От неожиданности он растерялся. Ему не сразу удалось освоиться с мыслью, что вот сейчас, через несколько минут, он получит возможность насладиться любовью самой обаятельной и соблазнительной женщины в мире.

Но прежде, чем он успел выйти из ступора, Брук передумала.

Слава Богу, в его помутившемся от возбуждения рассудке еще оставалась некоторая способность трезво мыслить, и Алекс не успел совершить ничего непоправимого.

Но почему, почему она передумала? Ах, если бы это не имело отношения к раскрытию его инкогнито! Но Брэдшоу не стал бы тем, кем стал, если бы позволил себе роскошь смотреть на мир сквозь розовые очки.

— Вам известно, кто я такой, — с горьким сожалением промолвил он.

Ее взгляд мгновенно изменился… Алексу на какую-то долю секунды едва не показалось, что она действительно не понимает, о чем он.

— Вам надо было просто довести дело до конца, — еле слышно пробормотала она. Ее грудь судорожно вздымалась от яростных, глубоких вздохов. — Вам надо было идти до конца!

— Но ведь я всего лишь сказал… — опешил Алекс.

— Молчите! Ни слова больше! Вы и так все разрушили!

— О чем вы, черт побери? — рявкнул он. На смену растерянности пришел гнев. Брэдшоу всегда раздражался, когда не мог разобраться в ситуации, а сейчас у него было такое ощущение, будто он бродит в потемках. Эта женщина сама не соображает, что говорит. Что он разрушил? Возможность притянуть его к ответу за сексуальные домогательства? Разрушил ее замысел обвинить его в изнасиловании? Так вот зачем она строила ему глазки!

Алекс уже готов был взорваться, но следующая ее фраза снова повергла его в полнейшую растерянность.

— Впрочем, теперь это не имеет значения.

— Что не имеет значения? — Он машинально взъерошил пятерней волосы.

У Брук был такой вид, будто Алекс не просто сморозил какую-то глупость, а разочаровал се самым ужасным образом.

— Я не смогу переспать с вами после того, как это сказано вслух! — мрачно заявила она, скрестив руки на груди и не спуская с Алекса напряженного взгляда.

— Что… — Он оборвал себя на полуслове. Продолжать расспросы не имело никакого смысла. Она и дальше будет морочить ему голову, пока он не свихнется окончательно!

И тут — о чудо из чудес! — Она снизошла до того, чтобы хоть немного его просветить!

— Я знаю, что вы — Алекс Брэдшоу, наш новый хозяин. И я изо всех сил старалась выбросить это из головы, чтобы… чтобы…

На этот раз Алексу не хватило отваги закончить фразу вместо нее.

— Словом, чтобы покончить с этим раз и навсегда! Она произнесла это с такой брезгливостью, что Алекс чуть не ополоумел от восторга. Она хотела его, хотела так сильно, что даже готова была сделать вид, будто не знает, с кем имеет дело! Но теперь, когда все тайны раскрыты, она не в силах переступить через этот барьер. Но он, похоже, знает, как ей помочь.

— Это не я сочинял те шутки для рекламных буклетов, — торопливо сказал Брэдшоу. — И мне не было известно ни про дырявую крышу, ни про устаревшее оборудование.

— И про оплату больничных листов, конечно, тоже? — Она явно не поверила ни единому слову.

— Посещение фабрики было запланировано на следующий месяц. Но в определенных случаях планы приходится менять.

— Так какого черта вы торчите здесь?

Алекс выразительно взглянул сначала на кровать, потом на Брук. Несмотря на то что разговор принял весьма серьезный оборот, ему по-прежнему трудно было отвлечься от обуревавших его желаний, пока они находились в спальне, возле гостеприимно застеленной кровати.

— Вы не хотели бы перейти в гостиную?

— Конечно. — И она направилась вон из спальни, все так же воинственно скрестив руки на груди.

Алекс вышел следом, подождал, пока Брук усядется на диван, и встал возле холодного камина.

— Полагаю, вы меня уволите. — В ее глухом голосе прозвучала такая обреченность, что Алекс невольно улыбнулся.

— Я еще не решил.

— Ну вот, мы снова к этому вернулись! Поймите, я не соглашусь компенсировать ваши потери собой…

— А я и не предлагаю вам со мной переспать! — грубо перебил ее Брэдшоу. — Когда я говорил о компенсации, то имел в виду совсем другое, — соврал он. Откашлявшись, Алекс продолжал как можно небрежнее: — Мне нужна ваша помощь на фабрике.

