– И с кем же? – спросил Кейн. Ему было любопытно узнать, что она думает о Маргарет.

– Маргарет Линдфорд одержима идеей продолжения рода Линдфордов. Теперь, узнав, что Закери – ее плоть и кровь, она ни перед чем не остановится, пока не заманит его в свою паутину, чтобы в конце концов он оказался там, где, по ее мнению, его место, то есть рядом с ней. – Дайана посмотрела Кейну прямо в глаза. – Ну и как вам мое первое впечатление, мистер Сандерс?

Оно было жестким, но не таким уж далеким от истины.

– Насколько я понял, она вам не очень понравилась.

– Я не люблю людей, которые манипулируют судьбами других.

– Вы мне поверите, если я скажу, что не имею никакого намерения манипулировать вами?

Его тихий, спокойный голос почти убедил ее. Злясь на себя за то, что так легко поддается чужому влиянию, Дайана пожала плечами.

– Я вас слишком мало знаю, чтобы составить определенное мнение.

– Тогда позвольте заверить вас, что я не из тех, кто манипулирует людьми. Я не играю ни в какие игры, но я был бы плохим профессионалом, если бы не попытался достичь с вами компромисса.

Она прислонилась к столу и сложила руки на груди, восхищаясь его упорством.

– Я ценю вашу искренность, мистер Сандерс. Теперь позвольте мне тоже быть с вами откровенной. Компромисса не будет. Я не намерена отдавать своего сына Трэвису Линдфорду ни на уик-энд, ни на день, ни даже на одну минуту. Так ему и передайте.

– Вам не кажется, что вы ведете себя неразумно?

– Мне показалось, что вы не собирались читать нравоучений.

Он слегка улыбнулся.

– Извините. – Кейн, встретившись с ней взглядом, почувствовал, что растерялся.

«Ты ведешь себя, как желторотый юнец, Сандерс. Возьми себя в руки», – сказал он себе. Кейн поднялся с кресла.

– Спасибо, что уделили мне время, мисс Уэллс. Сожалею, что разговор не дал результатов.

– В нем не было ничего личного.

Под ее открытым и уверенным взглядом он снова почувствовал замешательство.

– Мне, пожалуй, пора отправляться в свою контору, пока секретарша не снарядила за мной поисковую партию.

«И пока я не выставил себя полным дураком», – подумал он.

Когда Дайана, провожая его до двери, шла рядом, шелковая ткань ее брючек шуршала при каждом шаге, приводя его в смятение. Он вдруг почувствовал ее близость, ощутил ее запах, напоминающий аромат полевых цветов.

Кейн вытащил из кармана визитную карточку и ручку.

– Позвоните, если вдруг передумаете насчет достижения договоренности.

Он записал номер своего домашнего телефона и передал ей карточку.

– Звоните в любое время суток.

Ее глаза сказали ему, что она не передумает.

– Всего хорошего, мисс Уэллс.

– До свидания, мистер Сандерс.

Уютно пристроившись на стуле на кухне у Дайаны, Кэт пила кофе, слушая рассказ подруги о вчерашнем визите Кейна.

Когда Дайана закончила рассказ, Кэт, наклонившись вперед, с любопытством спросила:

– И что ты о нем думаешь?

Дайана сунула палец в только что приготовленное тесто для кекса и облизала его. Получилось то, что надо, и она вылила тесто в форму для выпечки.

– Я о нем совсем ничего не думаю. Так что убери со своей физиономии эту глупую ухмылку.

Кэт сделала вид, что не слышала последнего замечания.

– Митч говорит, что он красивый. Это правда? Дайана поставила форму в разогретую духовку и включила таймер на тридцать пять минут.

– Наверное, можно и так сказать.

– Сексуальный?

– Не по адресу обращаешься с таким вопросом, подружка.

– Перестань, – поддразнила ее Кэт. – Не так уж давно у тебя это было последний раз, а? Ты еще способна оценить сексуального мужчину?

– Ради Бога, Кэт, неужели обязательно оценивать любое общение между мужчиной и женщиной на уровне секса?

Кэт расхохоталась:

– А как же? Не забудь, что я художник, я имею дело с чувствами, реакциями, ощущениями.

