — объявил герольд, хотя мало кто мог его расслышать, — представляю вам Высочайшего и Высокочтимого, Великолепного и Величественного, выдающегося пеладана Севера, военачальника Артибулуса Винтуса!

Приветственные крики переросли в рёв, когда верховный предводитель пеладанов торжественно прошествовал сквозь ряды собравшихся. Высоко подняв голову, он благосклонно кивал кому-то то справа, то слева. Тысячи воинов напряженно вытягивали шеи, чтобы лучше видеть своего кумира, что теперь шёл мимо них, и почти теряли сознание от пьянящего излучения его божественной силы. Даже те, кто испытал на себе тяжелую руку предводителя, сейчас ликовали, и их глаза увлажнились от восторга.

Взойдя на помост, Артибулус занял место в центре длинного стола. Гэп, который впервые увидел предводителя пеладанов так близко, невольно подумал, что тот больше похож на процветающего торговца, чем на воина.

Хотя Мафусаил поспешил скрыться в толпе, Артибулус успел заметить его. Благородные черты военачальника осветила улыбка при виде верного товарища по оружию. Тем временем шум стих, воины замерли в ожидании. Теперь все одиннадцать мест были заняты, и совет мог начаться.

— Славные гости и соратники военачальника Артибулуса, — объявил герольд, — представляю вам его сына и наследника, сигна Нибулуса Винтуса.

— Наконец-то, — пробормотал Нибулус, вставая. Его охватило волнение, ведь в первый раз отец позволил ему возглавить совет и выступить с обращением. Более того, на сей раз предстоит его поход, и он не позволит старику забыть об этом. Поблагодарив отца кивком, Нибулус обернулся к собравшимся воинам.

Теперь, когда молодой предводитель смотрел вперёд, взгляд военачальника прилип к сыну. Артибулус, подобно многим пеладанам, не считал необходимым узнать сына получше и теперь мог только предполагать, как тот поведет собрание. Юноша уже проявил себя воином, на которого можно положиться в трудной ситуации. Но обладает ли он красноречием? Сможет ли увлечь за собой? Управится ли с воинами? Сумеет ли сделать так, чтобы его команды и требования звучали желанно?

Нибулус кашлянул.

— Что ж, для начала я хотел бы поблагодарить отца за то, что он созвал вас сюда, и, конечно, вас самих — за согласие выслушать меня и присоединиться к моему первому... походу. — Пеладан наслаждался звучанием этого слова, с удовольствием выделив его.

«Шут пеладанов!» — Артибулус закатил глаза и уставился в потолок.

— Перехожу к сути, — тем временем продолжил Нибулус. — Знаю, многие из вас считают, что мы, одержав три года назад блистательную победу над злодеями Фрийя-Вильяна, собрались здесь, дабы направить силы на повторение славного триумфа.

Толпа одобрительно зашумела, ведь среди собравшихся нашлось немало ветеранов того похода, которые уже успели потратить большую часть добычи и теперь жаждали нанести ещё один удар по врагу. К тому же для многих пеладанов разграбление городов и набеги на южные земли были единственным спасением от одолевавшей скуки.

— С тех пор прошло три года, и пока эти южные выскочки нас не интересуют...

Такая перемена вызвала возгласы удивления и разочарования. Нибулус едва удержался от искушения взглянуть на отца. Теперь уже отступать некуда, чем быстрее он всё разъяснит, тем лучше.

— Нет, — решительно обрубил он, — некоторые вещи гораздо важнее, друзья мои. Лучшим воинам будет предоставлена честь победить более великого врага. Древнейший ужас вновь расползается по нашей земле. — Он на миг замолчал, как учил отец. — Я поведу вас против гнуснейших сил Ольхора и его приспешников!

Воины удивлённо зашумели. Ольхор, Зловещий бог смерти, был не только одним из самых сильных божеств бытия, но и являлся извечным врагом для всех, как смертных, так и бессмертных. Его культ считался древнейшим в мире, и недостатка в последователях не наблюдалось. Его храмы прятались во многих местах: одни неприметные и древние, другие — на виду, совершенно новые. Жрецов и некромантов культа Ольхора боялись все. Некоторые из них считались столь древними, что их едва могли причислить к какой-либо расе, населявшей сейчас Линдормин, то ли из-за непостижимой дряхлости, то ли из-за того, что они были рождены ещё в ту эру, когда люди выглядели иначе. Порой их истинный возраст невозможно было определить, ибо появились они до возникновения летоисчисления. Были и другие некроманты, что встали на этот путь, едва выйдя из колыбели — совсем юные, заносчивые служители, впитавшие в себя кровавый культ и выставляющие его напоказ.

