Теперь же Толчук сидел на корточках, совершенно бесполезный. Что от него требовалось? У него были все разрозненные части замысла, и ответ лежал где-то между ними — если бы он смог собрать все воедино.

Он в отчаянии сжал когтистый кулак. У него было лицо Темного Лорда, подтверждающее его проклятую родословную. Это не позволяло ему здраво рассуждать, подавляло его, как роковой приговор. Теперь он отринул эту мысль. Он не смирится со своей участью.

Дотянувшись до набедренной сумки, Толчук раскрыл ее и вытащил каменное сердце. Он поднес его к лунному свету, разглядывая черное Зло, притаившееся внутри ярко красного камня. «Что есть значение этого? Почему Земля прокляла мой народ? Почему привела меня сюда?»

Из камня вновь донесся голос Елены.

— Эррил, я не могу держаться… — Ее голос замер.

— Елена! — вскричал Эррил.

Толчук повернулся, понимая, что все почти потеряно. Он стиснул каменное сердце и уставился на глыбу. Его осенила догадка. Сердце его народа было красным камнем с червоточиной внутри; Врата Плотины, с запертой в них Еленой, были черным камнем с красным вкраплением. Эта симметрия должна что-то значить. Но что? Зачем Земля поместила Зло в камень? Зачем оно питалось душами его народа, умерщвляя камень, оставляя его без магии?

Толчук закрыл глаза, затем быстро вскочил на ноги.

— Без магии! — закричал он.

Эррил взглянул на него через плечо.

Толчук поднял Сердце народа.

— Оно есть без магии! Зло убило ее!

Эррил нахмурился и протер лоб.

Толчук устремился вперед.

— Земля не проклинала наш народ! Она дала нам орудие, чтобы отомстить за вероломство предка! — Он вспомнил историю о безумном Мимбли — рудокопе, открывшем каменное сердце. Из его несвязных речей следовало, что лишь каменное сердце способно противостоять надвигающейся тьме.

Эррил попытался остановить его, но внезапная уверенность полностью охватила Толчука. Он отодвинул Эррила в сторону.

— Помоги мне! — глухо прошептала Елена.

Толчук поднял каменное сердце над головой.

— Без магии Плотина не имеет власти над Сердцем! — Со всего размаху огр ударил каменное сердце о черную глыбу.

Последующий за этим взрыв отбросил его назад, на Эррила, и швырнул обоих в сторону. Ночь прорезал громкий крик, эхом разносясь над горами.

Толчук приподнялся и сел. На каменной ладони лежала гора обломков. Но это был не эбонит. На ладони, сваленные в кучу, лежали осколки чистейшего каменного сердца.

Эррил вскочил на ноги и бросился к груде, расчищая себе путь сквозь красные камни.

— Елена!

Толчук поднял руку. В его когтях все еще было зажато Сердце, совершенно невредимое. Он поднял драгоценность; камень ярко запылал. Изумившись, Толчук чуть не выпустил его из пальцев. Он возродился! Он поднял камень еще выше. Даже Зло исчезло!

— Елена! — мучительный крик Эррила отвлек его от камня.

Житель равнин свернулся среди красных валунов. Он согнулся, вытаскивая бледное тело из-под обломков. Это была Елена. Эррил повернулся и оглядел всех. Девушка безвольно лежала на его руках.

— Она мертва!

Мерик стоял на берегу Тор Амона. Он дежурил всю ночь, разыскивая в темном озере следы Крала. Снежная буря прекратилась, лишь случайные порывы ветра приносили сгустки хлопьев. Но Мерик отказался покидать озеро до рассвета. Он хотел удостовериться.

Озеро вернулось к прежней гладкой, стеклянной поверхности; по его берегам возвышались снежные сугробы. Единственным доказательством существования огромной арки являлось несколько торчащих из воды гранитных обломков.

Цитадель обрушилась внезапно и очень быстро.

Покинув Крала, Мерик вместе с остальными двинулся вниз по лестнице. Как только они добрались до основания, вся конструкция затряслась. Крал был прав: после разрушения арки отряд выбросило в реальный мир. Оказавшись на свободе, друзья помчались по узкому мосту к лесу, спасаясь от гигантских воли, набрасывающихся на берег после падения гранитных сводов.