– Пусть будет так, но не жди от меня вдохновения. Поверь, сейчас, когда слушание по делу об опекунстве с каждым днем приближается, я совсем не настроена на романтическую волну. Но даже если бы была настроена, разве не глупо было бы влюбиться в адвоката Трэвиса?

Сунув руку в банку с печеньем, которую Дайана регулярно пополняла, Кэт выудила шоколадное печенье и обмакнула его в кофе.

– Не знаю, что и сказать. Судя по тому, что ты рассказала мне о Кейне Сандерсе, и по тому, что я о нем знаю, ты могла бы и не отделаться так легко.

– Вот тут ты ошибаешься. При всем его обаянии Кейн Сандерс может стать серьезным противником.

– Почему ты так думаешь?

– После того как он ушел из ресторана, я позвонила Джону Маккею и кое-что выведала у него об адвокате Трэвиса. Это заставило меня призадуматься о том, какими мотивами он руководствовался, берясь за это дело.

– Его мотив известен. Он – близкий друг семьи Линдфордов.

– Кроме этого, он разведенный. Кэт пожала плечами:

– Разведенных мужчин миллионы. К чему ты клонишь?

– Когда четыре года назад он разводился; он тоже хотел через суд получить опекунство над своим пятилетним сыном.

Кэт удивилась:

– Я об этом не слышала. Даже не знала, что у него есть ребенок.

– Он не распространяется о своей личной жизни, но Джон, как ты знаешь, человек дотошный. До него доходили слухи о Сандерсе, и он их проверил. Опекунство над ребенком присудили его жене, бывшей манекенщице, которая, по свидетельству очевидцев, была не очень-то хорошей матерью. Два месяца спустя она со своим дружком укатила на уик-энд в Саутгемптон, оставив ребенка на попечение одной женщины. – Дайана сняла фартук и бросила его на стул. – Ребенок упал в бассейн во дворе их дома и утонул.

Кэт охнула:

– Какой ужас!

– В одной из нью-йоркских газет была напечатана статья об этой трагедии, в которой цитировалось высказывание Кейна Сандерса, что несчастный случай не произошел бы, если бы не была так несправедлива система судопроизводства, которая почти всегда отдает предпочтение правам матери, не учитывая ни ее характер, ни образ жизни.

Кэт прищурилась:

– Минуточку, подружка. Если ты хочешь сказать, что Кейн взялся вести это дело, чтобы каким-то образом отомстить за то, что произошло с ним, то ты свихнулась. Митч о нем не слишком много знает, но в одном он уверен: в отсутствии здравого смысла его упрекнуть нельзя.

– Но он человек, а человеку свойственно ошибаться.

Их разговор прервал звонок в дверь. Выглянув из кухонного окна, которое выходило на улицу, Дайана увидела припаркованный возле обочины старенький «олдсмобиль» своего братца.

– О Боже, – пробормотала она, – только не он. Только не сейчас.

Кэт выглянула из окна через плечо Дайаны. Дайана крикнула:

– Уходи, Ник.

В ответ раздался второй, еще более настойчивый звонок. В доме через дорогу колыхнулась занавеска. Дайана выругалась сквозь зубы.

– Придется его впустить, пока миссис Кармайкл не умерла от любопытства, гадая, кто это такой.

Кэт пошла за ней к входной двери.

– Мне остаться?

Тронутая заботой подруги, Дайана сжала ее руку.

– Спасибо, Кэт, но в этом нет необходимости. Он тут не задержится.

Дайана открыла дверь, в которую тут же вошел ее братец, худощавый мужчина с темно-русыми волосами до плеч, стянутыми резинкой на затылке в конский хвост. Глаза у него были зеленые, как у их матери, а обаятельная улыбка не одну неосторожную женщину лишила всех сбережений. Он был небрит и выглядел неряшливо в выгоревших джинсах, пуловере с обтрепанным воротом и покрытой пятнами замшевой куртке.

Ник одарил Кэт белозубой улыбкой:

– Привет, малышка, что происходит?

Кэт, не умевшая скрывать свои чувства, ответила ему презрительным взглядом:

– Дайана слишком терпелива с тобой. Если бы ты был моим братом, я бы давно разрезала тебя на куски и скормила акулам, – заявила Кэт и, как ошпаренная, выскочила из дома.

– Что, черт возьми, с ней такое?