Где же вы, господин Громдевур? Возвращайтесь.
Этот мир слишком сложен, чтобы выжить в нем в одиночку. Я знаю людей, подобных вам - вы не умеете жить для себя, ваша фантазия ограничивается сытым брюхом, податливой красоткой и теплыми тапочками. Вы не сможете долго играть против меня - к тому же играть вам придется на моем поле и по моим правилам. Возвращайтесь, господин Октавио. Кому, кроме меня, вы нужны в этом чужом и странном мире? Возвращайтесь, и я помогу найти занятие, которое будет мало отличаться от того, что вам привычно. Говорили, что служили королю? Что ж, я и здесь сотворю вам короля и королевство, будете, как покойный Волков, служить в свое удовольствие, только возвращайтесь.
Я должен знать, как вам удалось меня обмануть.
И все же, - подумал Лукин, подходя к последнему повороту коридора - уже можно было увидеть потайные двери, соединявшие бункер Теплакова и пятый подземный этаж Объекта, - кто мог ожидать от команды «изолянтов», что они за короткое время вырастят столь густые джунгли? Вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь! И почему у этой пальмы такой знакомый запах? Честное слово, петрушкой пахнет!
Лукин покачал головой и прибавил шаг. Он только даром потерял время. Взятое «с потолка» предположение, что Октавио может скрываться в бункере Теплакова и его коллег, оказалось ошибочным.
Где ж вы скрываетесь, господин Громдевур? Ваше отсутствие мне всю игру портит…
У лифта топтался Сашка Глюнов.
- Меня ждете? - спросил Лукин. - Как вы, Саша? Вчера нам не удалось нормально побеседовать. Может быть, сегодня вечером подойдете?
- Я это… - замялся Глюнов. - Вас Мазай Арутюнович ищет, Евгений Аристархович. Велел вас разыскать, я в клинику позвонил - Лена сказала, что вы еще у нас. Я по всему Объекту, снизу доверху пробежался - вас нет. Идемте быстрее, там вас ждут.
Лукин нахмурился. Кого еще принесла нелегкая на его шею? Глюнов продолжал:
- Евгений Аристархович, а вы куда исчезали? Я вас по всем этажам искал- вы будто сквозь землю провалились.
Так, навязчивое любопытство нам не нужно. Поэтому складываем руку привычным способом - пальцы плотно сжаты своеобразной «дощечкой», большой чуть согнут и прижат к основанию указательного; представляем невидимую линию, соединяющую центр ладони и лоб - в данном случае, Сашин. Короткое, мягкое и плавное движение - «Я уже нашелся, Саша, не стоит волноваться по поводу моих перемещений».
Как и требовалось, Саша мигом потерял цепь рассуждений, на секунду запнулся, стараясь вспомнить, о чем он тут разговаривает с доктором, и заговорил о другом:
- Там эти приехали… ну, эти… на машине с мигалками. Спрашивают, почему Волков умер, да как. Расследование будут проводить…
Черт!
Ворвавшись в кабинет Монфиева, Лукин обнаружил не только нервничающего и подпрыгивающего от сдерживаемых эмоций Монфиева, но и довольного собой Журчакова, расплывшуюся в фальшивых улыбках Петренко, и двух донельзя официальных лиц.
- Кто, извините за выражение, настучал властям? - деловито и тихо осведомился Евгений Аристархович, дав отмашку Петренко изнасиловать визитеров предложением кофе с дополнениями.
- Я, - гордо, но нервно ответил Журчаков.
- Алексей Павлович, вы тихо сбрендили или уже громко перебрали? - зашипел из своего роскошного кресла Монфиев. Большой Начальник окончательно растерял свое привычное благодушие.
Зато приобрел самый настоящий меч. Оружие - не какой-то современный новодел, а самый что ни на есть внушительный и полноценный антиквариат лежало на монфиевском столе - потертые от долгого употребления ножны, чуть заметные царапины, кожаные ремешки не плохо бы сменить; металлические полосы, украшающие рукоять, распространяют в пространство ощущение грозной, но спрятанной до поры до времени силы.
Не удивительно, что господа детективы нервно косятся на Монфиева.
- Я всего лишь выполнил свой гражданский долг, - чопорно поджал губы Журчаков. - Мне надоело, что тут происходит черт знает что; я не собираюсь отдавать свою жизнь на откуп шляющемуся по окрестностям психу. Если никто из вас не способен принимать ответственные решения - значит, черт возьми, это должен сделать кто-то другой.
- Спасибо, Алексей Павлович, - с заметной иронией бросил Лукин. - Без вас наша жизнь была бы пресной и тихой…
Так, не тратим слов, действуем. Крепко сжать пальцы «дощечкой», направить всю волю в центр ладони, установить связь с сознанием подопытных.
- Рад приветствовать вас у нас в гостях, - улыбнулся Лукин, на ходу придумывая приемлемое объяснение своим жестам, - Как хорошо, что вы к нам заглянули! У нас, как обычно, все в полном порядке. Такая скука смертная, что просто диву даешься!
- Точно-точно, - подхватил Монфиев, утирая обильный пот, - скучаем… до смерти…
- Мы просим прощения, что напрасно вас побеспокоили, - продолжал внушать доктор.
Журчаков открыл рот, собираясь что-то сказать.
- У нас тут всё в полном порядке. Тишь да благодать.
- Но… - подал голос недоумевающий Журчаков.
- Единственная проблема, в решении которой мы смеем надеяться на ваше понимание и поддержку, - усилил нажим - и ментальный, и волевой, Евгений Аристархович, - заезжие туристы. Бродят по окрестностям, сладу никакого нет! Мне больных пугают…
- Но как же… - вклинился Журчаков. Монфиев схватил меч и попытался его приподнять, прямо намекая, какая участь ждет чересчур разговорчивого сотрудника.
- Может быть, - продолжал внушение Евгений Аристархович, - вы сможете как-то не пускать в наши ближайшие степи новых экскурсантов?
- Мы бы рады, - выдал ответ один из посетителей. Лукин взмахнул ладонью - от внушения он испытывал зверскую усталость. Получилось?
- Да, нечего ребятне по степям тутошним мотыляться, - добавил второй детектив. - У нас, кстати сказать, уже три заявления имеются, что туристы отправились в поход, да еще не вернулись. У вас они тут не мелькали? - и он достал из папки, которую держал на коленях, большие фотографии.
Монфиев быстро пролистал их и передал Лукину. Евгений Аристархович мельком взглянул: так, вот знакомое лицо, и этого они с Волидаровым вскрывали…
- Первый раз вижу, - солгал Лукин. И снова попытался вложить в головы детективов то, что должно стать официальной версией: - Не было их в наших краях. Ищите в другом месте.
- А может быть… - не унимался Журчаков.
Сил, чтоб контролировать сознание еще и этого неугомонного… э-э… экземпляра, у Лукина уже не оставалось. Поэтому он ограничился тяжелым, многозначительным взглядом, буквально вдавив Алексея Павловича в кресло, и от души рисуя картинку, как можно пришибить разговорчивого доктора биологии чем-нибудь тяжелым.