Если и была священная цель, способная объединить различные религии и противоборствующие стороны этого мира, то только поход против Ольхора. Поэтому воины теперь ловили каждое слово Нибулуса. Казалось, сам воздух потемнел и сгустился от тревоги.

«Было не так уж тяжело, верно?» — обрадовался молодой Винтус.

— Как вы знаете, — продолжил он, — пеладаны всегда непреклонно противостояли дьявольским планам Ольхора; не отступая от этой благородной традиции, мой отец поддержал поход...

Болдх презрительно фыркнул, тотчас прикрыв рот рукой.

— ...Единственно правильным будет теперь выслушать того, кто вдохновил на этот священный поход. Друзья мои, представляю вам Финвольда.

Лицо Артибулуса редко что-либо выражало, однако сейчас на нем читалось крайнее изумление. «И только? Несколько невнятных мяуканий, и ты уже передаёшь бразды правления в руки жреца?»

Финвольд послушно встал, стараясь не замечать направленное на него раздражение, презрение и враждебность. Здесь, в зале воинов, жрецов никогда не жаловали. Финвольд нервно оглянулся на сына военачальника, но тот жестом призвал его начать речь, пока не освистали.

— Храбрые воины. — Тут жрец осознал, как слабо и тихо звучит его голос в огромном зале. Он заговорил громче, но понял, что теперь его голос дрожит, как у мальчишки.

Нибулус, подобно отцу, уставился в потолок.

— Несомненно, все вы знаете, сколь много форм и личин принимало Зло в прошлом, — смело продолжил Финвольд. — То и дело Отец Лжи посылал своих слуг, чтобы развратить наш мир, и всегда находились такие, как вы, чтобы встать у них на пути. Каждая страница истории дышит этой борьбой. Некоторых прислужников Зла мы знаем прекрасно, иных лишь едва, но один из самых опасных, о котором я и собираюсь рассказать, звался Дроглир — повелитель рогров.

Враждебность воинов исчезла, зато презрение возросло десятикратно. Дроглир был известен как самый опасный рогр из всех существовавших, однако его время закончилось пять веков назад. Ради чего худосочный мальчишка несёт всякую чепуху?

— Более пятисот лет назад, — поспешно продолжил Финвольд, — этот самый ужасный полубог захватил власть над Дальним Севером и угрожал залить наши земли чудовищным злом. Лишь своевременный и доселе невиданный союз пеладанов, охайн-иддьявов и наёмников Наховии вскрыл ужасный гнойник и ввергнул Зло в торжествующий костёр правосудия. Eго земли были захвачены, крепости пали, а Дроглир вместе с отвратительными приспешниками был свергнут. Ни один воин, ни один некромант Утробы не выжил, а само проклятое место очистили от зла.

Жрец перевёл дыхание и продолжил:

— И всё же меч Артуруса не уничтожил Дроглира. Зловещая сущность всегда найдет уловку, чтобы зацепиться в этом мире. Даже сейчас ходит легенда, что Дроглир однажды вновь восстанет — восстанет спустя пятьсот лет. Значит, вот-вот.

Несколько секунд напряжённой тишины.

— Любой в Нордвозе скажет, что я обладаю особым магическим даром: могу разговаривать с духами и просить у них совета. Я не хвастаю, просто говорю правду, если хотите — проверьте. Последние месяцы я обращался к своему божеству, и Куна многое раскрыл мне. Теперь со скорбью пророчествую вам, что легенда о воскрешении Дроглира истинна. Ещё не закончится год, как он вернётся в наш мир.

И тут зал взорвался безудержным смехом. Среди всеобщего шума раздались и злобные выкрики, а один воин даже метнул боевой топор, с глухим звуком воткнувшийся в стол прямо перед Финвольдом. Обидчика сразу же увели, и — как жрец узнал позже — его пальцы, согласно закону, стали пищей для зубчатого механизма водяной мельницы. Реакция собравшихся оказалась неожиданной для всех за главным столом.