Остальные — Могвид, Нилан и Тайрус — укрылись в ближайшей пещере, греясь у большого костра. Мерик оглянулся через плечо, высматривая крошечный отблеск их очага. Он также заметил, что небо на востоке побледнело, звезды исчезли, предвосхищая рассвет.

Они планировали отправиться с восходом солнца, пересечь перевал до наступления новой бури, которая перекроет выход на вершины гор. Еще раньше Тайрус воспользовался монетой и установил контакт с Ксином на борту «Штормового крыла», попросив встретить их за Северной Стеной. На корабле были какие-то проблемы, которые Ксин не смог толком объяснить. Это явилось еще одной причиной того, что здесь решили не задерживаться.

Оставалось совсем немного времени на скорбь по ушедшим друзьям.

Вздохнув, Мерик в последний раз оглядел озеро и направился к лагерю. Он с трудом пробирался сквозь снежные заносы. По меньшей мере, дварфы исчезли. Должно быть, они все в панике сбежали, когда обрушилась Цитадель.

Мерик взобрался по ледяному склону, устремляясь к теплой и светлой пещере.

Тайрус охранял вход. Он даже не спросил Мерика, не нашел ли тот следы Крала.

— Это глупая затея, — заметил он раньше. — Горец погиб.

Мерик не оспаривал мнения Тайруса, но принц не делил одну камеру с горцем под Шадоубруком, Их обоих, Крала и Мерика, пытал дварфский лорд Торврен. Крал пришел спасти Мерика, но слишком дорого за это поплатился. Мерик же отделался ожогами и ночными кошмарами. Мерик был в долгу у Крала. Чувство вины заставило его отправиться на поиски горца.

Но Тайрус, конечно, был прав. Глупая затея.

Нилан сочувственно посмотрела на него.

— Я напишу про него песню, — мягко сказала она. — О его самопожертвовании. Он будет жить в моей музыке.

Мерик слабо улыбнулся.

— Когда-нибудь ты споешь ее в замке Мрил перед народом Крала, вернувшимся после вековых странствий.

Та кивнула. Ребенок в ее руках крепко спал после долгой, громкой ночи.

Мерик уселся рядом с Могвидом.

— Думаю, ты вернешься в леса Западных Территорий.

Могвид пожал плечами, угрюмо глядя на огонь.

Устроившись с чашкой некрепкого чая, Мерик согрел свое продрогшее тело. Небо медленно продолжало проясняться, и через какое-то время Тайрус дал указание готовиться к дневному переходу.

Мерик вытянул ноги и взвалил на плечи мешок. Он смотрел, как первые лучи солнца прорезают горизонт. Сидящий рядом с ним Могвид внезапно завалился, прижав к груди руку. Мерик поспешил к нему на помощь.

Могвид сидел на коленях, опираясь руками в землю.

Мерик дотянулся до него.

— Могвид?

Из человека вырвался дикий рев. Он откинулся назад и поднялся на ноги.

— Я не Могвид.

— Тогда кто?

Человек повернулся к восходящему солнцу.

— Фердайл. — Хотя лицо человека осталось прежним, в нем, без сомнения, произошли какие-то изменения. Этот человек вел себя несколько иначе. Его взгляд был остр и стремителен.

Нилан и Тайрус приблизились к ним.

— Фердайл? Как?

Мужчина нахмурился.

— Это все проделки моего брата. Змея Мишель. Она нас как-то странно объединила.

— А Могвид?

Фердайл с отвращением вытер руки о рубашку.

— Хотя я его не ощущаю, он все еще внутри, — там, где был я мгновение назад: запертый в темнице без решетки, беспомощно наблюдающий за событиями.

— Но что привело к замене? — спросила Нилан.

— Я не контролирую это; и Могвид тоже.

Мерик проговорил:

— Пакагола Мишель была настроена на луну. Ты же появился с первым проблеском солнца. Хм… Интересно…

Фердайл уставился на него, все еще не понимая.

Мерик взглянул на восходящее солнце.

— Подозреваю, что ты контролируешь это тело днем, а ночью Могвид вновь завладеет им.

У Фердайла на лице появилось болезненное выражение.

— По правде говоря, я хочу найти способ разорвать это заклятие.

— Уверен, что Могвид чувствует то же самое, — усмехнулся Мерик. — Думаю, вы оба останетесь с нами еще на некоторое время.