— Какая еще помощь? — Брук вперила в него настороженный взор.

— Мне требуется информация.

— А с какой стати я стану вам помогать?

— С такой, что в противном случае окажется, что вы меня похитили, — вкрадчиво напомнил Брэдшоу.

Ее глаза вспыхнули, а затем подозрительно сузились.

— Ну разве это можно считать настоящим похищением. — Она покраснела и отвернулась. — Если только в самом начале, когда вы сидели в машине и верили, что я вооружена. Зато потом вы вольны были смыться отсюда в любой момент!

— Это известно вам и мне, но об этом ничего не знают местные копы — пока я сам им не скажу!

— Элайя никогда не умел держать язык за зубами! — с досадой буркнула она.

— Что поделаешь. — Алекс небрежно прислонился к камину, чувствуя, что берет верх в этом споре. — Вообще-то я собирался провести отпуск в Хот-Спрингсе, но это место ничем не хуже!

— Вам здесь быстро надоест, — торопливо проговорила Брук. — Ни телевизора, ни радио, ни телефона… даже секретарши нет, чтобы над ней издеваться!

Алекс вздохнул с таким облегчением, что над каминной полкой взвилось облачко пыли. Он считал добрым признаком то, что к Брук вернулась привычная язвительность. Без этого их разговор становился пресным, как праздничный пунш без ликера.

С восторгом предвкушая предстоящий взрыв, Алекс точно рассчитанной фразой, произнесенной самым невинным тоном, подлил масла в огонь:

— Ах, вы напрасно беспокоитесь, что я буду скучать! Если уж на то пошло, ваше общество мне вполне заменяет все остальное!

— Но меня-то здесь не будет! — закричала она.

— Напротив, вы непременно здесь будете, — возразил Алекс. Судя по всему, его поняли совершенно правильно.

Он блефовал. Не мог не блефовать. Потому что одного присутствия Алекса Брэдшоу было достаточно, чтобы Брук окончательно и бесповоротно утратила ясность рассудка. Довольно и того, что он уже с ней сотворил! Подумать только, всего пару минут назад она готова была сама затащить его в койку, позабыв о достоинстве и приличиях!

Нет, что угодно, только не это!

— Я не могу выполнить ваши требования. — Брук обнаружила, что ее голос предательски дрожит и прерывается, и смутилась еще сильнее. — Я… вы… — От его злорадной волчьей улыбки у нее все внутри застыло.

— Не бойтесь! — промурлыкал Брэдшоу. — У меня нет дурной привычки брать женщин силой!

Брук вскочила, стиснув кулаки, готовая ринуться в бой. Она предпочла пропустить мимо ушей его последние слова. Она понимала, что они к ней не относятся, а после ее возмутительного поведения в спальне это наверняка понял и Алекс.

— Послушайте, мне не до шуток! Вы вынуждаете меня шпионить за своими людьми! Я правильно вас поняла?

— Я считаю, что вы — моя должница.

— Должница?! — Брук чуть не задохнулась от возмущения: он впервые говорил с ней так сухо и надменно, как, должно быть, разговаривают со своими подчиненными большие шишки. — Честное слово, я похитила вас по ошибке! — Ее губы жалобно скривились. — Да знай я, кто вы такой, и. на сто футов бы к вам не подошла!

— Это дела не меняет! — При взгляде на его надменную физиономию у Брук зачесались руки. — Вы в глаза меня не видели до вчерашнего вечера и тем не менее свято верили во все сплетни, что ходили на фабрике. По-моему, было бы только справедливо дать мне возможность оправдаться.

— Ну да, конечно! — язвительно расхохоталась Брук. — Попытка шантажировать меня тоже объясняется вашими благими намерениями? И с какой стати вы так всполошились? Вам доложили, что секретарша ворует скрепки? Или совершено какое-то еще более ужасное преступление? Вам нужен повод, чтобы разогнать старый персонал, набрать новый — и тем самым сэкономить еще пару миллионов? О да, у нас немало тех, кто скоро должен выйти на пенсию! — Его явное недоумение только подлило масла в огонь, и Брук с пылом продолжила: — Ага! Думаете, мы тут ничего не знаем? До нас давно дошли слухи о том, что вы намерены отправить всех стариков на свалку!